А мистер Паркер, по-прежнему сидевший в состоянии отрешённости у себя на вилле, которой новость также быстро достигла, подумал всего лишь:
«Вышел, значит, сухим из воды. И готов поспорить, в Клубе по счёту не заплатил. Удрал. Везучий чёрт. В другого бы приезжего, вроде меня, местные чиновники мёртвой хваткой вцепились. А этот смылся. Хорошо я ему хоть денег взаймы не давал. У других-то он набрал порядочно, это как пить дать.»
Однако прошёл всего час с небольшим, как официальное судейское расследование привело к ошеломляющему открытию. Выломав дверь гостиничного номера Мулена, следователи обыскали его имущество. Ни одного письма, позволяющего хотя бы косвенно установить его нынешнее местонахождение, обнаружено не было. Однако — что можно считать почти невероятным — среди вещей Мулена были найдены мелкие, но всё-таки деньги. Более кропотливое исследование доказало, что этот джентльмен перед тем, как в последний раз выйти из гостиницы, оделся с немалым тщанием. Он сменил носки и прочее нижнее бельё, больше того, он облачился в свежую рубашку. Старая, в синюю полоску, виденная на нём за завтраком, была небрежно наброшена на спинку стула, а в манжетах её осталась пара дорогих эмалевых запонок — лазурных, под цвет полосок. Более того, в небольшой шкатулке, спрятанной в гардеробе под воротничками, было найдено несколько иностранных банкнот, пара перстней и горсть золотых монет, похожих на те, которые Мулен имел привычку всюду таскать с собой. Руководивший расследованием Судья приказал изъять эти ценности, опечатать и сдать на хранение в Суд.
Это открытие придало делу новую, зловещую окраску. Если человек намеревается удрать, он не станет бросать украшений, которые легко унести с собой — пару эмалевых запонок. А если он в спешке и неразберихе отъезда и оставляет подобные элегантные безделушки, то уж собственные деньги он взять никогда не забудет — и менее всех на это был способен такой человек, как Мулен.
Владелец гостиницы дал пространные письменные показания. Относительно персональных привычек Мулена в них сообщалось, что названный джентльмен до настоящего времени счётом ни разу не поинтересовался и к нему никто с настоятельной просьбой об оплате не обращался. Иностранных гостей не принято беспокоить счетами, поскольку это раздражает их до такой степени, что они иногда перебираются в другую гостиницу и делают долги уже в ней — долги, которые в некоторых неожиданных случаях полностью погашаются, между тем как прежние, имеющие столь же законную силу долги так и остаются неоплаченными — перспектива, способная обескуражить любого. Что касается образа жизни Мулена, этот документ сообщал о том наводящем на размышления факте, что в последнее время Мулен среди дня в гостинице не обедал. По утверждению её владельца Мулен имел странное обыкновение уходить куда-то поздним утром — быть может, купаться — и возвращался после пяти, предположительно закусив в каком-то прибрежном ресторанчике.
Содержание этих показаний, подписанных уважаемым гражданином, вскоре просочилось наружу, став достоянием публики. Будучи сопоставленными с обнаружением принадлежащих Мулену денег, они открыли глаза обществу и более всех самому Судье. Синьор Малипиццо с всегдашней его проницательностью заключил, что Мулен собирался, как обычно, вернуться в свой номер. Такое animus revertendi
[69]
с избытком доказывалось запонками и мелкой монетой. Он не вернулся. Следовательно, что-то ему помешало. Человек не возвращается, куда хочет, в том случае, когда ему мешает сделать это какое-либо неблагоприятное происшествие. Следовательно, произошло нечто неблагоприятное. Неблагоприятные происшествия можно для удобства разделить на два основных класса, раздела или категории:
1. Несчастные случаи.
2. Преступления.
Что же имело место в данном случае?
Гипотезу о тайном бегстве от местных кредиторов синьор Малипиццо отверг как несостоятельную. Однако, дабы устранить даже остатки сомнения, а также ради соблюдения внешних приличий (поскольку предполагается, что мудрый судья ничего не принимает на веру) он истребовал показания у всех моряков и рыбаков. Это была работа совершенно ненужная, чистая формальность, Судья наперёд знал, что они скажут. Они всегда говорили одно и тоже. Сказали и на этот раз. Допрошенные под присягой, они заявили, все вместе и каждый в отдельности, что никакой человек, подходящий под описание Мулена не появлялся на берегу в течение долго времени, а именно, восьми месяцев и двенадцати дней, и уж тем более не нанимал никакого судна. Жизнерадостные, но консервативные мореходы ни в одном из множества серьёзных случаев, когда иностранец, намереваясь улизнуть с острова, платил вперёд за найм лодки, или когда предполагалось, будто он это сделал, показаний своих не меняли. И хотя даже люди невежественные никакого значения их утверждениям не придавали, таковые принимались судом в качестве того, что принято называть совокупностью улик.
Впрочем, для человека обладающего проницательностью синьора Малипиццо, вполне достаточно было увидеть найденные в номере деньги. Мулен не сбежал. Он также был не из тех, кто лишается жизни в результате несчастного случая. Только не он! Своей шкурой Мулен дорожил. Следовательно, его исчезновение надлежало отнести ко второму классу, разделу или категории. Мулена кто-то прикончил.
Вспомнив о летнем отдыхе, Судья по-настоящему рассердился; как и мистер Паркер, вскоре узнавший о результатах расследования и пожалевший, что утреннее уединение помешало ему выйти на люди и высказать всем и каждому, что он думает об этой возмутительной истории. Его английская кровь закипала при мысли о зверском убийстве безобидного туриста, заметного члена клуба «Альфа и Омега». Хоть когда-нибудь этот народ удастся цивилизовать? Во всяком случае, он рад был услышать о том, что Судья что-то делает.
А делал синьор Малипиццо и вправду немало. Он решил разобраться в этой истории до конца. До сей поры он лишь изображал кипучую деятельность, теперь же честно направил всю свою энергию на поиски следов убийцы — и следов своего пропавшего друга. Однако Непенте слишком удобен для сокрытия трупа. На острове полным-полно бездонных расщелин и трещин. Подозревают, что немалое число иностранцев, особенно тех, про которых было известно, что они носят при себе золото, свалилось в них, не оставив решительно никаких следов. Тем не менее Судья распорядился произвести тщательные поиски, он знал что преступники далеко не всегда так умны, как они о себе воображают; вдруг да отыщется какая-то несущественная улика — клочок одежды и тому подобное? На Непенте время от времени находят такие вещи и никто не знает кому они принадлежали. Обыскали пещеру Меркурия, но нашли только пуговицу от штанов, судя по всему, произведённую в Англии. Навели также справки о том, когда и где в последний раз видели злосчастного джентльмена. Наконец, Судья набросал список всех подозрительных жителей острова, имея в виду подержать их под замком в ожидании дальнейшего развития событий. Такова была принятая процедура — исходить надлежит из худшего. Разумеется, доказав свою невиновность, эти люди могли через год-другой выйти на свободу.
Само собой понятно, что утром того дня, когда пропал Мулен, его видели многие. В такие часы невозможно пройти по Непенте и остаться незамеченным, тем более что Мулен был человеком достаточно приметным. Однако, каждый знал, что его ожидает, признайся он в чём-либо подобном — коротко говоря, к нему применят 43-й параграф 92-го раздела Уголовного кодекса, согласно которому любого и каждого свидетеля этого рода надлежит изолировать от его семьи и держать под арестом в течение бесконечного времени, ожидая распоряжения о начале судебного процесса, до какового события может пройти лет пятьдесят. Вследствие этого, дураков пожелавших признаться во встрече с Муленом, на острове не нашлось — вернее, нашёлся только один слабоумный отрок, как раз вследствие собственной дурости признавшийся полицейскому, что около часу дня встретил упомянутого джентльмена где-то в окрестностях виллы библиографа. При обычных обстоятельствах синьор Малипиццо с наслаждением наложил бы свои святотатственные лапы на мистера Эймза, чья олимпийская отчуждённость всегда его раздражала — на основе таких улик против библиографа вполне можно было состряпать дельце. Где-то в окрестностях его виллы — этого более чем достаточно для ареста.
