Книга Демон плюс, страница 73. Автор книги Георгий Зотов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Демон плюс»

Cтраница 73

…Тяжело звякнули кандалы, и публика на площади сразу оживилась. Солдаты римской стражи под руководством Эмилиана (его локоть картинно висел на пропитанной кровью перевязи) вытолкали наружу закованных в цепи Калашникова и Малинина. Скорбный путь арестантов продлился пару минут: тюремная пристройка (служившая разновидностью гауптвахты для проштрафившихся солдат) почти вплотную «лепилась» к прокураторскому дворцу. Издавая веселый звон наподобие тройки с бубенцами, оба приятеля поплелись вверх по лестнице. Зеваки притихли: преступники, даже если учесть тяжесть содеянного ими, являли собой страшное зрелище. Их лица покрывали черные синяки, на обнаженных до пояса спинах сплошной бурой коркой засохли кровавые полосы. По дороге от пещеры до виллы Пилата солдаты отряда Эмилиана выместили на пленных всю злость за раненых товарищей. Чуть позже, зайдя в камеру, мстительный Эмилиан добавил от своих щедрот по пять ударов хлыстом. Примерно столько же заключенные получили и сегодняшним утром, когда Малинин наивно спросил у стражи – когда подадут завтрак?

…Стоя на верхней мраморной ступеньке, Калашников уловил повисшую в воздухе тяжелую ненависть угрюмо молчавшей толпы. Малинин, ощупывая свежий синяк под глазом, тоже понимал – ничего хорошего им не светит.

– Похоже, они к нам не слишком гостеприимно настроены, – сделал грустный, но точный вывод казак, пытаясь разрядить обстановку.

– А с чего им нас любить? – вяло ответил Калашников. – Они же поголовно уверены, что мы с тобой прикончили первосвященника Каиафу, а на закуску – еще и кучу народу. Удивительно, как нас пока не растерзали на месте.

Над головой Калашникова просвистела «первая ласточка» – гнилое яблоко, брошенное кем-то из ремесленников. Вслед за солистом вступил хор: на узников обрушились апельсины, инжир и отборный конский навоз.

– Нам нужен хороший адвокат, повелитель, пролепетал Малинин, неловко уворачиваясь от щедро летящих в его сторону протухших «гостинцев».

– Кто бы спорил, братец, – не возражал Калашников, вытирая с разбитых губ остатки лимона. – Но в Римской империи никому адвоката в принципе не полагалось. Да и чем юрист поможет? Серийные убийства плюс подозрение в шпионаже в пользу Парфии – да мы уже десять раз «вышку» заработали.

– И каким образом нас казнят? – зазвенев кандалами, обмяк Малинин.

– Полагаю, распнут на кресте, – дружелюбно пояснил Калашников. – Казнь мучительная, но популярная. Римляне, сам понимаешь – они звери еще те. Например, после разгрома Спартака казнили шесть тысяч гладиаторов из его армии. Кресты с распятыми стояли вдоль всей дороги из Рима в Капую. В качестве особого исключения в империи могут засечь кнутом, удушить или сбросить со скалы. Эстетам и патрициям (к коим мы не относимся), подносили чашу с ядом, либо предлагали добровольно вскрыть себе вены.

…Малинин впитывал информацию молча, лишь часто и горестно вздыхая.

– Но, самое страшное, братец, – подвел итог Калашников. – В этом проклятом Риме нет традиции, чтобы осужденному на смерть подносили последнюю чарку. Опережая твой вопрос, хочу попросить тебя сохранять мужество, к утоплению преступника в водке здесь тоже приговаривать не принято.

Изменившись в лице, Малинин послал по матери Римскую империю в целом, местные законы, Шефа, отправившего их сюда, пятикратно пресветлого цезаря, центуриона Эмилиана (ему досталось больше всех), жаркую погоду, и отдельной, но горячей строкой – твердые, как камень, иудейские фрукты.

…Он еще только заканчивал перечисление, когда на площади раздались жидкие аплодисменты, и визгливые вскрики «Слава!» Кокетливо подмигивая, обмахиваясь шелковым платочком, перед зеваками появился Понтий Пилат, облаченный в малиновую кольчугу от Луция Версачерия. Прижав к накрашенным губам кончики пальцев, прокуратор томно послал публике воздушный поцелуй, полный сдержанной, но пылкой страсти.

– Так это ты, что ли, – певучим, полуженским голосом произнес прокуратор, обращаясь к Калашникову. – Посмел называть себя царем Иудейским?

Он не успел договорить – на его челе отразилась печать недоумения.

– Ой… – вздрогнул прокуратор, и провел ладонью по глазам, размазав парфянскую сурьму. – Откуда у меня ощущение, что я должен это сказать?

– Я бы объяснил, – усмехнулся Алексей. – Но боюсь, у тебя голова лопнет.

Понтий Пилат, с испугом взглянув на него, отошел в сторону. К подножию лестницы вразвалочку приблизился Эмилиан. Приветствуя начальника, он простер в воздух здоровую руку, сжав плотной «лодочкой» толстые пальцы.

– Прокуратор, – хрипло прокричал центурион. – Именем пятикратно пресветлого цезаря – да продлят боги его годы! – я свидетельствую. Прошлой ночью я застал двух этих мерзавцев в пещере у Масличной горы, где они, пользуясь темнотой, раздевали и грабили трупы убитых людей!

Толпа вновь заволновалась, но гнилые яблоки уже закончились.

– Как замечательно работает фантазия у некоторых людей, – заметил Калашников Малинину. – Он всего лишь видел, как мы мешковину сдергивали с покойников. И вот, пожалуйста – получается, раздевали. И главное, логически-то все верно. Хорошо, братец, что ты при этом случайно никого не ощупывал. А то бы нам до кучи еще и изнасилование припаяли.

– Это серьезное обвинение, Эмилиан, – нахмурился Пилат. – Если оно справедливо, то следует, не мешкая, отправить эту пару на Голгофу, дав им в компанию два деревянных креста и мешочек гвоздей. Так я сейчас и сделаю, но… Меня смущает лишь один момент. Только что вернулись «мортусы» [62] , посланные в пещеру для перевозки трупов. По странному стечению обстоятельств, они не нашли там ни одного тела. Ты же клялся сердцем цезаря, что видел кучу мертвецов, и среди них – самого Каиа-фу с дыркой в его почтенной голове! Какое объяснение ты можешь дать?

Эмилиан запнулся. Центурион был военным до мозга костей – на этом основании работа мысли не всегда давалась ему с приятной легкостью.

– Вероятно, у преступников были сообщники, – тяжело сообразил он. – Скорее всего, они проникли в пещеру после нас, и перепрятали тела.

Калашников почуял нутром – пора ковать железо, пока горячо.

– Осмелюсь возразить, прокуратор, – поднял он руку со звякнувшей цепью. – Как давно вы были на главном базаре? К сожалению, уже далеко не первый выпуск пожелтевших папирусов, опираясь на показания измученных коллег Эмилиана, сообщает, что центурион подвержен пагубному пороку. Находясь в казарме, он часами вдыхает дым от сожженных корневищ волшебных растений, чему свидетельство – его завидный аппетит. Говорят, что в дополнение к корням Эмилиан поглощает колдовские грибы, услаждая себя экзотическими видениями. Я бы поостерегся доверять такому свидетелю.

– Это правда, Эмилиан? – приподнял выщипанные брови Пилат.

– Наглая ложь, – задохнулся от бешенства центурион. – Вы забываете, прокуратор, я был в пещере не один. Неужели весь мой отряд наелся колдовских грибов? Спросите любого из солдат – все видели тела.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация