— Ерунда, вы же слышали: мы даем вам право выбора! Посмотрите, разве мы не прекрасны?
— Я не знаю, миледи.
— Нет, это просто смехотворно! Конечно же, вы знаете. Во всем мире не сыщется женщин, которые могли бы сравниться с нами по красоте. Уж будьте спокойны, за этим мы внимательно следим!
— Вот именно это я и имею в виду. Вы же меняете свои лица и тела, как платья. Вы создаете их по собственному выбору, разве не так, миледи?
— Ну, и что из того? Ведь результат превосходит все ожидания.
— Но теперь уже не установить, что было в самом начале. Мне неизвестно, какие вы на самом деле. Вы же умеете менять свою внешность?
— Конечно, умеем. И какая вам разница? Вы же не настолько глупы, чтобы приравнивать к нам свою Гвиневеру?
— Видите ли, леди, я знаю лицо, и тело, и душу Гвиневеры. Они такие, как есть. И всегда такими были. Гвиневера — это Гвиневера. И человек понимает, кого он любит.
— Или ненавидит? — язвительно вставила Моргана.
— Или ненавидит, миледи, — согласился рыцарь. — Что же касается ваших прекрасных лиц, то они вам не принадлежат. Они всего лишь отражают ваше представление о красоте. В обычной жизни лицо и тело являются неотъемлемой частью своего владельца. Они растут, меняются и страдают вместе с человеком. Победы и поражения оставляют на них следы в виде ран и шрамов. Но, вместе с тем, любовь и отвага сообщают телесной оболочке свой блеск. И коли уж на то пошло, то я считаю внешнюю красоту продолжением внутренних достоинств.
— Я не понимаю, с какой стати мы должны слушать эту пустую болтовню! — раздраженно воскликнула королева Восточных Земель.
— Чтобы понять его, милая сестрица, — резко ответила Фея Моргана. — Похоже, что в своем опыте мы где-то допустили ошибку. Значит, надо найти ее и исправить. Как говорится, век живи — век учись.
— Продолжайте, сэр рыцарь, — обратилась она к Ланселоту, вперив в него безучастный и холодный, как у змеи, взгляд.
— Как-то ночью, — задумчиво говорил Ланселот, — я стоял у открытого окна и глядел наружу. И вот в какой-то миг вдалеке появились два светящихся красных глаза. Затем из темноты вышла крупная темная волчица. В свете факелов я увидел ее ухмыляющуюся морду, хищные клыки и язык, перепачканный свежей кровью. Волчица села и устремила на меня взгляд. «Подай копье», — тихо приказал я стоявшему поблизости слуге. Но тот оказался мудрым человеком и ответил: «Не стоит, сэр. Это Фея Моргана вышла повыть на луну».
— Тот человек лгал! Назовите мне его имя.
— Нет, миледи. Тот человек не лгал, он знал, о чем говорит.
— А вы сейчас повторяете его глупые слова с целью оскорбить меня?
— Нет, я не имел такого намерения. А вспомнил об этом, потому что не могу отделаться от мысли: какая же вы на самом деле — прекрасная женщина или волчица… или, может быть, нечто среднее?
— Я отказываюсь от этого мужчины, сестры, — воскликнула королева Внешних Островов. — Он попросту глупец, который к тому же слишком занят своими размышлениями.
— Что поделать, мадам, — грустно усмехнулся Ланселот. — Таковы все люди. Черная магия, колдуны и чародейки — это издавна занимало наши мысли. И, чего уж греха таить, мы боимся вас… ужасно боимся!
— Сегодня утром, — продолжал он, — пока я лежал в холоде и мраке, дожидаясь вашего появления, на память мне пришло еще одно. Я вспомнил, как ребенком во время тяжелой болезни развлекался тем, что воображал себя великим волшебником. И мне показалось, что я понял вас… Но это понимание не убило страх. Скорее, наоборот — я стал только больше бояться.
— Леди, разве мы обязаны слушать этот бред? — вскричала королева Северного Уэльса. — Просто ребячество какое-то! Он нас унижает, а мы молчим! Вот что, я, пожалуй, превращу его ноги в змей.
Она глумливо хихикнула.
— А что? По-моему, прекрасная идея. Эти змеи будут расползаться в разные стороны, и он…
— Тихо! — прикрикнула на нее Моргана. — А ты продолжай, сукин сын! Расскажи нам, почему твое открытие заставило тебя еще больше бояться. Я всегда рада послушать, это подстегивает мое воображение.
Сэр Ланселот поднялся со своего ложа, но тут же снова сел.
— Я голоден, — сказал он. — На тех костях, что вы мне прислали, было совсем немного мяса.
— Само собой. Ведь до тебя их глодали собаки. И тем не менее запомни их! Вполне возможно, это твоя последняя еда. А пока продолжай рассказывать о своем страхе.
— Боюсь вас разочаровать, мадам. Все это может показаться слишком простым. Но вы же знаете, как иные дети принимаются капризничать, если им что-то запрещают. Они кричат, бушуют, могут даже в ярости поранить самих себя. С возрастом они становятся более сдержанными, но и более мстительными. Обида никуда не исчезает, она уходит вглубь. Тем более, что детям не всегда хватает сил открыто мстить своим обидчикам. И что же они делают? Такой ребенок топчет муравьишку и говорит: «Вот тебе, сестричка!» Или же пинает ни в чем не повинного пса, представляя на его месте старшего брата. Или отрывает конечности мухе, мечтая то же самое проделать с чрезмерно строгим родителем. В дальнейшем подобные дети, как правило, еще более разочаровываются в окружающем мире. И тогда на смену ему они создают собственную вселенную, мир, в котором они чувствуют себя королями. Где им подвластны не только люди и животные, но также облака и звезды. В этом мире ребенок может по своему желанию стать невидимым или же парить в небесах, как птица. Здесь он никому не подвластен. Дальше — больше. Он начинает переделывать не только мир, но и самого себя. Лепит из себя то, что хотел бы видеть в зеркале. Думаю, так все и происходит. Слава Богу, со временем этим париям удается как-то примириться с жизнью и найти свой собственный, компромиссный путь. Иначе не избежать бы им кровопролитной борьбы с окружающим миром. Вот и все, прекрасные дамы.
— Допустим, это близко к истине. И что же из того?
— А то, что некоторые так и не могут примириться с реальной жизнью. Их участь незавидна. Одних держат взаперти, ибо почитают безумцами и рабами своих фантазий. Другие же — те, что похитрее, — находят способ с помощью черной магии воплощать мечты в реальность. Так несчастные, ущербные люди становятся чернокнижниками и ведьмами. Порой им не хватает мудрости или доброты, и их созданный с помощью магии мир дает сбой. Такие ошибки обычно приносят много боли и несчастий окружающим: люди получают ранения или гибнут. Тут и возникает гнев — мстительный и разрушительный, как у маленьких детей. Вот в чем корень нашего страха перед магией. Ведь поклонники черной магии — колдуны и колдуньи — это те же самые малые дети, которые берутся творить собственные миры, не ведая жалости, не имея понятия о математической гармонии строительства. А что может быть страшнее невежественного, безжалостного ребенка с неограниченной властью? Всем известно, что меч и копье — опасные орудия. Именно поэтому рыцаря сначала обучают справедливости и милосердию и лишь затем — силе.
