— Так, Конрад! — Лум Лок достал из рюкзачка пачку конвертов, вроде тех, куда кладут поздравительные открытки. На каждом надпись фломастером — по-вьетнамски. Лум Лок порылся в них и вытянул конверт с надписью «Конрад». Там оказались целых три документа. Карта социального страхования на имя Корнелиуса Алонзо Де Кейзи. Водительские права штата Джорджия с фотографией Конрада и надписью «Корнелиус Алонзо Де Кейзи». И свидетельство о рождении в штате Мичиган, на гербовой бумаге, с настоящей печатью: Корнелиус Алонзо Де Кейзи, родился 2 декабря 1977 года, родители — Маргарет Стюарт Де Кейзи и Деметрио Джованни де Бари Де Кейзи.
— Не может быть! — вырвалось у Конрада. — Как вы это сделали?
— Тебей не нужнай знать, — рассмеялся Лум Лок. — Свидетельство о рождений — настоящее. — Он охватил пальцами место с печатью, демонстрируя Конраду свое восхищение. — Теперь тый Корнелиус Алонзо Де Кейзи! — Это казалось вьетнамцу уморительной шуткой. Отсмеявшись, он сообщил: — Корнелиус Алонзо Де Кейзи умер в восемьдесят втором. Извини, свидетельства о смерти тебей не выдадуйт! — Это рассмешило вьетнамца еще больше, и с минуту он хохотал. Потом посерьезнел. — Теперь ищий работу. Здесь все времяй сидеть нельзя. — Он кивнул в сторону квартиры.
— Как я найду работу?
— Американец? Молодой, как тый? Э, без проблем. Те людий, — он опять кивнул в сторону квартиры, — работаюй на птицефабрикай.
— На птицефабрике?
— Очень, очень большой птицефабрикай в Нолтон. Они всегдай получаюй работу на птицефабрикай.
— Какую работу?
— Работаюй на конвейерей. Они всегдай получаюй работу на конвейерей.
— А что они делают на конвейере?
Помогая себе жестами, Лум Лок рассказал: одни целый день рубят курам головы, другие ощипывают тушки, третьи потрошат их, четвертые разделывают…
— Работа тяжелай и грязный — но у меняй правило. Я тебе помогать — ты находийшь работу. Те людий, я им велел сидеть внутри, пока не принесу удостоверенияй и они не получай работу. Нельзяй просто так слонятьсяй в Шамбодже! — Слово «Шамбоджа» опять рассмешило его. — А тый американец, есть удостоверений, ты можешь выходий. Но тый должен найтий работу. У Лум Лока правило.
— А где можно поесть? — спросил Конрад.
— У тебяй есть деньги?
— Есть… немного.
— О-оо! Тогда идий по Бьюфорд-Хайвей. До Доравилл. Идий пешком. — И Лум Лок объяснил, что нужно выйти на соседнюю улицу, перейти по подземному переходу «Марту» — пригородную железную дорогу — и подняться по Нью-Пичтри-роуд к Бьюфорд-Хайвей, где, по-видимому, был какой-то торговый центр. — «Марта», — повторил Лум Лок. — Эта сторона — Америка, эта — Шамбоджа. — И снова расхохотался.
Конрад пошел пешком к Бьюфорд-Хайвей со своей неизменной сумкой, время от времени нащупывая в кармане джинсов оставшиеся семьсот долларов. Соседняя с Медоу-Ларк улица была широкой, но тенистой от множества деревьев, и вид у нее был сонный, как у любой загородной улицы ранним утром. Вскоре Конрад дошел до сгрудившихся на холме одинаковых домов. Деревянный указатель гласил: «Орешниковые высоты. Двухквартирные дома». Трое черноволосых — то ли мексиканцев, то ли латиноамериканцев — стояли на балконе второго этажа, облокотившись на перила. Все трое уставились на Конрада; он постарался побыстрее миновать их, глядя прямо перед собой. У поворота стоял магазинчик с вывеской «Шмель Вжик», на которой были нарисованы два улыбающихся шмеля. Перед ним, рядом с двумя ободранными бензоколонками, переминались с ноги на ногу шестеро мексиканцев — если это были мексиканцы. Сунув руки в карманы джинсов, они внимательно смотрели на дорогу. Вот притормозил грузовик с пожилым белым водителем за рулем; после коротких переговоров два мексиканца вскарабкались в кабину, и теперь на дорогу смотрели уже четверо, так же сунув руки в карманы. Они окинули проходящего мимо Конрада подозрительными взглядами. Наверно, он был уже недалеко от центра города — Шамбли? Доравилла? — магазины и офисы попадались все чаще. Ресторан «У Лизы» с раскрашенными фанерными цветами… странное заведение под вывеской «Игровая школа, 24 часа»… комиссионные лавочки с названиями вроде «Привет еще раз!», «Всякая всячина», «Старье берем»… а вот и небольшие здания мэрии и полицейского участка. Это Шамбли. Из участка вышли полицейские, двое коренастых белых мужчин, и направились к автомобилю… Конраду показалось, что на нем горят волосы… он — беглый заключенный! Впервые в жизни каждый полицейский, где бы Конрад того ни встретил, угрожал его свободе! Ведь он беглец! Краем глаза Конрад видел, как полицейские обшаривают глазами его фигуру… «Зевс! Дай мне твердости и спокойствия! Дай мне волю… избежать!» Он продолжал идти, не ускоряя шага, не глядя по сторонам, с прямой спиной… вот завелся мотор… машина поехала в другую сторону. А если бы его остановили? Он ведь даже не подумал над тем, что в таком случае отвечать. Как, например, его зовут? Не говорить же: «Корнелиус Алонзо Де Кейзи». Слишком странное нагромождение имен. Пусть, например, будет… ну, Конни Де Кейзи. Конни Де Кейзи — вполне похоже на правду. Ищу работу, работу грузчика… Показать им руки, ладони… они бы поверили… Конрад провел руками по лицу. Надо побриться… и переодеться в чистое… Впереди показался подземный переход, но это была не железная дорога, а скоростное шоссе. Пройдя по нему, Конрад увидел высокую насыпь «Марты» — массивная стена странно выглядела на фоне маленького городка. Конрад прошел по второму подземному переходу, и… перед ним предстал другой мир! Точно как говорил Лум Лок! «Автосервис Мина», «Мир запчастей Киен Нгаи», «Турагентство Минь Нгок», «Холодильные камеры Ле Фана»… теперь Конрад шел по Нью-Пичтри-роуд к торговому центру Бьюфорд-Хайвей. «Ювелирный Хоанг Нюнг»… «Булочная „Гонконг“»… «Пункт обмена валюты Тюйен Тиена», «Куриный мир Куок Хыонга», «Страховое агентство Фо Хоа», «Аптека Кима», «Музыкальный магазин Пу Киен Нгаи» с вьетнамскими видео, компакт-дисками, аудиокассетами… На вывесках некоторых заведений и вовсе не было английского. Только незнакомый шрифт, который Конрад впервые видел. Тайский? Камбоджийский? Лаосский? Корейский? Вьетнамский? Большой указатель на металлической стойке: «Азиатская площадь». Мимо проезжали машины с черноволосыми узкоглазыми водителями-азиатами. В десяти футах от Конрада в тротуар ткнулся старый «понтиак», явно не раз ремонтированный и перекрашенный в лиловый цвет. Оттуда вышли три молодых азиата с длинными, зачесанным назад волосами, одетые в черное: черные спортивные куртки, черные футболки, широкие черные штаны с резинками у лодыжек, черные кроссовки с белыми вставками-язычками. Парни пружинистой походкой направились в ресторан «Фо Ка Дао».
У Конрада совсем подвело живот. На углу торгового центра он увидел закусочную с вывеской по-английски: «Мистер Сайгон. Лапшичная», ниже было написано по-вьетнамски. Конрад сел за столик у окна. Окинул взглядом посетителей — все черноволосые и узкоглазые. Меню было вьетнамское, но справа мелким шрифтом давался перевод на английский. Конрад заказал «суп Чань Ван с морепродуктами — пять разных вкусов», хоть он и стоил почти шесть долларов — сумма немалая для беглеца с семью сотнями в кармане, на которые еще бог знает сколько времени предстоит жить. Конрад не удержался. Должен же человек есть. Ожидая заказ, он рассматривал Бьюфорд-Хайвей. Если бы не вывески с иероглифами, не указатели на металлических шестах, это место мало чем отличалось бы от обычного дешевого торгового центра, какие встречаются на окраинах любого американского города… шесть рядов низеньких бетонных павильончиков с потрескавшимися бетонными дорожками, над ними яркая реклама на растяжках, щитах и прочих приспособлениях, которые должны были привлечь взгляд едущих по шоссе со скоростью шестьдесят миль в час под палящим солнцем Джорджии. Через дорогу — китайский ресторан «Пун Ми», «Авторемонтный двор» и целый строй ломбардов: автомобильный, ювелирный, снова автомобильный… Павильон «Проверка выхлопной системы» — можно проверить выхлопы своего автомобиля на соответствие нормам штата Джорджия…
