На следующий день Тэйноскэ позвонил Итани со службы и, рассказав в общих чертах о результатах обследования в клинике, срочным заказным письмом отправил ей рентгеновский снимок и медицинское заключение. Спустя день, около четырёх часов вечера, последовал ответный звонок Итани: она просила разрешения посетить его через час.
В пять часов, минута в минуту, Итани стояла у него в кабинете. Поблагодарив Тэйноскэ за то, что он с такой готовностью пошёл навстречу их просьбе, она сообщила, что господин Сэгоси, которому она в тот же день передала всё бумаги, чрезвычайно признателен за столь подробное медицинское заключение и в особенности за хлопоты, связанные с рентгеновским обследованием. Теперь он совершенно спокоен, но очень сокрушается, что доставил всем так много беспокойства своей неуместной просьбой… Покончив таким образом с любезностями, Итани перешла к главной цели своего визита.
Дело в том, сказала она, что господин Сэгоси желал бы ещё раз встретиться с госпожой Юкико и побеседовать с ней более обстоятельно. Можно ли рассчитывать на её согласие уделить ему, скажем, час своего времени? Хотя господин Сэгоси — человек солидный, в летах, продолжала Итани, ему свойственна некоторая робость — быть может, оттого, что всю жизнь он прожил холостяком. В прошлый раз он так волновался, что совершенно запамятовал, о чем говорил с госпожой Юкико. Да и госпожа Юкико была очень застенчива. О, разумеется, в её застенчивости нет ничего предосудительного, ведь это их первое знакомство. Но господин Сэгоси полагает, что теперь они смогут поговорить более откровенно. Если госпожа Юкико согласится, Итани считает разумным назначить встречу не в гостинице или ресторане, а в её скромном жилище в Окамото. Так будет лучше, не правда ли? Что же касается времени, то господину Сэгоси удобнее всего было бы следующее воскресенье.
— Как ты думаешь, Юкико согласится? — спросил Тэйноскэ жену.
— Меня больше беспокоит, даст ли своё согласие «главный дом». Ничего ещё не решено, и они могут сказать, что не нужно торопить события.
— Мне кажется, Сэгоси затеял всё это для того, чтобы получше разглядеть пятно.
— Определённо.
— Тогда стоит согласиться! Как раз сейчас пятно исчезло, пусть он сам убедится в этом, нам это только выгодно.
— Верно. Если же мы откажемся от встречи, он подумает, что у нас есть основания прятать Юкико.
На следующий день Сатико решила обсудить этот вопрос со старшей сестрой. Опасаясь, что разговор из дома может быть опять услышан прислугой, она позвонила ей из ближайшего телефона-автомата.
Как Сатико и предполагала, Цуруко выразила недоумение: разве так уж необходимо учащать встречи? Сатико пришлось пять раз опустить монетку, прежде чем сестра вняла её доводам. Возможно, Сатико и права, согласилась она наконец, но самой ей трудно решить, можно ли в нынешних обстоятельствах дать разрешение на эту встречу. Она пообещала посоветоваться с мужем и сообщить о своём решении на следующий день.
Утром Сатико снова поспешила к телефону, чтобы опередить сестру, которая могла позвонить ей домой.
Тацуо не возражает, сказала Цуруко, но при условии, что будут тщательно соблюдены всё приличия. Заручившись, таким образом, согласием «главного дома», Сатико обратилась к Юкико — та без липших слов выразила готовность встретиться с Сэгоси.
В назначенный день Сатико и Юкико, захватив букет цветов для Итани, отправились в Окамото. Итани пригласила всех к столу, и они вчетвером побеседовали за чашкой чая. Потом Сэгоси и Юкико проводили на второй этаж, а Сатико осталась с Итани внизу. Прошёл условленный час, и только спустя ещё минут сорок Юкико и Сэгоси спустились вниз. Сатико с сестрой откланялись первыми и направились в гостиницу «Ориенталь», чтобы всё спокойно обсудить: Сатико прикинула, что дома их разговору помешает свободная от классов Эцуко.
