— Хорошо. Куда идти?
Он слегка поддержал ее за локоть, помогая спуститься с тротуара и перейти улицу. Большинство зданий на противоположной стороне Конти-стрит были темными и пустыми.
— Вы не боитесь здесь гулять по ночам, Клэр?
— Совсем не боюсь. — Она взглянула на него. — А вам страшно?
— Да, черт возьми, — пробормотал он, оглядываясь. Она рассмеялась и помогла ему перешагнуть канавку, образовавшуюся в старинной мостовой. — Я вижу, вы прекрасно ориентируетесь.
— Да, вы правы. Я ведь выросла, играя на этих мостовых. — Клэр указала на здание кондитерской фабрики под розовой крышей. — Здесь делают превосходные пралине. Иногда нам, детям, выносили сломанные конфеты, которые не шли в продажу.
Они брели молча. Свернув направо, они вышли на Ройал-стрит, и Клэр замедлила шаг перед антикварной лавкой.
— Я останавливалась здесь в ту ночь, в витрине была выставлена очень красивая брошь. — Вот она. Третий ряд снизу, вторая слева. Видите?
— Хм. Очень милая.
— Мне она тоже понравилась. Я даже хотела потом как-нибудь зайти сюда, рассмотреть ее поближе, да так и не собралась. — Она еще немного постояла у витрины, разглядывая расшитые бисером ридикюли, серебряные сервизы, фамильные драгоценности.
На противоположной стороне улицы показались двое полицейских — они вышли из штаба окружной прокуратуры Старого квартала. Полицейские вежливо раскланялись. Один заговорил с Клэр по-французски. Его приятель поздоровался на английском. Первый дважды взглянул на Кассиди, но, даже если и узнал его, по имени называть не стал.
Клэр и Кассиди прошли мимо известного ресторана Бреннана. Клэр чувствовала, что Кассиди пристально разглядывает ее. Она в упор посмотрела на него.
— Вы не женаты, так ведь, Кассиди?
— А что, заметно?
— Нет. Просто большинство жен не одобрило бы вашей служебной деятельности. — Клэр сохраняла бесстрастное выражение лица, хотя была рада, что ко всем ее грехам не прибавился еще один — поцелуи с женатым мужчиной.
— Я был женат, — сказал он. — Все это в прошлом.
— Жалеете? Он поморщился.
— Не о ней. Развод был лучшим выходом для нас обоих. Мне кажется, я мог бы сказать, что был женат на своей карьере. Почти как вы. — Он сделал паузу, явно ожидая ее комментария.
Вместо этого Клэр спросила:
— Остались дети?
— Нет. Мы так и не дошли до этого. Наверное, тут нам тоже повезло. Я бы не хотел, чтобы развод как-то повлиял на моих детей. — Кассиди остановился перед одним из магазинов и заглянул в щели забранного жалюзи окна. — Оружейная лавка. Как удобно.
— Это все, на что вы способны, Кассиди?
— Впрочем, если подумать, вы слишком умны, чтобы покупать оружие поблизости от дома, где вас так хорошо знают. Она хитро посмотрела на него.
— Вы ведь проверяли, не так ли?
— Да, вы угадали.
Вскоре они подошли к магазину, ассортимент которого состоял из одних лишь серег.
— Ясмин здесь почетный клиент, — сказала Клэр, в то время как Кассиди в изумлении рассматривал бесконечное разнообразие выставленного товара.
Большинство магазинов этого богатого торгового квартала было уже закрыто. Тишина царила на улицах. Бурбон-стрит была всего лишь за квартал отсюда, но казалось, что эти два района разделяют сотни миль. Иногда в душном воздухе проплывали одинокие сладостные звуки джаз-трубы, но они уносились вдаль, словно потерянные души в поисках пристанища.
Перед кафе «Ройал» они свернули на Сент-Питер-стрит. Клэр обратила внимание Кассиди на двойной балкон дома, в котором располагалось кафе.
— Я думаю, он один из самых красивых в квартале. Движение по Джексон-сквер было уже закрыто на ночь, но магазины и закусочные вокруг площади были до сих пор открыты.
— Мне Тогда захотелось выпить капуччино, — сказала Клэр, остановившись возле маленького уютного бара. Два столика, выставленные на улицу, были заняты влюбленными парочками, которые, всецело поглощенные собой, совершенно не реагировали на происходящее вокруг. — Но потом мое желание перебил запах свежих оладьев, так что…
Она повела Кассиди к кафе «Дю Монд». Они остановились у обочины, пропуская машины; одинокий саксофонист наигрывал приятные мелодии, и в его шляпу, лежавшую на мостовой, изредка сыпались монеты из рук отзывчивых прохожих.
Клэр указала на столик на открытой террасе кафе. Кассиди пододвинул ей хромированный стульчик. Подошел официант в длинном белом фартуке, он дружески протянул Клэр руку, приветствуя ее.
— Мисс Лоран, bonsoir. Как приятно видеть вас.
— Merci, — ответила Клэр, когда он наклонился, чтобы поцеловать ей руку.
— А кто этот господин? — полюбопытствовал официант, глядя на Кассиди. Клэр представила их друг другу.
— Порцию оладьев, пожалуйста, Клод. Два кофе с молоком.
— Очень хорошо, — сказал Клод, спешно удаляясь на кухню.
— Вы, по всей видимости, часто здесь бываете, — заметил Кассиди.
— Это кафе всегда забито туристами, но мама до сих пор влюблена в него, так что по крайней мере раз в неделю я ее сюда привожу.
Клод принес заказ. От разливавшегося по площади запаха выпечки, пышных оладьев, ароматного кофе у Клэр потекли слюнки. Она быстро управилась с аппетитным кушаньем, обсосав даже испачканные в сахарной пудре пальцы. Взглянув на Кассиди, она рассмеялась и кинула ему бумажную салфетку.
Они покончили с оладьями и молча потягивали обжигающе горячую смесь кофе с молоком. Клэр было приятно вот так сидеть, смакуя вкус и аромат Нью-Орлеана. Но наслаждаться пришлось недолго — Кассиди вновь принялся за работу.
— В тот вечер, — начал он, — как долго вы здесь пробыли?
— Около получаса, по-моему. Он удивленно вскинул брови.
— Так долго?
— Это старинный французский квартал, Кассиди. Как и те европейцы, которые первыми поселились здесь, мы можем часами просиживать за едой. Трапеза здесь всегда проходит медленно. Стоит вам пересечь Кэнел-стрит, позади остается американская суета, и вы можете по-настоящему наслаждаться жизнью. В тот вечер я не стала заказывать еще одну порцию оладьев, но выпила две чашки кофе с молоком, причем на каждую у меня ушло минут по десять.
По ее просьбе Клод принес еще кофе. Задумчиво глядя на дымящуюся чашку, Клэр сказала:
— В ту ночь мне было о чем подумать. Джексон Уайлд был лишь одной проблемой из тех, что меня тогда волновали.
— А что еще?
— Мама. Меня очень беспокоит, кто позаботится о ней, если со мной что-нибудь случится. Скажем, если меня отправят в тюрьму. — Она пристально посмотрела на Кассиди, затем опустила взгляд, сосредоточенно размешивая свой кофе. — Думала я и о новом каталоге. Я хочу, чтобы каждый новый номер превосходил предыдущий, и всегда боюсь, что свежие идеи иссякнут.
