— Слава богу, что у меня характер легкий, — сказала миссис Терпин. — Не было в моей жизни дня, чтобы я прожила без смеха.
— Во всяком случае, с тех пор, как вышла замуж, — с комически серьезным видом сказал Клод.
Все, кроме девушки и неряхи, засмеялись. У миссис Терпин заколыхался живот.
— Он у меня такой чудила, — сказала она, — и не хочешь, да будешь смеяться.
Девушка громко зарычала. У матери сжались губы.
— По-моему, нет на свете ничего страшнее неблагодарности, — сказала она. — Когда имеют все и ничего не ценят. Я знаю одну девушку, — продолжала она, — родители не отказывают ей ни в чем, младший братишка ее обожает, она учится в колледже, носит самые дорогие вещи, но никогда не улыбнется и не скажет никому доброго слова, вечно ходит недовольная и злая.
— А если ее отшлепать? — спросил Клод. — Или она уж вышла из того возраста?
Девушка побагровела.
— Да,— сказала дама,— придется, видно, махнуть на нее рукой, пусть делает что хочет. Когда-нибудь она поймет, но будет поздно.
— Не бог весть какой тяжелый труд улыбнуться, — сказала миссис Терпин, — а как улыбка красит жизнь.
— Еще бы, — печально сказала дама, — но ведь есть люди, которым ничего не скажешь. Они не желают тебя слушать.
— В чем меня не упрекнешь, — с чувством сказала миссис Терпин, — так это в неблагодарности. Когда я думаю, какой меня мог создать Господь и какой создал и сколько Он мне всего дал — всего-всего понемногу и даже легкий характер в придачу, мне хочется крикнуть: «Благодарю Тебя, Господи!» — А вдруг бы ничего этого у нее не было? Например, Клод мог бы достаться какой-нибудь другой женщине, а достался ей. При этой мысли она почувствовала такой прилив благодарности, такую жгучую, не вмещающуюся в сердце радость, что не удержалась и воскликнула: — Благодарю Тебя, Господи, благодарю!
Книга ударила миссис Терпин в лоб. Она почувствовала удар в то же мгновенье, как сообразила, что девушка на нее замахнулась. И не успела даже раскрыть рта: страшное лицо с воем ринулось на нее через столик, и пальцы девушки, словно когти, впились в ее мягкую шею. Мать взвизгнула, раздался громкий крик Клода. «Все, началось землетрясение», — решила миссис Терпин.
Что-то случилось с ее глазами, все стало маленьким и отодвинулось куда-то, будто она смотрела в перевернутый бинокль. Лицо Клода сморщилось и исчезло из поля зрения. Вбежала сестра, выбежала, снова вбежала. Из двери выскочил долговязый мужчина — врач. Веером посыпались с перевернувшегося столика журналы. Девушка упала, глухо стукнувшись затылком, и со зрением у миссис Терпин опять что-то случилось, из маленького все стало большим. Огромные, во все лицо глаза неряхи оцепенело глядели на пол. Там, прижатая с одной стороны сестрой, а с другой — своей матерью, билась и корчилась девушка. Над ней стоял на коленях доктор и пытался пригнуть ей руку. Наконец ему удалось вонзить в нее длинную иглу.
Из миссис Терпин точно вынули все внутренности, казалось, только сердце скачет посреди огромного, пустого барабана, в который превратилось ее тело.
— Вызовите кто-нибудь «скорую помощь», — кинул доктор тем отрывистым тоном, каким говорят молодые врачи во время чрезвычайных происшествий.
Миссис Терпин не могла шевельнуть пальцем. Сидевший возле нее старик проворно протрусил к телефону и стал звонить, потому что секретарша, видно, еще не вернулась.
— Клод! — позвала миссис Терпин.
На стуле, где он раньше сидел, его не было. Нужно сейчас же найти его, она это понимала, но чувствовала себя как во сне, когда догоняешь поезд: чем быстрей ты стараешься бежать, тем медленней движешься.
— Я здесь, — услышала она сдавленный, чужой голос. Он сидел, согнувшись пополам, в углу, белый как бумага, и прижимал к себе ногу. Она хотела встать, подойти к нему,
но не могла двинуться с места. А вот взгляд медленно опустился вниз, к дергающемуся лицу на полу, которое виднелось из-за плеча доктора.
Глаза девушки перестали метаться и остановились на ней. Они сейчас были гораздо голубее, чем раньше, словно запертая где-то в глубине их дверь распахнулась и в нее хлынули воздух и свет.
В голове у миссис Терпин прояснилось, и она почувствовала, что снова может двигаться. Наклонившись вперед, она заглянула прямо в яркие, бешеные глаза. Теперь она была твердо уверена, что девушка знает ее, знает тайным, беспощадным знанием, над которым не властны ни время, ни пространство, ни случай.
— Что вы хотите сказать мне? — хрипло спросила она и замерла, точно ждала откровения.
Девушка приподняла голову. Глаза ее были прикованы к глазам миссис Терпин.
— Старая рогатая свинья, исчадье ада, убирайся откуда пришла, — прошептала она тихо, но очень отчетливо. Глаза ее на мгновенье вспыхнули, будто она обрадовалась, что удар попал в цель.
Миссис Терпин привалилась к спинке стула.
Глаза девушки закрылись, голова бессильно упала.
Доктор встал и отдал сестре пустой шприц. Потом нагнулся к дрожащей, как в ознобе, матери и положил руки ей на плечи. Она сидела на полу, губы ее были плотно сжаты, руки держали лежащую у нее на коленях руку Мэри Грейс, а та, как ребенок, уцепилась за ее большой палец.
— Поезжайте в больницу, — сказал доктор. — Я позвоню и договорюсь. А теперь посмотрим вашу шею, — бодро обратился он к миссис Терпин и начал ощупывать ей шею. Под подбородком у нее алели две полосы, изогнутые в виде полумесяца, над левым глазом вспухала зловещая красная шишка. Пальцы доктора прошлись и по ней.
— Не надо, — сказала она, отталкивая его руку. Ей было трудно говорить. — Посмотрите лучше Клода. Она ударила его ногой.
— Сейчас я займусь им, — сказал доктор и стал считать ее пульс. Был он тощий, седой и, видать, не без юмора. — Возвращайтесь домой и забудьте на сегодня обо всех своих делах, — сказал он и похлопал ее по плечу.
«Нечего тебе меня хлопать», — мысленно огрызнулась миссис Терпин.
— И приложите ко лбу лед, — сказал доктор. Подошел к Клоду, опустился на колени и стал смотреть его ногу. Потом помог Клоду подняться, и тот, хромая, пошел за ним в кабинет.
Никто в приемной не проронил ни звука, только слышались жалобные стоны матери, которая так и осталась сидеть на полу. Неряха не отрывала взгляд от девушки. Миссис Терпин глядела в одну точку остановившимся взглядом. Наконец подъехала «скорая помощь» — длинная темная тень на занавеске. Вошли санитары, опустили носилки возле девушки, ловко уложили ее и унесли. Сестра помогла матери собрать вещи. Тень «скорой помощи» бесшумно отъехала, и сестра вернулась в комнату за перегородкой.
— Эта девушка что, сумасшедшая? — крикнула неряха сестре, но та не подошла к окошку и ничего не ответила.
— Конечно, сумасшедшая, — сказала неряха, обращаясь к сидящим в приемной.
— Бедненькая, — прошептала старуха.
