Книга Мелкий снег, страница 161. Автор книги Дзюнъитиро Танидзаки

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мелкий снег»

Cтраница 161

Время тянулось удивительно медленно. Дождавшись, когда жара немного спадёт, Сатико вышла прогуляться по Гиндзе. В кинотеатре рядом с гостиницей шёл фильм «История делается ночью», который Сатико уже видела, но ей вдруг захотелось посмотреть его снова. Однако оттого, что она глядела на экран одним глазом, Шарль Буайе представлялся ей совсем на себя не похожим: в его улыбке не чувствовалось прежнего шарма. Сатико сняла повязку, — неприятного ощущения в глазу как не бывало. «Ты оказался прав, — сказала она вечером мужу. — Врачи всё ужасно преувеличивают. Только попади к ним в руки…»

Два следующих дня супруги провели в гостинице «Фудзи Вью» на берегу озера Кавагути и были с лихвой вознаграждены за неудачное путешествие, в Нару. Вырвавшись из токийской духоты, они вдыхали свежий осенний воздух, бродили вокруг озера, смотрели из окна своего номера на гору Фудзи, и этого им было довольно, чтобы чувствовать себя счастливыми.

Жителю Токио, наверное, трудно понять трепетный восторг, который испытывала Сатико при виде Фудзи. Уроженка Осаки, она плохо знала восточную Японию, и уже в самом слове «Фудзи» для неё заключалась такая же экзотика, как в слове «Фудзияма» для иностранца. Сатико выбрала именно эту гостиницу, потому что ей понравилось название «Фудзи Вью» — «Вид на Фудзи». И действительно, эта знаменитая гора, казалось, стояла прямо позади гостиницы. Сатико никогда ещё не видела её с такого близкого расстояния и могла любоваться ею сколько душе угодно, и утром, и вечером, наблюдая, как каждый час, каждую минуту в зависимости от освещения меняются её краски.

Как и «Нара», эта гостиница была построена из некрашеного дерева, в традициях классической японской архитектуры, но этим и ограничивалось сходство между ними. Гостиница. «Нара» существовала, должно быть, уже не один десяток лет, и дерево приобрело мрачный серый оттенок. Здесь же всё: и стены, и столбы, и перекрытия — выглядело как новое. Гостиница была построена сравнительно недавно, и всё же она вряд ли сохранила бы свой первозданный вид, если бы не этот прозрачный и чистый воздух.

На второй день пребывания здесь Сатико после обеда прилегла отдохнуть. Из одного окна ей была видна вершина Фудзи, а из другого, противоположного, — волнистые цепи гор, опоясывающих озеро Кавагути. Неожиданно воображению Сатико представилось озеро в Швейцарии, где она никогда не была, и в памяти всплыли строки поэмы лорда Байрона «Шильонский узник». Ей вдруг почудилось, что она находится в далёкой, неведомой стране.

Это странное ощущение было вызвано не столько непривычным для неё пейзажем, сколько удивительным воздухом, от которого у неё пощипывало в горле, как от газированной воды.

Вдыхая этот воздух, она представляла себя лежащей на дне чистого, прохладного озера… По небу быстро проносились клочковатые облака. Солнце то скрывалось за ними, то снова рассыпало на белых стенах слепяще-яркие блики.

Ещё совсем недавно в здешних краях было многолюдно и шумно, но в двадцатых числах августа курортный сезон закончился, и отдыхающих осталось немного. В гостинице стояла такая тишина, что, даже нарочно прислушиваясь, нельзя было уловить ни звука. Погрузившись в это безмолвие и наблюдая за бесконечным чередованием света и тени, Сатико как бы забыла о существовании времени.

Тэйноскэ лежал на соседней кровати, наслаждаясь тишиной и тоже размышляя о чем-то своём. Потом он встал и направился к окну, в котором виднелась Фудзи.

— Тэйноскэ, — тихонько позвала Сатико. — Как интересно… Ты только посмотри…

— Что такое?

