Что касается устремлений и движущих мотивов людей, то они тоже остаются неизменными. Во все времена человек хотел одного и того же: быть богатым и счастливым, а еще — чтобы его любили и уважали. Вот те цели, во имя которых он живет, борется и — при необходимости — жертвует всем остальным. И лишь серьезное разочарование в жизни способно подвигнуть человека на смену этих ориентиров. В рамках описанной схемы мы все — Томас Мэлори, я сам и мои будущие читатели (если таковые отыщутся) — сможем совершенно спокойно общаться и понимать друг друга.
ЧЕЙЗУ
Лондон, май 1958 г.
Добро пожаловать в средневековый Лондон! Мы с Винавером только что вернулись после двухдневного путешествия. Нам не удалось зарезервировать на сегодня номер в Винчестере, поскольку там сейчас проходит сельскохозяйственная ярмарка. Поэтому мы решили выехать рано утром, чтобы Винавер мог собственноручно продемонстрировать манускрипт Джону. В Винчестере мы пообедаем с библиотекарем, полюбуемся на рукопись и вернемся обратно в Лондон. По возвращении мы сразу же Вам позвоним. Вероятно, это будет где-то около половины седьмого.
На завтрашний вечер (в среду) у нас запланирован званый обед, посвященный памяти Мэлори — милости просим и Вас, Чейз Хортон! Будут только Уотсоны, чета Винаверов и Вы. Надеюсь, Вы будете чувствовать себя не слишком уставшим. Дело в том, что рано утром в четверг Винаверы возвращаются в Манчестер, и для них это единственная возможность встретиться с Вами. Мы намереваемся выпить у нас в номере, а затем спуститься вниз и пообедать в гриль-баре.
Жду не дождусь, когда мы с Вами увидимся!
Оба целуем Вас,
Элейн.
Среда, утро
Только что получили каблограмму. Будем ждать Вас независимо от времени прибытия.
Э.
ЭРО
Нью-Йорк, 7 июля 1958 г.
Это письмо не просто очередной отчет о текущих делах (хотя отчет в нем тоже содержится). Но я его задумывал как нечто большее — своего рода важную веху в моей работе. Судя по всему, долгий подготовительный этап, на который затрачено столько сил и средств, подошел к концу. То есть, конечно, исследования по поводу романа Мэлори можно вести бесконечно долго, но мне кажется, настало время приступить к написанию собственной книги.
Кому, как не Вам, знать о той огромной работе, которую нам пришлось проделать?! Сотни книг — купленных, взятых напрокат и тщательно проштудированных; микропленки, снятые с тех рукописей, которые не подлежат выносу; бесконечная переписка со специалистами в данной области; и, наконец, мои поездки — две в Англию и одна в Италию, — предпринятые в поисках новых источников информации, а также с целью познакомиться с реальными местами, так или иначе связанными с романом Мэлори. Некоторые из этих мест практически не изменились с пятнадцатого столетия, когда была писана «Смерть Артура», и познакомиться с ними было очень полезно. Другие, по крайней мере, сохранили почву и атмосферу. Мне было важно увидеть собственными глазами, какого цвета там трава, и как падает свет — днем и ночью. Для писателя подобные вещи много значат, и я чувствовал, что не смогу в полной мере понять Мэлори, пока не изучу места, которые он сам посетил, и которые, как я знаю, оказали серьезное влияние на его жизнь и творчество.
Я испытываю большое чувство благодарности ко многим ученым со всего света, оказывавшим мне всемерную помощь и поддержку. Особенно следует отметить доктора Бюлера из Моргановской библиотеки и профессора Винавера из Манчестерского университета. Все эти люди щедро делились со мной знаниями, открыв доступ к своим книгам и манускриптам, и я намереваюсь поблагодарить их в особом предисловии. Но сейчас мне хотелось бы сказать пару слов о том огромном вкладе, который внес Чейз Хортон в наш проект. Он великодушно взял на себя труд отыскивать для меня сотни книг и рукописей, скупать их и предварительно просматривать. Но дело не только в этом. Полагаю, без его чутья и таланта исследователя мне вообще не удалось бы откопать большую часть материалов. Интуиция Чейза, а также его трудолюбие и дисциплина сыграли огромную роль в нашей последней поездке по Англии. И хочу еще раз заявить с полной ответственностью: без его неоценимой помощи мне не удалось бы проделать эту колоссальную работу и достичь того понимания предмета, которым я сейчас, как мне кажется, обладаю.
Теперь, когда я вплотную приблизился к непосредственному написанию романа, могу признаться, что испытываю некоторую тревогу и неуверенность. Одно дело собирать и накапливать информацию и совсем другое излагать ее на бумаге. Однако время настало, и тут уж ничего не поделаешь. Я планирую начать работу прямо сейчас и завершить ее по возможности быстро — невзирая на всякие непредвиденные случайности и плановые задержки, связанные со здоровьем и семейными обязанностями.
Я долго размышлял над методом работы и вот к чему пришел в результате. В настоящее время существует лишь один полный вариант «Смерти Артура» — это первое издание Кэкстона в Моргановской библиотеке Нью-Йорка. Кроме того, конечно же, имеется более ранний манускрипт в Винчестерском колледже, в Англии. Он в значительной степени отличается от кэкстоновского варианта и — несмотря на досадное отсутствие последних восьми страниц — на мой взгляд, является безукоризненным литературным источником. Так или иначе вся моя работа по Мэлори основывается на комбинации этих двух экземпляров «Смерти». Я не только подробно изучил оба оригинала, но и снял с них микрокопии, и теперь намереваюсь положить эти два источника в основу собственного романа. Микропленки с Кэкстона я получил благодаря любезности Моргановской библиотеки, копию с Винчестерской рукописи мне предоставила Библиотека Конгресса. Таковы основные материалы для моего перевода.
Употребляю именно это слово, поскольку хочу перевести Мэлори на современный английский язык, сохранив при этом особенности его литературного стиля. Вернее говоря, я попытаюсь воссоздать такой ритм и интонации, которые производили бы на современного читателя то же воздействие, что и средневековый английский на читателя пятнадцатого века. Я планирую трудиться по пять дней в неделю, ежедневно обрабатывая установленное количество исходного текста, и выдавать от шести до восьми страниц перевода в день. В дополнение к этому я буду регулярно вести рабочий дневник, куда намереваюсь заносить свои наблюдения, толкования и пояснения, почерпнутые из дополнительной литературы. Поскольку то и другое я собираюсь делать одновременно, то надеюсь, что мои интерпретативные заметки станут неотъемлемой частью тех историй, которые я взялся пересказывать. Во всяком случае когда перевод будет закончен, у меня на руках окажется большое количество истолкований и трактовок, касающихся того, что происходит в моем романе. Теперь относительно вступления, которое мне видится очень важной частью работы. Его я планирую написать в последнюю очередь, поскольку к тому моменту уже буду иметь общую картину — как по части перевода, так и по части сопроводительных записей.
Думаю, пока это все. После всех лет подготовки я испытываю страстное желание поскорее приступить к работе. Ну, и страх, конечно, куда ж от него денешься. Но думаю, это нормально. Ведь я потратил немалое количество денег (и еще большее количество времени) на этот проект. Совершенно естественно, что порой на меня нападает неуверенность — учитывая гигантский масштаб предстоящей работы, а также тот факт, что все мне предстоит совершить в одиночку. Ведь начиная с этого мгновения я уже не могу рассчитывать ни на чью помощь. Наступает время писательского труда, а он, как известно, предполагает самоуглубленность и одиночество. Может быть, самое большое одиночество на земле… Если я потерплю неудачу, то винить в этом мне будет некого, кроме самого себя. Однако я надеюсь, что Бог услышит наши молитвы — мои, Ваши и всех остальных, кто убежден в значимости моей работы — и даст мне закончить эту книгу, которой суждено стать самой главной (и самой лучшей) книгой в моей жизни. Молитва — единственное, чем Вы теперь можете мне помочь. Молитесь, друзья мои. А я собираются погрузиться в темные лабиринты своего сознания.
