— ПФ?
— То есть «простофили» — «просто-фили». В смысле, безобидные кредиторы. Тут можно не беспокоиться. Однако если «Полковник Сдобкинс» станет уж слишком докучать, придется удалить его из списка. — И, обращаясь уже к Маргерит: — Вы только дайте знать.
Чарли вдруг осенило:
— А на месте ли у нас Сью Эллен?
Сью Эллен была секретаршей в приемной.
— Да, — ответила Маргерит.
— Тогда пусть толстяк отправляется к ней. А у тебя, Маргерит, и без него работы хватает. Так кто у меня сегодня первый посетитель?
— Джерри Лавджой со своей командой, из «Вектор Ком». Записаны на девять.
Лавджой и его команда в самом деле приехали к девяти. И он, и трое его сопровождающих производили впечатление людей полноватых. У них почти не было заметно подбородков, плавно перетекавших в торчавшие из воротников шеи, и, как это бывает с мужчинами, которым слегка за сорок, они отличались той упитанностью, которая свидетельствует не столько о жире, сколько о молодости и хорошем питании. Чарли распорядился, чтобы Маргерит накрыла круглый столик в небольшом зале для переговоров, из окон которого видна панорама города. А также попросил заварить новоорлеанский кофе с цикорием и подогреть ветчинных лепешек тетушки Беллы. Нужно сделать все возможное, чтобы угодить Лавджою, его компаньонам, да и всей компании «Вектор Ком». Этот гигант, производящий навигационное оборудование для самолетов, подыскивает себе новое помещение для головного офиса. То есть солидную площадь — от четырех до восьми этажей башни «Крокер Групп».
Поначалу Лавджой с коллегами отказались от кофе и лепешек, но, как и рассчитывал Чарли, не устояли перед дразнящими ароматами. Многие мужчины едят за завтраком слишком мало. А эти раскормленные кабанчики оказались попросту не в состоянии противиться изумительным запахам ветчинных лепешек.
Лавджой бросил в рот лепешку и, даже не прожевав до конца, похвалил:
— Отличная ветчина, Чарли! Кстати, о вкусной еде… Угадайте, кого я встретил тут у вас?
«Че-е-ерт!» — про себя чертыхнулся Крокер, однако как ни в чем не бывало поинтересовался:
— Кого же?
А сам уже лихорадочно соображал, как выйти из положения.
— «Полковника Сдобкинса», шеф-повара. — Лавджой переглянулся с одним из своих людей.
Чарли его взгляд не очень-то пришелся но душе. Он демонстративно, на глазах у всех, сверился с часами:
— Что-то Полковник рановато. Я с ним договаривался на попозже.
— А он уже здесь. Здоровенный такой… в своей форменной одежке… ну, вы знаете… еще колпак такой…
— Ага, фирменный знак, — отозвался Чарли.
— Я с ним знаком, — сказал Лавджой, — так… немного. Мы его приглашали пару раз устроителем. Так вот я и спрашиваю его: «А вы зачем пожаловали в „Крокер Групп“, приятель?» А он и отвечает: «За семнадцатью тысячами долларов». — Лавджой широко улыбнулся.
Ну, шмат жира! Чарли ужасно захотелось спуститься в комнату для посетителей и задушить толстяка, но он заставил себя сосредоточиться на деле, происходившем здесь и сейчас. Крокер откинулся в кресле и ослепительно улыбнулся:
— Мать честная! Надеюсь, он не собирается содрать с нас столько за презентацию! Мы устраиваем презентацию. — И сдавленно хохотнул. — Этот Сэл, скажу я вам, тот еще фрукт!
— И не говорите, — подтвердил Лавджой, — что есть, то есть.
Чарли глубоко вдохнул и расправил грудь — сама уверенность, энергичность и обаяние.
— Джерри, может, еще лепешку? — радушно предложил он. Лавджой, сидевший с набитым ртом, кивнул и что-то промычал.
