В дружеских отношениях власть всегда имеет свою нисходящую стадию. Возможности человека контролировать ситуацию все растут и растут, пока не наступает такой момент, когда одержать верх у него уже не получается, и хотя он, быть может, даже и не проиграет на этот раз, но после первой же неуверенной победы власть его потихоньку начнет терять свою силу. И только в тесных связках, таких как брак, влияние может расти и крепнуть с каждым годом и не бояться кризисов. Такое возможно только тогда, когда у человека нет выхода.
А дружба держится на взаимном расположении. И всегда существует опасность разрыва или того, что в действие вступит третья, более мощная сила. Взаимное же расположение может держаться на одном уровне только тогда, когда людям некуда деваться друг от друга.
Анна была очень сильно привязана к миссис Лентман, а миссис Лентман нуждалась в Анне, но всегда же есть и другие возможности, и если Анна когда-нибудь от нее уйдет, найдутся другие возможности, так чего же миссис Лентман особенно бояться?
Нет, пока добрая Анна не доводила дела до открытой войны, она была куда сильнее. А теперь миссис Лентман всегда могла продержаться дольше, чем она. К тому же она прекрасно отдавала себе отчет в том, что у Анны золотое сердце. Анна просто не могла отказать в помощи человеку, который действительно в ней нуждался. У бедняжки Анны никогда не доставало сил сказать нет.
А еще, конечно, миссис Лентман была любовью всей Анниной жизни. Любовь в человеческой жизни — чувство идеальное, и если ты ее теряешь, жить становится очень одиноко.
Вот добрая Анна и вложила все свои сбережения в этот дом, хотя прекрасно знала, что ничего путного из этого не выйдет.
Потом они начали приводить дом в порядок. На приведение дома в порядок ушли все Аннины сбережения, потому что, раз взявшись за дело, она уже не могла остановиться, пока дом идеальнейшим образом не начал подходить для тех целей, для которых его сняла миссис Лентман.
Как-то так вышло, что теперь этот дом был интересен в основном Анне. Миссис Лентман сразу, как только ей удалось настоять на своем, стала относиться ко всей этой затее без прежнего пыла, да, в общем-то, и без особого интереса, она беспокоилась обо всем сразу, настроение у нее менялось, что ни минута, и она положительно ни на чем не могла сосредоточиться. Ко всем, кто приходил к ней в дом, она относилась по-доброму и с пониманием, и позволяла им делать все, что они захотят.
От Анны не укрылось, что на уме у миссис Лентман появилось что-то новое. С чего бы иначе миссис Лентман так переживала? Она уверяла, что Анна опять все придумала. А у нее вообще теперь все в порядке. Все такие милые, и в новом доме все идет просто замечательно. Но сразу было видно, что замечательно шло не все и не везде.
Анна много чего наслушалась на сей счет от жены сводного брата, недоброй на язык миссис Федернер.
Сквозь пелену пыли, тяжелой работы и хлопот по обустройству нового дома, сквозь неспокойную муть на душе у миссис Лентман, и отчасти благодаря смутным намекам миссис Федернер, перед Анной замаячил образ мужчины, нового доктора, с которым познакомилась миссис Лентман.
Мужчину этого Анна никогда не видела, но ей теперь частенько приходилось о нем слышать. И не от подруги, не от вдовы миссис Лентман. Анна знала, что миссис Лентман делает из него тайну, и сил на то, чтобы одним отчаянным ударом эту тайну разрушить, у Анны пока недоставало.
Миссис Федернер регулярно строила самые мрачные предположения и делала неприятные намеки. Даже добрая миссис Дрейтен, и та об этом говорила.
Миссис Лентман вообще старалась без крайней необходимости не упоминать об этом новом докторе. Это было в высшей степени непонятно и неприятно, и нашей доброй Анне трудно было такое выносить.
Неприятности обрушились на Анну как-то разом.
Здесь, в доме миссис Лентман, отныне маячила зловещая и грозная, таинственная мужская фигура, причем намерения у этого мужчины могли быть самые скверные. В доме доктора Шонъена, напротив, были замечены первые признаки интереса со стороны доктора к некой женщине.
И об этом миссис Федернер тоже частенько рассказывала бедной Анне. Доктор наверняка скоро женится, он с недавних пор полюбил бывать в доме у мистера Вайнгартнера, где есть дочка на выданье, и она любит доктора, и все об этом знают.
В те дни гостиная в доме сводного брата стала для Анны настоящей камерой пыток. И хуже всего было то, что в невесткиных словах был свой резон. Доктор действительно выглядел так, словно вот-вот женится, а миссис Лентман вела себя более чем странно.
Бедная Анна. Черными были для нее те дни, и много всякого ей пришлось претерпеть.
Неприятности с доктором первыми обрушилась ей на голову. Доктор и впрямь был уже помолвлен с дочкой мистера Вайнгартнера и вскоре должен был на ней жениться. Он сам сказал об этом Анне.
И что бедной Анне оставалось делать? Конечно же, доктор Шонъен хотел, чтобы она осталась. Все эти несчастья подкосили Анну прямо под самый корень. Она знала, что как только доктор женится, жизнь у него в доме станет просто невыносимая, но сил на то, чтобы проявить твердость и отказаться от места, у нее не было. И, наконец, она сказала, что попробует остаться.
Вскоре доктор женился. Анна к свадьбе сделала из дома само совершенство и действительно надеялась, что сможет здесь остаться. Но надежды эти прожили недолго.
Миссис Шонъен была женщина высокомерная и неприятная. Она требовала постоянного внимания, и чтобы ей все время прислуживали, и никогда служанке даже спасибо не скажет. Вскоре старые друзья совсем перестали ходить к доктору. Анна пошла к доктору и объяснила ему все, как есть. Она рассказала ему, что вся знакомая прислуга думает о его новой жене. Анна печально распрощалась с ним и отказалась от места.
Теперь Анна совсем не знала, что ей делать дальше. Она, конечно, могла уехать в Керден к своей мисс Мэри Вадсмит, которая все время писала Анне, как ей без Анны плохо, но мисс Джейн наверняка начнет лезть во все ее дела, и Анну это по-прежнему пугало. К тому же она по-прежнему не могла уехать из Бриджпойнта и оставить миссис Лентман, как бы плохо ей ни было в последнее время у той в доме.
Через одного из друзей доктора Анна узнала о мисс Матильде. Анна долго мучилась сомнениями, стоит ли ей работать у мисс Матильды. Ей больше не хотелось работать у женщин. У мисс Мэри ей нравилось, и даже очень, но она сомневалась, что другую такую женщину будет легко найти.
Большинство женщин постоянно суют нос в чужие дела.
Анне рассказывали, что мисс Матильда — женщина крупная, может быть, не настолько, как мисс Мэри, но все же достаточно крупная, а доброй Анне такие женщины нравились больше прочих. Она терпеть не могла женщин маленьких, худых, активных, которые интересуются всем на свете и которым до всего есть дело.
Анна никак не могла решить, что же ей теперь делать, так, чтобы все обернулось к лучшему. Она, конечно, могла шить и зарабатывать на жизнь портняжным ремеслом, но ей такая жизнь не очень нравилась.
