Мдишо подпрыгивал от возбуждения, показывал рукой за дом и вопил на суахили:
— Лев утащил жену повара, лев ее ест, а повар гонится за львом и пытается ее спасти!
Слуги обитали в низких побеленных пристройках за домом, и когда мы забежали за угол, то увидели несколько домашних слуг, которые прыгали, показывали руками и верещали:
— Симба! Симба! Симба!
Все они были в безукоризненно белых хлопчатобумажных балахонах, похожих на длинные ночные сорочки, и у каждого на голове красовалась изящная алая феска. Феска — это маленькая шляпка без полей, и часто с черным помпоном сверху.
Женщины тоже вышли из своих хижин и безмолвно и неподвижно стояли в стороне.
— Где он? — крикнул Роберт Санфорд, но мог бы и не спрашивать, потому что мы почти сразу заметили метрах в ста крупного льва песочного цвета, который рысцой бежал от дома. У него была роскошная густая грива, а в своей пасти он держал жену повара. Лев схватил женщину за талию, так что ее голова и руки свисали с одной стороны пасти, а ноги — с другой, и я разглядел ее платье в красный и белый горошек.
Видеть льва так близко было очень страшно. Лев удалялся от нас с самым спокойным видом, медленными, пружинистыми скачками, а за ним, отставая всего на длину теннисного корта, бежал отважный повар в белом балахоне и красной феске. Он размахивал руками, как ветряная мельница, подскакивал на бегу, хлопал в ладоши и кричал, кричал, кричал:
— Симба! Симба! Симба! Симба! Отпусти мою жену! Отдай жену!
Перед нашими глазами развернулась настоящая трагедия, правда, с примесью комедии. Дополнял сцену Роберт Санфорд, мчавшийся со всех ног за поваром, который гнался за львом. Вскинув винтовку, он кричал повару:
— Пинго! Пинго! Уйди с дороги, Пинго! Ложись на землю, чтобы я мог выстрелить в симбу! Ты мне мешаешь, Пинго! Ты на линии огня!
Но повар не обращал внимания на его крики и бежал дальше. Лев тоже ни на кого не обращал внимания, он все так же бежал, даже не увеличивая скорости, медленными упругими скачками, высоко подняв голову и гордо держа женщину в пасти, словно пес, удирающий с украденной костью.
И повар, и Роберт Санфорд передвигались быстрее льва, который, казалось, в самом деле ничуть не обеспокоен тем, что его кто-то там преследует. Что до меня, то я не знал, как им помочь, поэтому просто бежал следом за Робертом Санфордом.
Ситуация складывалась нелепая, поскольку Роберт Санфорд никак не мог выстрелить в льва, не рискуя при этом попасть в жену повара, не говоря уже о самом поваре, который все время находился на линии огня.
Лев направлялся к одному из поросших тропическими деревьями холмов, и все мы понимали, что, как только он туда доберется, нам его уже не поймать. Отчаянный повар уже догонял льва, между ними оставалось не больше десяти метров, а Роберт Санфорд отставал от повара метров на двадцать пять.
— Эгегей! — орал повар. — Симба! Симба! Симба! Отдай жену! Я тебя догоню, симба!
Тогда Роберт Санфорд остановился, поднял винтовку и прицелился, а я подумал: вряд ли он осмелится выстрелить в бегущего с женщиной в зубах льва. Раздался громкий выстрел, и прямо передо львом взметнулось облачко пыли. Лев встал, как вкопанный, и обернулся, не выпуская женщину из пасти. Он увидел размахивающего руками повара, увидел Роберта Санфорда и меня, и, конечно же, он слышал выстрел и видел облачко пыли. Наверное, он решил, что за ним гонится целая армия, потому что в ту же секунду бросил жену повара на землю и рванулся в укрытие. Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то развивал с места такую молниеносную скорость. Он помчался огромными скачками и оказался в зарослях на холме прежде, чем Роберт Санфорд успел перезарядить винтовку.
Повар первым добежал до своей жены, за ним Роберт Санфорд, а следом я. Я не мог поверить своим глазам, Я был уверен, что страшные клыки разорвали женщину пополам, но она как ни в чем не бывало сидела на земле и улыбалась своему мужу.
— Где болит? — закричал Роберт Санфорд, бросаясь к ней.
Повариха подняла глаза, не переставая улыбаться, и сказала на суахили:
— Это старый лев, я его ни капельки не испугалась. Я просто лежала в его пасти и прикидывалась мертвой. Он даже одежду не прокусил.
Она поднялась на ноги и одернула свое платье в красный и белый горошек, мокрое от слюны льва. Повар обнял ее, и они заплясали от радости в сумерках на великой рыжей африканской равнине.
Роберт Санфорд стоял, изумленно уставившись на жену повара. Как, впрочем, и я.
— Ты уверена, что симба тебя не поранил? — спросил он у нее. — Его клыки не поцарапали кожу?
— Нет, бвана, — покачала головой женщина. — Он нес меня бережно, как собственного детеныша. Только вот платье постирать надо.
Мы медленным шагом вернулись к ошеломленным зрителям.
— Ночью, — обратился ко всем Роберт Санфорд, — никому не отходить от дома, вы меня поняли?
— Да, бвана, — закивали они. — Да, да, мы тебя поняли.
— Этот старый симба прячется в джунглях и может вернуться, — сказал Роберт Санфорд. — Так что будьте начеку. А ты, Пинго, все-таки приготовь ужин. Я проголодался.
Повар помчался на кухню, хлопая в ладоши и подпрыгивая от радости. Мы подошли к Мэри Санфорд. После нашего ухода она обогнула дом и видела все, что произошло. Втроем мы вернулись на веранду и наполнили стаканы.
— Такого, по-моему, здесь еще не случалось, — сказал Роберт Санфорд, снова усевшись в свое плетеное кресло. На одном из подлокотников была небольшая круглая выемка, и он осторожно поставил туда свой стакан с виски. — Во-первых, — продолжал он, — львы не нападают на людей, если те не подходят к логову с детенышами. У них достаточно пищи. На равнине полно дичи.
— Наверно, у него семья на холме, — предположила Мэри Санфорд.
— Может быть, — сказал Роберт Санфорд. — Но если бы он считал, что эта женщина опасна для его семейства, он бы убил ее на месте. А он, наоборот, нес ее бережно и аккуратно, словно хорошая охотничья собака куропатку. Если вас интересует мое мнение, то я думаю, он вообще не собирался ее есть.
Мы потягивали виски и пытались найти объяснение непонятному поведению льва.
— По правилам, сказал Роберт Санфорд, — мне полагается первым делом завтра с утра собрать охотников, вместе с ними выследить льва и пристрелить его. Но я не хочу. Он этого не заслужил. Я вообще не собираюсь этого делать.
— Вот и правильно, милый, — поддержала его жена.
Со временем история об этом странном происшествии со львом разошлась по всей Восточной Африке и превратилась в легенду. Когда я спустя две недели вернулся в Дар-эс-Салам, меня дожидалось письмо из «Ист Африкан Стандард» (вроде бы так называлась эта газета). Меня как очевидца просили описать этот необыкновенный случай. Я согласился и через некоторое время получил чек на пять фунтов за свою первую публикацию в газете.
