В этой связи, мог бы сказать Тэйноскэ, желание Таэко ехать во Францию следует всячески приветствовать. Хотя она уже не в том возрасте, когда делают глупости, было бы всё же спокойнее, если бы на некоторое время она была от Окубаты подальше. Что же касается денег, то, в конце концов, речь идёт лишь о сумме, которую рано или поздно Таэко всё равно получила бы, таким образом, по мнению Сатико, эта просьба не способна серьёзно ущемить интересы «главного дома».
Но Цуруко и Тацуо с их старомодными взглядами, конечно же, будут возражать против того, чтобы незамужняя Таэко ехала за границу одна, поэтому было бы неплохо чуточку их припугнуть, намекнув, что Таэко может снова сбежать с Окубатой.
* * *
Чтобы выполнить поручение жены, Тэйноскэ нарочно задержался в Токио ещё на один день. Полагая, что договориться с Цуруко будет проще, нежели с Тацуо, он приехал в Сибую в два часа дня.
Выслушав Тэйноскэ, Цуруко сказала, что, прежде чем дать ответ, должна посоветоваться с Тацуо. Она сообщит обо всём Сатико в письме, причём постарается сделать это как можно скорее. Ей очень неловко, что Тэйноскэ вынужден столь часто обременять себя хлопотами о её сёстрах. Ничего более вразумительного Тэйноскэ от неё не услышал, да, откровенно говоря, и не рассчитывал услышать.
Сатико не льстила себя надеждой на скорый ответ: она знала, сколь медлительна Цуруко, да и Тацуо наверняка потребуется всё хорошенько взвесить, прежде чем принять то или иное решение.
Но вот прошло десять дней, ноября, был уже на исходе, а вестей из «главного дома» по-прежнему не было. «Быть может, ты поторопишь их с ответом?» — как-то сказала Сатико мужу, но Тэйноскэ дал ей понять, что после разговора с Цуруко считает свою миссию выполненной и возвращаться к этой теме не желает. В конце концов Сатико написала в Токио сама: к какому решению пришли в «главном доме» по поводу поездки Кой-сан? Она хотела бы выехать уже в январе…
Но и на это письмо ответа не последовало. «Ну что же, Кой-сан, наверное, тебе стоит самой отправиться к Токио и выяснить всё на месте», — сказала Сатико сестре, и та собралась уже было в дорогу, но тридцатого ноября от Цуруко наконец пришло долгожданное письмо.
Дорогая Сатико!
Извини, что так задержалась с ответом. Как вы поживаете? Мне было приятно узнать, что Эттян здорова и её недомогания остались позади.
Приближается Новый год, мой второй Новый год в Токио, и мне становится не по себе при одной мысли о том, что снова наступает зима. Моя невестка из Адзабу говорит, чти привыкнуть к токийским холодам можно, лишь прожив здесь три года. Первые три зимы в Токио она тоже, беспрерывно хворала. Ты должна благословлять судьбу за то, что имеешь возможность жить в Асии.
Теперь по поводу планов Кой-сан. Я очень благодарна Тэйноскэ, который при всей его занятости нашёл время для того, чтобы побывать у нас и со всей обстоятельностью объяснить мне смысл её намерений, хотя мне и неловко оттого, что он принуждён постоянно обременять себя заботами такого рода.
Я понимаю, что давно уже должна была тебе написать, но, как всегда, дети и домашние хлопоты помешали мне сделать это. Взяться за письмо мне было трудно ещё и потому, что мнение Тацуо коренным образом расходится с вашим, и я невольно откладывала эту неприятную обязанность со дня на день. Надеюсь, что ты не очень на меня сердишься.
Коротко говоря, позиция Тацуо сводится к следующему. Он считает, что Кой-сан нет нужды придавать так много значения той давней истории, С тех пор прошло девять лет, и о ней всё уже забыли. У Кой-сан нет никаких оснований считать, что после случившегося она не сможет выйти замуж и должна позаботиться о том, чтобы себя содержать. При её внешности, образовании, способностях, наконец, она вправе рассчитывать на самый блестящий брак и должна отбросить всё сомнения на этот счёт.
Далее, нам кажется странной просьба Кой-сан о деньгах. Дело в том, что никакой суммы, записанной на её имя, у нас нет. Разумеется, в случае замужества Кой-сан мы готовы взять на себя всё свадебные расходы, но, повторяю, денег, которые мы должны были бы передать ей ко первому требованию, не существует. Тацуо категорически возражает против намерения Кой-сан стать профессиональной модисткой. Он считает, что всё её помыслы должны быть обращены к тому, чтобы выйти замуж за достойного человека и стать примерной женой и матерью. Если ей требуется занятие для души, Тацуо не возражает против того, чтобы она мастерила кукол, но о шитье не может быть и речи.
Что же касается Окубаты, то сейчас, по-видимому, ещё не время думать о его браке с Кой-сан, и поэтому я не стяну касаться этой темы. Скажу лить, что Кой-сан уже взрослый человек и мы не считаем себя вправе вмешиваться в её дела, как это было прежде. Думаю, что при наличии соответствующего контроля с вашей стороны она может время от времени встречаться с Окубатой. Куда большее беспокойство нам внушает её намерение стать модисткой.
Надеюсь, что наша позиция тебе ясна и ты сможешь объяснить её Кой-сан. Мне кажется, все её беды происходят оттого, что она до сих пор не обзавелась семьёй. В этой связи тем более важно поскорее выдать замуж Юкико. Неужели и этот год ничего не изменит в её судьбе?
Хотелось бы ещё о многом тебе написать, но, пожалуй, на этом я закончу. Сердечный привет Эттян и Кой-сан.
Твоя Цуруко.
28 ноября.
— Ну, как тебе правится это письмо? — спросила Сатико. Она дала прочитать его мужу, прежде чем говорить с Таэко.
— Похоже, что в отношении денег между Кой-сан и «главным домом» вышло какое-то непонимание.
— В том-то и дело.
— А самой тебе что-нибудь известно по этому поводу?
— Видишь ли, теперь я уже не могу понять, кто из них прав. Но когда-то я слышала, будто отец оставил Тацуо какую-то сумму для Кой-сан… Может быть, пока не стоит ей ничего говорить?
— Нет, это важный вопрос, и ты должна не откладывая рассказать Кой-сан всё как есть, чтобы у неё не было на этот счёт никаких иллюзий.
— А что ты сказал Цуруко об Окубате? Тебе удалось внушить ей, что он уже не тот милый юноша, каким был когда-то?
— Да, я высказал ей своё мнение о нём. Но у меня сложилось впечатление, что Цуруко не хочет касаться этой темы. Разумеется, я дал ей понять, что Кой-сан исследует с ним встречаться. Я собирался сказать и о том, что мы против брака с Окубатой, но Цуруко ушла от этого разговора…
— Не кажется ли тебе, что они хотят, чтобы Кой-сан вышла, за Окубату?
— Пожалуй.
— В таком случае тебе, наверное, следовало начать с вопроса об Окубате.
— Не знаю. Тогда они сказали бы, что Кой-сан тем более незачем ехать за границу.
— Да, вероятно, ты прав.
— Во всяком случае, теперь я считаю свою миссию оконченной. Пусть Кой-сан едет в Токио и разговаривает с ними сама.
Зная о неприязни, которую Таэко ещё в большей степени, чем Юкико, питает к «главному дому», Сатико поначалу сомневалась, стоит ли говорить ей всю правду, но Тэйноскэ советовал ничего не скрывать, и на следующий день она всё-таки показала письмо сестре. Реакция Таэко была в точности такой, какую она и предвидела.
