– Дорогая, нехорошо давать взятки моему секретарю.
Нобутака следил за каждым движением жены и комментировал это вслух. Его нарочитость показалась Сунсукэ смехотворной.
– Думаю, что беспричинные поездки – это неплохая идея, – сказала госпожа Кабураги. – Куда мы все пойдем завтра?
Сунсукэ пристально смотрел на неё, пока она говорила. Она была красива, но уже совершенно не трогала его.
Сунсукэ полюбил её, но полюбил только за полное отсутствие духовности, а её муж шантажировал его. Однако теперь в отличие от того былого времени госпожа Кабураги совершенно забыла о своей красоте. Сунсукэ наблюдал за ней, пока она курила. Прикурив сигарету, она делала две-три затяжки и клала её в пепельницу. Затем, позабыв о сигарете, которую только что начала курить, брала новую и прикуривала её. Юити подносил зажигалку и давал ей прикурить каждый раз.
«Эта женщина неуклюжа, как безобразная старая служанка», – думал Сунсукэ. Его месть была осуществлена полностью.
Им следовало бы отправиться спать, поскольку они все устали с дороги. Однако одно на первый взгляд незначительное событие заставило их очнуться от дремы. Этому виной был Нобутака, который мучился подозрениями, не зная, что происходит между Юити и Сунсукэ. Он предложил, чтобы этим вечером они разделились таким образом: они с Сунсукэ займут один номер, в то время как Юити и его жена – другой.
Бесстыдство Нобутаки, предложившего такой циничный план, напомнило Сунсукэ о прошлых уловках этого человека. Это была жестокость придворного в наихудшем её проявлении. Семейство Кабураги занимало очень высокое положение среди родовой знати.
– Давненько я не беседовал с вами, мне это доставит столько удовольствия, – сказал Нобутака. – Я бы не хотел сразу ложиться спать. Полагаю, вы привыкли засиживаться далеко за полночь, сэнсэй. Бар скоро закроется, давайте возьмем напитки в пашу комнату и посидим немного. Как вы на это смотрите? – Он взглянул на жену. – Вы с господином Минами выглядите совсем сонными. Не мучайтесь, идите спать. Ничего не случится, если Минами будет спать в моей комнате. Я просто схожу к господину Хиноки и немного поболтаю. Я, возможно, попрошусь остаться в его номере на ночь, поэтому не беспокойтесь обо мне, и спокойной ночи.
Юити, естественно, заколебался. Сунсукэ был просто шокирован. Юноша взглядом заручился поддержкой Сунсукэ. Это вызвало у проницательного Нобутаки ревность.
Что же касается госпожи Кабураги, то она привыкла к подобному обращению со стороны мужа. Однако на этот раз проблема была иного рода. Этим мужчиной был нежно любимый ею Юити. Она почти озвучила было своё возмущение грубостью мужа, но соблазн, что она сможет получить то, что желала весь день, каждый день, снял гнев с повестки дня.
Она надеялась, что Юити не обольет её презрением. Сила этого возвышенного чувства довела её до точки, но теперь в первый раз у неё появилась возможность избавиться от сомнений. Если она сейчас не воспользуется моментом, не исключено, что она не сможет одними лишь собственными усилиями без посторонней помощи подготовить такую удачную ситуацию во второй раз. Эта внутренняя борьба бушевала всего несколько секунд, но нерешительность и все-таки радость, которые сопровождали её решение, казалось, были результатом битвы, которую она вела на протяжении нескольких лет. Госпожа Кабураги повернулась к юноше, которого любила, и улыбнулась ласково, как куртизанка.
Однако в глазах Юити госпожа Кабураги никогда не выглядела столь по-матерински кроткой, как сейчас. Он слушал, как она говорила:
– Хорошо. Вы, старики, можете развлекаться. Если я еще одну ночь проведу без сна, у меня под глазами будут мешки. Кто не боится этого, могут сидеть хоть всю ночь напролет.
Она посмотрела на Юити и сказала:
– Ю-тян, ты не считаешь, что пора ложиться спать?
– Да, конечно пора.
Юити тотчас же с готовностью изобразил, что сон его просто одолевает. Госпожа Кабураги была очарована явной неумелостью такого спектакля.
Все это было проделано с такой естественностью, что Сунсукэ пришёл в отчаяние, но он не видел, как можно им помешать. Он просто не мог вычислить, что у Нобутаки на уме. Все, казалось, целиком было направлено на то, чтобы предоставить возможность Юити и госпоже Кабураги остаться наедине. Он не мог понять, что заставляет Нобутаку это поощрять.
Сунсукэ также не знал, как к этому относится Юити, что было помехой его сметливому уму. Сидя на мягких стульях у барной стойки, он подыскивал тему, чтобы завязать разговор с Нобутакой. Наконец он спросил:
– Господин Кабураги, вы, случайно, не знаете значение имени Чута?
Сказав первое, что пришло на ум, он вспомнил о содержании мистической книги и больше не стал продолжать. Эта тема могла поставить Юити в неловкое положение.
– Чута?- сонно спросил Нобутака. – Это мужское имя? – Он выпил больше, чем следовало, и был уже навеселе. – Чута? Чута? О, да это было мое прозвище.
Этот ответ открыл Сунсукэ глаза.
Через некоторое время все четверо встали из-за стола и на лифте спустились на третий этаж.
Их номера были расположены через три комнаты по коридору. Юити и госпожа Кабураги пошли в тот, что был дальше, номер 315. Они не разговаривали. Госпожа Кабураги вошла и заперла дверь.
Юити снял пиджак, что только усилило его смущение. Он ходил по номеру, словно животное, мечущееся в клетке. Он выдвигал пустые ящики стола один за другим. Госпожа Кабураги спросила его, не хочет ли он принять ванну. Он предложил ей пойти первой.
Когда она принимала ванну, кто-то постучал в дверь. Юити открыл, вошел Сунсукэ.
– Могу я воспользоваться вашей ванной? Наша не в порядке.
– Конечно.
Сунсукэ взял Юити под руку и осведомился:
– Ты хочешь участвовать во всем этом?
– Ни за что!
Журчащий голос госпожи Кабураги ясно доносился из ванной, словно из пустоты, эхом отдаваясь с потолка:
– Ю-тян? Не хочешь искупаться вместе со мной?
– Э-э-э?
– Я оставила дверь открытой.
Сунсукэ прошел мимо Юити и повернул дверную ручку. Он миновал раздевалку и немного приоткрыл внутреннюю дверь. Лицо госпожи Кабураги побелело.
– В вашем-то возрасте? – сказала она, легко касаясь поверхности воды.
– Когда-то давным-давно твой муж вошел в нашу спальню именно таким образом, – ответил Сунсукэ.
Глава 17.
ЧТО ХОЧЕТ СЕРДЦЕ
Госпожа Кабураги была не из тех женщин, которые слишком близко к сердцу приняли бы происходящее. Поднявшись из мыльной пены, она встала во весь рост. Не дрогнув, она посмотрела на Сунсукэ:
– Пожалуйста, если желаете, входите.
Эта обнаженная женщина, не испытывающая ни капли стыда, обращалась со стариком, будто он не более чем камень на обочине дороги. Влажные груди пылали от горячей воды. Взгляд Сунсукэ на какое-то мгновение был оскорблен красотой тела, которое с годами немного пополнело и созрело, но затем, придя в себя, он подумал о глупом унижении, которое испытывал сам, и его желание смотреть дальше пропало полностью. Обнаженная женщина была безмятежна, и именно старик, перед которым она стояла нагая, в смущении покраснел. На миг у Сунсукэ возникло ощущение, что он понял боль Юити.