— Сегодня господин Сэгоси был весьма разговорчив, — сказала Юкико, как только они с Сатико уселись за столик. Да и сама она, как выяснилось, держалась вполне непринуждённо. Прежде всего Сэгоси спросил её об отношениях между сёстрами. Почему Юкико и Таэко большей частью живут в Асии, а не в семье старшей сестры? Соответствует ли действительности то, что в своё время было напечатано о Таэко в газете? Как сложилась её жизнь после этого? Сэгоси расспрашивал её довольно дотошно, и она — конечно, в пределах разумного — постаралась удовлетворить его любопытство, не сказав при этом ничего такого, что могло бы представить Тацуо в неблагоприятном свете. Выслушав её, Сэгоси вдруг спохватился и сказал, что выйдет несправедливо, если вопросы будет задавать он один. Быть может, Юкико хочет спросить его о чем-либо? Юкико, однако, не нашлась, о чем спрашивать, и тогда Сэгоси принялся рассказывать ей о себе. Ему куда больше импонируют женщины, как он выразился, «классического типа», нежели «современные», вот почему он до сих пор не женат. Он был бы счастлив, если бы Юкико стала его женой, хотя и понимает, что недостоин её, — слова «разница в общественном положении» были повторены им чуть ли не трижды в ходе разговора. Никаких прочных сердечных привязанностей в прошлом у него не было, и всё же он должен сделать Юкико одно признание. В бытность свою в Париже он был помолвлен с француженкой — она служила продавщицей в универмаге. Не вдаваясь в подробности, он сказал, что в конце концов они расстались. После этого его и одолела ностальгия, он сделался приверженцем всего сугубо японского. По словам Сэгоси, об этом его увлечении знает только Фусадзиро, с которым они давние друзья, никому другому он до сих пор ничего не рассказывал. Он просит Юкико поверить ему в том, что его отношения с этой женщиной не выходили за рамки чисто платонических.
Таким в общих чертах был рассказ Юкико. Сатико ни стоило большого труда понять, насколько серьёзны намерения Сэгоси, раз он отважился на подобную откровенность.
На следующий же день Итани позвонила Тэйноскэ и от имени Сэгоси поблагодарила его за любезно предоставленную возможность встретиться с Юкико. Теперь, сказала она, у господина Сэгоси не осталось ни малейших сомнений. Как он вчера убедился, его опасения по поводу пятна на лице у Юкико были совершенно напрасными. Одним словом, ему остаётся лишь ждать решения своей участи. Кстати, полюбопытствовала Итани, в «главном доме» уже навели всё необходимые справки?
Тэйноскэ понимал, что Итани вправе выказывать нетерпение. Со времени её первого разговора с Сатико минуло уже больше месяца, и при этом дважды — один раз в Асии и затем снова во время смотрин в гостинице «Ориенталь» — она выслушивала одну и ту же вежливую просьбу «подождать ещё неделю». Откуда, ей было знать, что Сатико рассказала сестре и зятю об этом предложении всего только две недели назад? Да и прояви Сатико большую расторопность, всё равно старшие Макиока, с их привычкой к тщательности и осторожности в таких делах, вряд ли уже дали бы ответ.
Конечно, Сатико не следовало поддаваться нажиму со сторон Итани и представлять дело так, будто через неделю всё решится. Ведь в действительности всё обстояло совсем иначе. Выписка из метрической книги, которую запросил «главный дом» на родине Сэгоси, пришла только три дня назад. А сколько времени пройдёт, прежде чем сыскное агентство представит нужные сведения о его семье! Кроме того, если Цуруко с мужем будут склоняться к тому, чтобы дать согласие на этот брак, они наверняка пошлют на родину Сэгоси какого-нибудь своего человека для окончательной проверки.
