Сэр Акколон умолк, видимо, погрузившись в приятные воспоминания. Но затем очнулся и заключил со слезами в голосе:
— И вот теперь всему конец! Пустые мечты привели меня к смерти.
— Так значит, вам хотелось править всей Англией? — проговорил Артур, не поднимая забрала. — Но как же вы могли взять такой грех на душу — восставать против своего законного короля?
— Сам не понимаю, — покачал головой Акколон. — Эта женщина овладела всеми моими чувствами и помыслами. Я был словно околдован — так, что даже измена не пугала. Впрочем, что теперь говорить! Все мечты развеялись, как дым. Однако скажите, сэр рыцарь, кто вы? От чьей руки мне суждено погибнуть?
— Я ваш король, — молвил Артур, открывая свое лицо.
— О, горе мне! — вскричал Акколон в испуге. — А я-то полагал, что сражаюсь с простым рыцарем. Увы, милорд, нас обоих ввели в заблуждение! Сможете ли вы когда-нибудь простить человека, который по неразумению своему предал вас и едва не довел до погибели?
Надолго задумался король, а затем сказал:
— Я верю, сэр Акколон, что вы меня не признали. А потому прощаю, ибо не ведали вы, что творите. Что же касается Морганы, то не будет ей прощения! Эту женщину, мою сестру, я любил и выделял пуще прочих родичей. Я доверял ей больше, чем собственной жене. А ведь меня предупреждали, что Моргана завистлива, похотлива и рвется к власти. Рассказывали даже, что она увлекается черной магией. Я же, глупец, ничему не хотел верить! Теперь во всем убедился сам. Нисколько не сомневаюсь, сэр, что эта женщина обманула и околдовала вас. В чем же мне вас винить, коли я сам попался к ней на удочку? Но я клянусь, что отомщу своей злобной сестре! Так отомщу, что весь христианский мир будет о том судачить.
Протянул он руку побежденному противнику и сказал:
— Вставайте, сэр Акколон! Я дарую вам прощение.
А затем обратился к собравшемуся народу:
— Подойдите ближе, честные люди. Взгляните, вот перед вами два рыцаря, которые отчаянно бились и нанесли друг другу множество ран. Однако, если бы нас не ввели в заблуждение, то никакой бы схватки и не было.
А сэр Акколон провозгласил во всеуслышание:
— Это король Артур! Он не только самый доблестный и благородный рыцарь на свете, но и наш законный повелитель. Меня обманом заставили против него биться. И пусть он даровал мне прощение, но сам я никогда себя не прощу, ибо нет худшего греха и преступления, нежели измена своему законному властителю.
Тут все люди упали на колени и просили у короля прощения за то, что его не узнали.
— Я зла не держу, — сказал Артур, — ведь вы ничего не знали. Но хотелось бы, чтоб вы запомнили, сколь странные и опасные истории приключаются порой со странствующими рыцарями. И еще. Хоть я и чувствую себя уставшим, обескровленным и нуждаюсь в отдыхе, но долг короля велит мне прежде вынести свой суд по поводу розни между братьями.
Итак, сэр Дамас, сегодня я сражался на вашей стороне и победил, но радоваться вам рано. Поскольку все отзываются о вас как о человеке злобном, низком и трусливом, то вот вам мое решение! Присуждаю: передать все наследные права (с титулом и земельными владениями) вашему младшему брату, сэру Аутлаку. В качестве компенсации он будет ежегодно присылать по одной ездовой кобыле — ибо вам больше пристало ездить в дамском седле, нежели на боевом скакуне. Кроме того, впредь вам запрещается — под страхом смертной казни! — чинить препятствия странствующим рыцарям, которые проезжают через ваши земли. Что же касается двадцати узников, которых вы столько лет держали в неволе, то вы обязаны вернуть им их оружие, доспехи и прочее имущество, захваченное нечестным путем. И ежели хоть один приедет ко мне с жалобой на вас, то пеняйте на себя — смерти вам не избежать. Таково мое решение, и обжалованию оно не подлежит!
Затем Артур, едва не теряя сознание от слабости и потери крови, обернулся к младшему брату.
— Поскольку вы, сэр Аутлак, выказали себя истинным рыцарем, честным и благородным, то присуждаю вам явиться в мой замок и быть произведенным в рыцари Круглого Стола. Уж я прослежу, чтобы вы жили в довольстве и ни в чем не знали нужды.
— Благодарю вас, милорд, — сказал, опускаясь на колени, сэр Аутлак. — Рад вам служить душой и телом. И будьте уверены: не в моих правилах прятаться за чужими спинами. Если бы не мое неудачное ранение, то я непременно вышел бы сам на сегодняшний поединок.
— Оно бы и к лучшему, — вздохнул король Артур. — Тогда бы мне не пришлось пострадать от злых чар и предательства моих приближенных.
— Не могу представить, милорд, чтобы кто-то злоумышлял против вас! — сказал сэр Аутлак.
— Ничего, эти люди получат по заслугам, — успокоил его король. — А теперь скажите, далеко ли отсюда до Камелота?
— Два дня пути, — отвечал Аутлак. — Слишком далеко, чтобы путешествовать в вашем состоянии, милорд. Я бы посоветовал вам отправиться в аббатство, что стоит в трех милях отсюда. Тамошние обитатели позаботятся о вас и помогут быстро залечить ваши раны.
— Я последую вашему совету, — решил Артур.
После чего попрощался с собравшимся народом, посадил на коня сэра Акколона, сам сел верхом и медленно двинулся в сторону указанного аббатства.
По прибытии туда король отдался в руки монахов. Те очистили его раны, смазали целебными мазями и бальзамами. Через несколько дней Артуру почувствовал себя значительно лучше. К сэру Акколону применялось такое же лечение, но, к сожалению, тот на четвертый день скончался от страшной раны на голове.
Король распорядился, чтобы тело умершего перевезли в Камелот. В качестве сопровождения Артур отправил шестерых рыцарей, дабы вручили они сию печальную ношу Фее Моргане. А на словах велел передать следующее: «Это подарок от короля Артура в благодарность за ее сестринскую доброту и заботу».
Моргана тем временем нисколько не сомневалась в успехе своего коварного замысла. Она-то полагала, что Артур к тому времени уже убит собственным мечом, и прикидывала, как бы ей поскорее освободиться от законного мужа, сэра Уриенса. И вот измыслила она очередной черный план. Как стемнело, Моргана позвала свою доверенную служанку и велела принести мужнин меч.
— Настало время избавиться от сэра Уриенса, — молвила она. — Лучшего случая не представится.
— Что вы такое говорите, миледи! — вскричала девушка в ужасе. — Ведь ежели убьете своего супруга, то не миновать вам страшной кары.
— Это не твоя забота, — отрезала колдунья. — Делай, что велено: ступай и принеси мне меч.
Но устрашенная девица бросилась к сэру Ивейну, сыну Феи Морганы, который в этот поздний час почивал в своих покоях.
— Просыпайтесь, сэр, — прошептала служанка. — Ибо ваша мать замыслила страшное злодеяние: хочет она убить отца вашего, сэра Уриенса. Вот, послала меня за мечом!
Сэр Ивейн недолго размышлял.
— Выполняй ее приказание, неси меч, — тихо скомандовал он девице. — А я позабочусь обо всем остальном.
