— Продайте! — бросил он Крокеру.
Крокер, прищурившись, глядел на выставленный палец, а лицо его тем временем багровело. И тут Пипкас заметил… седельные вьюки! Сошлись! Огромные полукружья пота на рубашке «великого правителя», тянувшиеся из-под мышек к мощной груди, сошлись, слились, соединились — два темных пятна, сросшихся в области грудины. Смотрелись они ну точь-в-точь как пара седельных вьюков на лошади.
До чего же Пипкас любил этот момент! Хэрри в который раз оказался на высоте! Выбил-таки седельные вьюки… даже из такого крутого парня, такого стреляного воробья, как Крокер!
Все присутствовавшие сотрудники «ГранПланнерсБанка» заулыбались, незаметно толкая друг друга локтями — они тоже заметили. Пипкас был вне себя от восторга. Хэрри выручил-таки отдел, замолил их тяжкие грехи. Он повернулся к Спецу и, прикрываясь ладонью, зашептал:
— Гляди, Хэрри! Седельные вьюки!
Он хотел сказать это тихо, вполголоса, но вышло неожиданно громко. Хотел удержаться от усмешки, но не удержался. И поймал на себе тяжелый взгляд Крокера.
Спец опустил руку; Крокер заговорил. Голос его зазвучал глухо, как будто шел из глубины.
— А теперь послушайте меня… — начал он.
Хэрри Зейл самым вежливым тоном перебил Крокера:
— Секундочку, мистер Крокер, будьте любезны… — И наклонился к Пипкасу, проскрежетав: — Думаю, пора устроить им «кактус». Как думаешь?
Пипкас хихикнул:
— Самое время!
Ну, сейчас такое начнется…
Хэрри выпрямился и посмотрел на Крокера, вопросительно подняв брови.
— А теперь послушайте, вы… — продолжал Крокер низким, глубоким голосом.
— Прошу прощения, мистер Крокер, — прервал его Спец, — но нам надо определиться с кактусом проблемы. И мы бы попросили вас, дамы и господа, выйти на время нашего совещания.
— С чем-чем определиться? — переспросил Крокер.
— С кактусом.
— Кактусом? — не понял Крокер.
— Да, — ответил Спец. — Так что будем очень признательны, если вы некоторое время побудете за пределами зала для переговоров.
— Вы хотите сказать со статусом?! — прорычал Крокер.
— Нет, с кактусом, — с беспечной улыбкой заверил его Спец. — А всех колючек, — тут он со значением подмигнул, — попросим удалиться.
Спец вовсю улыбался, как озорной мальчишка, который дурачится в школьной раздевалке. «Великий правитель» смотрел, не отрываясь; Пипкасу еще не доводилось видеть такого взбешенного лица. Спец же все улыбался, так ни разу и не моргнув. Мысленно Крокер наверняка уже казнил наглеца всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Ничего не сказав, он медленно поднялся, а с ним Магнус Струк и вся свита. Длинноногая красотка Анжелика, вставшая вместе с боссом, теперь смотрела на его рубашку. Похоже, Крокер впервые заметал, до чего взмок. Он угрюмо глянул на свои седельные вьюки, подхватил пиджак и пошел к выходу.
Крокер сделал шаг, другой, и все его огромное тело как будто согнулось и завалилось вправо, он даже не успел выпрямиться. Снова шаг-другой, и все повторилось. Видимо, что-то было не так с правым коленом или бедром. Все в зале для переговоров смотрели на него. Крокер так и шел к двери: делал нормальный шаг, а потом заваливался, снова нормальный шаг и снова заваливался. Будто устроенная Спецом публичная порка каким-то чудовищным образом сказалась на физическом состоянии Крокера.
Вдруг Крокер остановился, медленно развернувшись. Он злобно уставился, но не на Зейла, а на Пипкаса, и громко прошипел:
— Задница!
Пипкас понял, что теперь с обоих концов стола смотрят на него, и только на него, ожидая ответной реакции. Но Пипкаса как оглушило, у него не было слов. И он… боялся. Что можно ответить этому взбешенному быку? Совсем недавно он, Пипкас, ликовал — Спец ловко обработал «великого правителя», и тот превратился в потного, бессвязно лопочущего и хромого засранца! Совсем недавно он, Пипкас, чувствовал себя в безопасности — Спец взял реванш над Крокером и его саблезубыми тиграми! И вот теперь он стоит, как парализованный, и осознание собственного бессилия волной обдает череп, обжигая: «Я не могу принять его вызов! Не могу даже ответить! Не могу, хотя оскорбительное „задница“ бросили мне прямо в лицо, на виду у подчиненных!» И Пипкас стоял, не в силах даже пикнуть — лицо полыхало, а сердце гулко колотилось.
Крокер презрительно покачал головой, повернулся и продолжил отступление, припадая на одну ногу — шаг и крен вправо, шаг и крен вправо, шаг и крен вправо…
Пипкас стоял молча, не шелохнувшись; он боялся встретиться с кем-нибудь взглядом.
ГЛАВА 3. Терпмтин
В полдень Чарли Крокер уже сидел в своем любимом кресле в носовой части «Гольфстрима»; два мощных двигателя производства «БМВ» и «Роллс-Ройс» взревели, и самолет оторвался от полосы.
Внутри у Чарли все прямо клокотало от гнева, да еще и колено ныло. Было жарко, но он не скинул пиджак: не хотел, чтобы Магнус Струк, единственный, кроме него самого, пассажир на борту, пялился на рубашку. «Седельные вьюки!» — громко, на всю комнату прошептал Пипкас; теперь до Чарли дошел смысл оскорбительной остроты. Он все еще чувствовал, как влажно у него под мышками и на ребрах — седельные вьюки никак не исчезали.
Магнус Струк сидел напротив. Их разделяла столешница, — предмет гордости Чарли, — сделанная на заказ из цельного куска ниссы с плантации Терпмтин и прикрепленная к стене стальными нержавеющими кронштейнами. Магу, этому кудеснику от мира финансов, было всего тридцать два — поджарый, худощавая шея, щеки впалые, а скулы выпирают, как у скелета. Каждый божий день парень вскакивал до рассвета и пробегал шесть миль по улицам Перепелиной гряды, микрорайона в округе Данвуди. Прямоугольные титановые оправы очков делали глаза Мага похожими на пару сканеров, считывающих штрих-код. Сейчас эти сканеры были направлены на иллюминатор — похоже, Маг с увлечением следил за отрывом самолета, а может, рассматривал четкие линии крыла, вздернутый конец которого напоминал рулевое перо птицы. Но Чарли видел, что на самом деле молодой финансовый директор смущается в присутствии босса, боясь оскорбить того прямым взглядом. Судя по всему, в «ГранПланнерсБанке» он, Чарли, выглядел хуже некуда.
Крокер все также лицезрел профиль Мага, хотя сканеры того и метнулись на мгновение в его сторону. Чарли решил разрядить обстановку.
— Ну как, Маг, есть идеи? — громко спросил он, стараясь перекричать шум моторов.
Маг посмотрел прямо на босса и открыл рот, но не произнес ни слова. Только приложил руку к уху, показывая, что ничего не слышит, и снова отвернулся.
Чарли тоже отвернулся и, стараясь отвлечься, подумал о том великолепии, что его окружает: о «Гольфстриме» и чудесных приложениях к самолету. В салоне было десять огромных сидений, обитых восхитительной кожей цвета темного загара, расставленных без оглядки на экономию пространства, как кресла в гостиной клуба. На занавесках и ковровом покрытии был выткан логотип «Крокер Глобал» — в виде синего с золотым глобуса; на дверцах дорогих шкафчиков имелся тот же логотип, только рельефный, врезанный так глубоко, что гостей на борту прямо тянуло провести пальцами по его очертаниям. Из любого кресла были видны экраны радиолокационной станции: крошечный белый самолетик перемещался по электронной карте, точно указывая их координаты в любой точке мира.