— Эта ветчина — из моей собственной коптильни. Нет ничего вкуснее ветчины домашнего копчения.
Лавджой, все еще с набитым ртом и раздутыми щеками, снова издал одобрительный звук и закатал глаза, изображая неземное наслаждение.
Чарли сказал:
— Хочу показать вам кое-какие помещения… это всего тремя этажами ниже. Вид из окон точно такой же.
И широким жестом обвел грандиозную панораму Атланты, которая на расстоянии виделась уменьшенной копией волшебной страны Оз.
Вдруг ему страшно захотелось зевнуть — пришлось изо всей силы сжать челюсти, чтобы удержаться. Однако от усилия губы растянулись, и оставалось лишь надеяться, что эти откормленные кабанчики из «Вектор Ком» ничего не заметили.
Виной всему была не только бессонница. Каждый день Чарли мотало из стороны в сторону: то он, покрываясь испариной, лжет кредиторам, скрывается от них, юлит, даже заискивает (и это он, кэп Чарли Крокер!), то резко жмет на тормоза, мобилизуя всю нервную систему, и цепляет на себя совершенно другую маску, становясь воплощением успеха, щедрости и обаяния, убеждая посетителя потратить миллионы долларов — снять площадь в башне высотой в сорок этажей, в башне, которой вообще-то здесь, в округе Чероки, совсем не место.
Чарли поднялся; слегка закружилась голова, и заболело колено. Он на несколько секунд замер, ожидая, пока пройдет головокружение.
— Давайте по дороге полюбуемся живописными пейзажами, — изобразив лучезарную улыбку, сказал он Лавджою и его упитанным спутникам. — Спустимся по лестнице. Всего три этажа, к тому же вы посмотрите, как устроена противопожарная система. Признаюсь, это предмет моей гордости, то, как… как устроена здесь система видеонаблюдения. Последнее слово техники, понимаешь ли.
Но дело было не только в этом. Пожарная лестница, в отличие от лифтов, позволяла проскочить незаметно мимо трехсотфунтового, набитого жиром Полковника Сдобкинса. Если этот клоун вздумает распространяться насчет «семнадцати тысяч долларов», о которых так загадочно упомянул, придется в который уже раз распрощаться с перспективой получать с умасленных ветчинными лепешками кабанчиков по десять миллионов в год.
ГЛАВА 15. Резиновая камера
Восточно-западное шоссе, оно же — скоростная трасса 580 — проходит через калифорнийский округ Аламида, отделяя городок Плезантон от исправительной колонии «Санта-Рита», протянувшейся по пыльной земле на две мили к северу. Трасса стала настоящим барьером — многие даже не вспоминают о Санта-Рите — так местные называют исправительную колонию — за исключением тех моментов, когда видят очередного чернокожего парня, который идет через городок с чистым пакетом для мусора, набитым вещами, и спрашивает у прохожих дорогу до автобуса и метро в Окленд. Почему освободившимся выдают прозрачные пакеты для мусора, через которые хорошо просматривается все их жалкое барахло, почему не подвозят до автобусной станции, а заставляют тащиться через весь Плезантон, — местные жители этого решительно не понимали. Однако мало кому приходило в голову жаловаться — спасибо и на том, что тюремная администрация снабжает этих отморозков деньгами на билет и те не оседают в городке.
Трасса проходит как раз по той самой территории, которая еще совсем недавно, в 1960-е, была великолепной испанской плантацией, известной как ранчо «Санта-Рита». В южной части плантации раскинулись самые плодородные земли, какие только можно представить — там выращивали виноград, сливы, абрикосы, авокадо. Северная часть, та самая, где теперь была тюрьма, простиралась до самых холмов и служила пастбищем для коров и лошадей. Во время Второй мировой здесь располагалась Кэмп-Парке — тренировочная база, с которой американские солдаты отправлялись в места боевых действий на тихоокеанском побережье. Казармами служили несколько дощатых строений, вплотную примыкавших одно к другому.
