— Извините, пожалуйста, вы — госпожа Макиока? Должно быть, вы не помните меня. Я — Мицуё…
— Как же, как же, вы — дочка госпожи Итани…
— Совершенно верно. Здравствуйте. Мама хотела вас встретить, но у неё возникли неотложные дела, и она прислала меня. — Мицуё взглянула на багаж. — Я сбегаю за носильщиком, — сказала она, быстро куда-то упорхнула и вскоре вернулась с носильщиком. — О, да ведь я ещё толком не поздоровалась с госпожой Юкико и Кой-сан. Сколько же мы с вами не виделись? Спасибо вам всем, что приехали проводить маму. Вы очень добры к ней. Она так счастлива, что вы приняли её приглашение!
После того как носильщик забрал крупные вещи, в руках у сестёр остались дорожный несессер, узелок и ещё какие-то свёртки.
— Разрешите, я вам помогу. Нет, нет, не возражайте, пожалуйста, — сказала Мицуё и, выхватив у них ручную кладь, проворно нырнула в толпу.
Сатико с сёстрами видели Мицуё раз или два, когда она ещё училась в гимназии в Кобэ. С тех пор девушка заметно изменилась, приобрела определённый лоск, и, если бы она не назвала себя, они ни за что не узнали бы её. Единственное, что осталось неизменным в её облике — это маленький рост. В отличие от худощавой, но высокой Итани, её дочь была, на удивление низкорослой, почти такой же, как в гимназические годы.
Сатико помнила её смуглой, круглолицей и довольно-таки упитанной девочкой. Теперь кожа у неё стала гораздо светлее, но зато она похудела и оттого выглядела ещё миниатюрней, руки же у неё были совсем крошечные, как у четырнадцатилетней девочки. Она была всего сантиметра на полтора ниже Таэко, но та в своём кимоно и хаори производила впечатление просто-таки дородной дамы, Мицуё же рядом с ней выглядела совсем тщедушной и невзрачной.
Однако при всём при том Мицуё вполне оправдывала характеристику Итани: её дочь деловитая и напористая.
Манерой изъясняться она до смешного походила на мать. Такая же бойкая на язык, при своём крошечном росте, она чем-то напоминала не по годам развитого ребёнка. Юкико невольно задевал и коробил её покровительственный тон.
— Как любезно с вашей стороны, Мицуё-сан, что вы приехали нас встретить. Жаль только, что мы оторвали вас от дел.
— Ну что вы, что вы! Конечно, в связи с годовщиной основания Империи дел в журнале, прямо скажем, немало. К тому же и мама дала мне кое-какие поручения…
— Я слышала, на днях здесь состоялся большой военно-морской парад.
— Да, а на следующий день после него — учредительное собрание Ассоциации помощи трону.
[118]
В храме Ясукуни начались торжественные службы, а двадцать первого состоится военный смотр. Весь этот месяц в Токио каждый день что-нибудь происходит. Всё гостиницы переполнены. Да, кстати, для вас приготовлен номер в отеле «Тэйкоку», правда, совсем плохонький…
— Ничего, он нас вполне устроит.
— Мало того, что он тесный, там стояло только две кровати. Но мы всё-таки добились, чтобы одну из них заменили на двуспальную.
По дороге в гостиницу Мицуё сообщила также, что её попытки достать билеты в Кабуки на сегодняшний вечер не увенчались успехом. В Токио такой наплыв народа, что заявки на билеты принимаются за десять дней вперёд. Тем не менее через редакцию ей, по-видимому, удастся получить билеты на послезавтра. Если сёстры Макиока не возражают, к ним присоединятся они с матерью и господин Мимаки, но сидеть всем, наверное, придётся порознь…
— Ну вот, мы и на месте. Неловко даже показывать вам эту тёмную каморку, но ничего не поделаешь… — Проводив сестёр Макиока в их номер, Мицуё сразу же направилась к двери. — Мама обещала заглянуть к вам, как только вернётся. А я, с вашего позволения, побегу на службу. Мы с вами ещё увидимся. Если вам нужно сделать какие-нибудь покупки, я всегда к вашим услугам. Вот мой номер телефона. — Крохотные пальчики Мицуё с ярким маникюром извлекли из сумки визитную карточку и протянули её Сатико.
Сатико намеревалась сегодня же заняться причёской, но после ночи, проведённой в поезде, чувствовала себя усталой.
Прежде всего нужно отдохнуть, решила она. Конечно, было бы хорошо сейчас немного поспать, но с минуты на минуту могла появиться Итани. В таком случае они просто распустят на себе пояса и ненадолго прилягут… Сатико беспокоилась не столько о себе, сколько о Юкико. Благодаря уколам пятно у неё над глазом побледнело, однако полностью не исчезло. Между тем приближался конец месяца — наиболее неблагоприятная для Юкико пора, к тому же Сатико давно уже заметила: стоит сестре переутомиться, как пятно проступает более отчётливо. Глядя на усталое лицо Юкико, Сатико пришла к выводу, что сегодня необходимо дать ей возможность отдохнуть.
— Ну как, Юкико, может быть, мы отложим поход в парикмахерскую на завтра? Я вижу, ты устала.
— Нет, я готова пойти хоть сейчас.
— Банкет начинается в пять часов вечера, так что завтра целый день будет в нашем распоряжении. Я предлагаю сейчас передохнуть, а потом прогуляться по Гиндзе и заодно сделать покупки.
— Я хочу немного полежать, — сказала Таэко.
Едва войдя в номер, Таэко облюбовала кресло поудобнее и, как была, в кимоно и хаори, рухнула в него. Но уже через несколько минут сняла хаори, развязала пояс и легла на кровать. Прежде она легко преодолевала усталость. Во всяком случае, после такой вот поездки в поезде ей не требовался отдых. Теперь же она пребывала в каком-то странном состоянии, при каждой возможности норовила сесть, вытянув ноги перед собой или подперев рукой голову, охала, вздыхала, зевала, демонстрируя полное пренебрежение к правилам хорошего тона. Возможно, она ещё не вполне оправилась после болезни или же просто-напросто набрала лишнего веса и потому быстро утомлялась.
— Ты тоже приляг, Юкико, — сказала Сатико.
Юкико кивнула и опустилась в кресло, сдвинув в сторону брошенное Таэко хаори. Ночью ей придётся спать вместе с Таэко, — вторую кровать они, конечно же, должны уступить старшей сестре, — но ложиться сейчас рядом с ней Юкико не хотелось. Хотя кровать и считалась двуспальной, она была недостаточно широкой для двоих.
Вскоре Юкико уже сладко дремала. Сатико, как видно, оценила проявленную сестрой предупредительность и легла на свободную кровать, однако ни ей, ни Таэко уснуть так и не удалось.
— Кой-сан, давай-ка примем ванну, — предложила Сатико.
Сёстры приняли ванну, потом разбудили Юкико, которая всё это время продолжала безмятежно спать в кресле, и всё вместе отправились обедать. Так и не дождавшись Итани, они затем решили пойти на Гиндзу — им во что бы то ни стало нужно было купить для неё прощальный подарок. Но какой? Дарить какую-нибудь заграничную вещь было вряд ли уместно: лучше всего преподнести нечто традиционно японское, такое, что способно произвести впечатление и в Америке. После долгих поисков сёстры остановили выбор на перламутровой шкатулке, которую Сатико собиралась вручить Итани от своего имени, и черепаховой броши, украшенной жемчугом, которая должна была служить совместным подарком от Юкико и Таэко. Им предстояло сделать ещё кое-какие покупки, но они устали от ходьбы по магазинам.