Приподнявшись в постели, Сатико разглядывала стоящий на тумбочке никелированный термос.

— Подойди же сюда… Видишь, в каком дворце мы с тобой обитаем?

Зеркально-гладкая поверхность термоса до мельчайших подробностей воспроизводила всё, что было в этой светлой комнате, но в какой-то фантастически-изменённой перспективе, и от этого гостиничный номер казался пышным чертогом с необычайно высокими сводами, а сидящая на кровати Сатико — маленькой фигуркой где-то далеко-далеко.

— Ты видишь меня?

Сатико кивнула головой и подняла руку. Далёкая фигурка тоже кивнула головой и подняла руку, словно фея в хрустальной бусине, или дочь Царя-Дракона в подводном дворце, или принцесса в своих великолепных покоях.

Тэйноскэ невольно поразился тому, как много детскости сохранилось в его жене. На него нахлынули воспоминания об их свадебном путешествии в Хаконэ десять с лишним лет назад — о гостинице «Фудзия», в которой они тогда остановились, о поездке в автомобиле к озеру Аси… Сатико не знала, о чем думал сейчас муж, но и она не раз за эти два дня возвращалась мыслями к тому памятному путешествию.

— Давай почаще приезжать сюда, — шепнула Сатико мужу перед сном. Тэйноскэ, разумеется, не возражал. Супруги долго ещё беседовали в тот вечер, в том числе и о домашних делах. Тэйноскэ пребывал в удивительно благодушном настроении, и Сатико, понимая, что другая такая возможность представится не скоро, осторожно завела речь о Таэко. Отчего бы ему как-нибудь с ней не повидаться? Да, конечно, ответил Тэйноскэ, он и сам уже подумывал об этом. Он был слишком строг с Кой-сан, а с такими людьми, как она, строгость приводит к прямо противоположных результатам. Впредь он постарается держаться с ней помягче.

26

Тэйноскэ исполнил обещание, данное жене во время их «второго медового месяца», и в самом начале сентября, после почти годичного перерыва, встретился с Таэко. Хотя Тэйноскэ не возражал против того, чтобы она бывала в Асии, Таэко всегда приезжала к сестре только днём, когда он был на службе.

Сегодня же, как в старые добрые времена, она сидела за столом вместе с зятем, сёстрами и племянницей. Сатико и Юкико всё ещё не могли избавиться от гнетущего впечатления, которое на них произвёл рассказ О-Хару, но старались не показывать виду.

Не сговариваясь, они решили ничего не говорить Тэйноскэ, а с Таэко держаться так, будто ничего не произошло.

В том, что случилось, была немалая доля и их вины, считали они и надеялись нежностью и лаской смягчить сердце своей заблудшей сестры.

За столом царило праздничное оживление, как-будто после долгого ненастья к ним в дом снова заглянуло солнышко. «Кой-сан, останься сегодня у нас», — сказала Эцуко, и взрослые её поддержали: в самом деле, почему бы Кой-сан не переночевать в Асии? Девочка чуть не прыгала от радости, — сегодня они будут спать втроём: Эцуко, Юкико и Кой-сан!

К Таэко вернулось её прежнее очарование. Ещё недавно, глядя на её ввалившиеся щёки, тёмные круги под глазами и землистый цвет лица, Сатико с замиранием сердца думала: неужели Таэко навсегда останется такой. И вот теперь перед ней сидела всё та же круглолицая, жизнерадостная Таэко.

Тэйноскэ считал, что во избежание недовольства со стороны «главного дома» Таэко должна сохранять видимость, будто живёт отдельно, поэтому она, как правило, уезжала на ночь к себе, но большую часть дня проводила в Асии.

Комната на втором этаже, которую Таэко занимала прежде, была снова отдана в её распоряжение. Расположившись у окна, она могла по нескольку часов кряду строчить на машинке, выполняя заказы, которые ей добывала Сатико. Она любила шить и работала с таким увлечением, что иной раз, наскоро поужинав, снова спешила к себе наверх.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация