– Снова копать, – горько всхлипнул Малинин. – Да я только и делаю, что копаю и копаю, как собачий сын. Буквально от забора – и до вечера.
– Откровенно скажу, братец, у меня сердце кровью обливается, глядя на твои страдания, – обнял его Калашников. – Я просто вне себя от сочувствия. Но сам понимаешь, не могу же лично я копаться в пещерах? Я – мозг, и мне нужно раскручивать преступления. А лопата, она все мысли перебивает.
– А то я не знаю, – огрызнулся Малинин. – Я только с ней и хожу. Почему даже после смерти я не сделался генералом, а нахожусь у вас на побегушках?
– У тебя такая карма, – туманно обрисовал ситуацию Калашников.
…Над Масличной горой лениво расплескалось солнце. Храп в гроте прекратился, словно по команде. Далее, судя по трагическому скрежету, от двери отодвинули стол. На пороге показался заспанный здоровяк Матфей. Прикрывая глаза ладонью, он осмотрелся, уделив особое внимание кустам. Что-то среди безмятежной природы показалось ему подозрительным. Не размышляя долго, апостол взвесил в руке прихваченный из недр грота камень и метнул его в середину листвы. Ответом была гробовая тишина. Матфей, пригладив лысину, вернулся назад.
– Повелитель, не держите меня, -шепотом взревел Малинин, отнимая руку от синеющего подбородка. – Я сейчас убью этого апостола, как собаку.
– Желающих много, – вздохнул Калашников. – Придется в очереди постоять.
…Ученики один за другим подходили к гроту. Появление Кудесника тоже не заставило себя ждать. Добросердечно поздоровавшись с окружающими, он исчез за дверью. Малинин не уставал комментировать падение камня на латыни. Самое безобидное, что он произнес в адрес Матфея, было: «сын прокаженной блудницы». Приказав коллеге не покидать пост в кустах, Калашников отполз в сторону. Отряхнув доспехи от листьев, он подошел к апостолам сзади. Обернувшись, Петр встретил нового ученика злобным взглядом – его сердце не смягчила даже открытая Калашниковская улыбка.
– Не высыпаешься, брат? – полюбопытствовал Алексей.
– Да кто тут может спать нормально? – со злобой скрипнул зубами Петр. – Один Кудесник спокоен, как слон – не иначе бетель жует или дым волшебных растений вдыхает. Чудо нам, брат, нужно срочно, причем не абы какое. А первоклассное, сногсшибательное, обалденное чудо, в корне отличное от прежних исцелений типа Овечьей купальни. Народ разбегается, словно крысы с тонущего корабля – каждый день кого-то из учеников не досчитываемся. Сегодня Иуда не пришел. А ведь он никогда не опаздывал.
…Убийца внимательно всматривался в выражение лица Калашникова. Интересно, он даже не удивился новости о пропаже Иуды. А куда же подевался его напарник? Не нравятся ему эти ребята, упорно не нравятся. Однако он к ним и пальцем не прикоснется. Разделается, как французский король с десертом: воздушно и деликатно, при всем этом – сугубо чужими руками. Незваные гости, кажется, служат в охране Пилата? Тем лучше. Он пошлет анонимный папирус центуриону Эмилиану. Пусть почитает забавную версию о том, куда отлучаются по вечерам его нерадивые подчиненные.
…Опустив руку к пояснице, киллер нащупал через ткань одежды плотный мешочек. Самый лучший крысиный яд, купленный с утра из-под полы на главном базаре Ерушалаима. Угостил для проверки кошку – тут же сдохла. Понятно, подсыпать всем сразу его не получится – помимо ртов, за обеденным столом слишком много глаз. А вот пригласить, скажем, троих апостолов на приватный дружеский ужин – это вполне осуществимо…
Глава третья
ИНАУГУРАЦИЯ ПЭРИС ХИЛТОН
(октябрь 2007 г, столица одного небольшого, но крайне симпатичного государства на самом востоке Европы)
…Резко вьщохнув, как после стопки крепкой водки, человек в сером костюме еле слышно рассмеялся. Он с трудом сдержался, чтобы не захлопать в ладоши, как ребенок на просмотре мультика. Испытывая бурю эмоций, он вскочил из-за стола и быстро прошелся по огромному, словно футбольное поле, кабинету, старательно обходя пентаграмму, начертанную на ореховом паркете. «Удалось! Надо же, удалось!» – стрелами проносились шальные мысли. Однако не прошло и минуты, как внезапную вспышку радости столь же быстро подавил прилив холодного расчета. Вернувшись назад, хозяин кабинета ткнул пальцем в кнопку коммутатора.
– Света! – осторожно сказал он в динамик. – Меня нет ни для кого.
– Совсем? – испугалась секретарша. – А если позвонит…
Политик поколебался, глядя в желтые глаза сво-его гостя
– И тогда не соединяй, – ответил он, боясь звука собственных слов. – Скажи, что я в деревню уехал. Газ проводить, яичницу для старушки жарить.
– Опять? – усомнилась в правильности решения секретарша.
– А что? – в тон ей спросил политик – Старушек много, яиц тоже.
– Будет сделано, – отчеканила Светлана, завершая сеанс связи.
…Политик уставился на Шефа с сыновней нежностью.
– Я не знаю, что вам предложить, эээээ… Может, чаю?
– Потом, – деликатно отказался Шеф. – Скажите, требуется ли мне предъявлять доказательства своей демонической сущности? Скажем, дохнуть зеленым пламенем или принять обличье черного пуделя с углями в глазах? Не стесняйтесь, я понимаю – на дворе XXI век, никто ни во что не верит. Вот видите у меня рога? Так все норовят лично убедиться, не приклеены ли они.
– Ух ты! – обрадовался человек в сером костюме. – Вот здорово! Конечно, превращайтесь побыстрее в пуделя, я вас на мобильник запишу.
Он полез во внутренний карман за «разлочен-ной» версией iPhone.
– Не трудитесь, – предостерег жестом Шеф. – Документально фиксировать мою деятельность на Земле строго запрещено, а то разместите потом на YouTube. Мне лишняя реклама абсолютно не нужна, особенно сейчас.
Оставив в покое телефон, политик любовно про-листнул лежавшую перед ним на столе толстущую книгу с засаленными желтыми страницами.
– Ox… – выдохнул он. – Вы не представляете, как я рад, что нам удалось составить правильный коктейль для вашего вызова. Правда, не все компоненты оказались в свободном доступе. За сушеными мозгами летучей мыши пришлось посылать правительственную делегацию в Камбоджу, руку мертвеца привезли с Северного Кавказа, паучьи глаза нашли в Туркмении. А с кровью девственницы и вовсе изрядно повозились. Где только не искали…
– В женский монастырь посылали? – деловито спросил Шеф.
– Первым делом, – развел руками владелец «футбольного» кабинета. – Но представьте себе, именно там нас постигла стопроцентная неудача.
– Представляю, – ехидно улыбнулся Шеф.
– Поэтому, – продолжал политик. – Мы решились на банальную кражу, похитили анализы крови в пробирках из одной детской поликлиники.
Шеф восторженно покрутил рогами.
– Да уж, вывернулись, – хихикнул он. – Но в Йемене могли бы пролететь – там замуж в восьмилетнем возрасте выдают. Мне любопытно, а почему пентаграмма на полу нарисована губной помадой от Живанши? У вас до такой степени в почете гла-мур, что без него уже и зло не вызывают?
