Так устроен человек – самое мудрое существо в мире.
Человек отличается от других существ тем, что умеет себя обманывать, умеет искренне верить в собственную ложь.
Мои коллеги, настоящие газетчики, тоже выстрелили на палубу, и каждый по-своему описал стадо. Один это сделал так:
«Экзотику подсветили прожектором, и двое мишек, неуклюже подбрасывая толстые задние ноги, скрылись в темноте.
Кто-то заметил:
– Ушли в сторону полюса. Его со вздохом поддержали:
– И там им покоя не будет. Наткнутся на очередную СП…»
Чувствуете, сколько здесь пафоса утверждения человеческого всемогущества?
А я-то всего-навсего перевернулся с боку на бок!
Из этого наглядно следует, что знание окружающей действительности мешает пишущему человеку. Давно известно, что материал должен сопротивляться, не поддаваться, упорствовать. Надо материал преодолевать, осваивать, плохо его знать, тогда, и только тогда получится хороший рассказ. А мне материал преодолевать было не нужно, я его, подлеца, знал не первый год.
Вывод: меня надо посылать не на Север, а туда, где материал окружающей действительности будет мне как следует сопротивляться, – например в Монте-Карло.
Вместо Монте-Карло судьба опять занесла меня на остров Вайгач в бухту Варнека.
Ночью вошли мы в пролив Югорский Шар, ночью пересекли границу между Европой и Азией.
Не знаю точно, где проходит эта условная линия, продолжая Уральские горы под водой. Про Уральские горы капитан удачно заметил, разглядывая берега в бинокль, что у гор «завалены уголки».
Так вот, когда делили планету на географические части света, то тоже изрядно завалили уголки.
Если страны света разделены океанами, как, например, Африка от Австралии, то тут все ясно и понятно даже слепому. Но Европе с Азией не повезло, и крупнее всех не повезло России. Почему, скажем, жители Омска или Иркутска – азиаты, а, например, туляки – европейцы?
Тут сам черт ногу сломит. А ведь, как ни странно, эта путаница имеет большое значение. Сколько веков уже мир ломает голову над тем, что же такое русский характер. Смотрите, что пишет образованный европеец Киплинг:
«Постараемся понять, что русский – очаровательный человек, пока он остается в своей рубашке. Как представитель Востока, он обаятелен. Но когда он настаивает на том, чтобы на него смотрели как на представителя самого восточного из западных народов, а не как на представителя самого западного из восточных, – он является этнической аномалией, с которой чрезвычайно трудно иметь дело. Хозяин никогда не знает, с какой природой гостя он имеет дело в данную минуту».
Представляете, какой ребус получился для европейских мозгов из-за того, что древние старцы провели границу между Европой и Азией по Уральскому хребту? Бедняге Киплингу приходится иметь дело уже не с русскими людьми, а с «этническими аномалиями».
Посмотрим, к чему приходит автор нашей любимой детской книжки «Маугли» дальше. Итак, он считает нас азиатами и пишет:
«В Азии слишком много Азии, она слишком стара. Вы не можете исправить женщину, у которой было много любовников, а Азия была ненасытна в своих флиртах с незапамятных времен. Она никогда не будет увлекаться воскресной школой и не научится голосованию иначе как с мечом в руках».
Голосовать без мечей мы давно научились.
Воскресная школа действительно у нас не привилась и является, по моему глубокому убеждению, символом скуки и ханжества. Но при чем здесь женщина, у которой много любовников, я, хоть тресни, понять не могу.
Ах, не надо, не надо было отделять Азию от Европы условной линией! Так неприятно читать глупости у хорошего писателя.
Однако не следует упускать из виду, что и азиаты совсем не торопятся признавать нас своими. Таким образом, мы повисаем в середине. Сидим, в некотором роде, между двух стульев.
Ну и что? Что тут плохого?
Славянофилы и западники крушили друг друга несколько десятков лет – царствие им небесное и вечный покой, избави их, Господи, от вечных мук! А что от этого взаимного сокрушительства стало яснее?
Ну не европейцы мы и не азиаты. Признаем себя осью симметрии. Это не так уж плохо. Симметрия – самый незыблемый закон Мира. Симметрична обеденная ложка, кристалл, человек, собака, акула и вся Вселенная, так как выяснилось, что у Мира есть Антимир.
Конечно, быть осью симметрии дело сложное, и потому мы стали такими сложными, что сами себя не всегда понимаем, но тут уже, как говорится, любишь кататься – люби и саночки возить…
Вот о чем я размышлял, когда наш белоснежный лайнер входил в бухту Варнека на острове Вайгач.
Что новенького я узнал об острове за те два года, что не был здесь?
Что ненцы называют Вайгач – Хаюдейя. Это означает «святая земля». А называют его так потому, что на Болванском Носу было у ненцев главное божество, главный идол – Весак. Весак означает «старик». Весак представлял собою деревянный столб, очень высокий, трехгранный, о семи лицах. Вокруг толпилось еще несколько сот маленьких столбиков. До 1828 года ненцы кормили своих богов – мазали им губы оленьей кровью. А в 1828 году ненцев всех разом перекрестили в христиан. Правда, никто не подумал о том, как же они будут соблюдать посты, ежели питаются они сплошь мясом. Вышла неувязка, которую никто никогда развязать не пробовал. Известно только, что в свое время бежали на Новую Землю христиане-староверы и что все они чрезвычайно быстро померли от цинги, ибо посты соблюдали со староверской свирепостью. Утром, обозревая бухту Варнека, я убедился в том, что очередная эпопея по перегону речных судов в реки Сибири в самом разгаре. На рейде обоймами, как сигареты в портсигаре, лежали на якорях очередные СТ и рефрижераторы. Они ждали ледоколов. Наверное, там были и мои товарищи, с которыми мы гнали эти СТ в шестьдесят четвертом году. Но не было возможности к ним добраться.
А на берег я съехал с группой туристов. И ощутил ту странность, прекрасность литераторской судьбы, которая перемешана в то же время с искусственностью и театральностью.
На знакомом кладбище все так же посвистывал ветер в выветренном камне. И так же привольно и далеко виднелось отсюда. И лаяли внизу псы, и чавкала под ногами ржавая тундра. И я увидел новую могилу, городскую, цивилизованную, – граненая, аккуратная каменная плита и знакомая надпись: «Леднев Александр Иванович. Старший помощник п/х „Правда“».
Два года назад в холмик могилы Леднева была воткнута металлическая труба и на металлической дощечке была выбита зубилом надпись. Так его похоронили когда-то матросы – лучше они не могли.
Зимой я получил письмо: «Мой брат – Александр Иванович Леднев – похоронен на острове Вайгач, но я считала, что его могила не сохранилась. Сейчас, когда я прочитала Ваши очерки в журнале „Знамя“, я узнала, что могила до сих пор уцелела. И я хочу осуществить свою мечту – посетить брата и обновить его могилу…»
