Однажды она сказала:
— Мнѣ хотѣлось бы теперь умереть. Я лишилась ногъ и стала такъ безобразна, а ты такъ прекрасенъ, ты не можешь больше цѣловать меня и любить попрежнему.
Но мужъ, дрожа отъ волненія, обнялъ ее и сказалъ:
— Я люблю тебя, дорогая, больше жизни, я люблю тебя, какъ въ первый день, какъ въ первый часъ, когда ты подарила мнѣ розу. Помнишь? Ты протянула мнѣ руку и взглянула на меня своими чудными глазами; роза благоухала, какъ ты, ты покраснѣла, какъ она, и я опьянѣлъ отъ счастья. Но теперь я люблю тебя еще больше, ты прекраснѣе, чѣмъ была въ юности, и мое сердце благодаритъ и благословляетъ тебя за каждый день, прожитый нами вмѣстѣ.
Мужъ идетъ въ свою комнату, обливаетъ лицо сѣрной кислотой, чтобы обезобразить себя, и говоритъ женѣ:
— По случайной неосторожности мнѣ на лицо попала сѣрная кислота, щеки мои покрыты ожогами. Теперь ты, конечно, меня больше не любишь?
— О, ты женихъ мой, возлюбленный мой! — воскликнула старая женщина и поцѣловала его руки. — Ты прекраснѣе всѣхъ на свѣтѣ, твой голосъ еще и теперь заставляетъ биться мое сердце, и я до самой смерти не перестану любитъ тебя.
XIII
Іоганнесъ встрѣтилъ Камиллу на улицѣ; она ѣхала съ матерью, отцомъ и молодымъ Ричмондомъ. Они остановили экипажъ и дружески поздоровались съ нимъ.
Камилла схватила его за руку и сказала:
— Ты не пришелъ къ намъ. У насъ было много народу. Мы ждали тебя до послѣдней минуты, но ты не пришелъ.
— Я былъ занятъ, — отвѣчалъ онъ.
— Прости, что я до сихъ поръ не была у тебя, — продолжала она, — Я непремѣнно приду на-дняхъ, когда уѣдетъ Ричмондъ. Ахъ, какъ у насъ было весело! Викторія заболѣла и уѣхала домой; ты слышалъ объ этомъ? Я собираюсь навѣстить ее. Ей теперь, вѣроятно, лучше; можетъ-быть, она уже выздоровѣла, Я подарила Ричмонду медальонъ, почти такой же, какъ и тебѣ. Послушай, Іоганнесъ, обѣщай мнѣ обратить вниманіе на твою печку. Когда ты пишешь, то забываешь обо всемъ, и у тебя дѣлается страшно холодно. Ты долженъ тогда звать дѣвушку.
— Да, я буду звать дѣвушку, — отвѣчалъ онъ. Г-жа Сейеръ также заговорила съ нимъ, она спрашивала о его работѣ, о его новомъ произведеніи, скоро ли оно будетъ закончено? Она съ нетерпѣніемъ ждетъ, когда оно появится въ печати.
Іоганнесъ отвѣтилъ на вопросы, почтительно поклонился и поглядѣлъ вслѣдъ уѣзжающей каретѣ. Какъ мало ему дѣло до всего этого, до этого человѣка, этихъ людей, этихъ разговоровъ? Холодное равнодушіе охватило его и не покидало всю дорогу. Передъ его домомъ взадъ и впередъ ходилъ какой-то человѣкъ, это былъ его старый знакомый, бывшій учитель изъ замка.
Іоганнесъ поклонился ему.
На немъ было длинное, теплое пальто, старательно вычищенное, на лицѣ его было довольное, самоувѣренное выраженіе
— Вы видите передъ собой вашего друга и коллегу, — сказалъ онъ. — Протяните мнѣ руку, молодой человѣкъ. Съ тѣхъ поръ, какъ мы видѣлись въ послѣдній разъ, судьбѣ моей было угодно измѣниться. Я женатъ, у меня есть свой домъ, маленькій садикъ, жена. Въ жизни еще случаются чудеса. Что вы можете возразитъ на это?
Іоганнесъ съ удивленіемъ глядѣлъ на него.
— Итакъ, слушайте. Я училъ ея сына. У нея былъ сынъ отъ перваго брака; она, разумѣется, уже была замужемъ и овдовѣла. Вы можете возразитъ, что мнѣ не это было предназначено при рожденіи; но я женился на вдовѣ. Мальчикъ былъ отъ перваго брака. Я хожу туда, вижу каждый день садикъ и вдову и, наконецъ, привыкаю къ нимъ. Вдругъ мнѣ пришла въ голову эта мысль, и я сказалъ себѣ: конечно, я предназначался не для этого и такъ дальше, но все-таки я это сдѣлаю потому, что это, вѣроятно, предсказано звѣздами. Видите, какъ все это вышло.
— Поздравляю, — сказалъ Іоганнесъ.
— Стойте! Ни слова! Я знаю, что вы хотите сказать. А та, первая, хотите вы сказать, неужели вы забыли вѣчную любовь вашей юности? Вы хотѣли это сказать. А позвольте, въ свою очередь, почтеннѣйшій, спросить васъ, гдѣ она, моя первая, единственная и вѣчная любовь? Развѣ она не вышла замужъ за полковника артиллеріи? Позвольте задать вамъ еще одинъ маленькій вопрюсъ: видали ли вы когда-нибудь, чтобы мужчина соединился съ той, съ кѣмъ онъ хотѣлъ? Въ одной сказкѣ разсказывается объ одномъ человѣкѣ, мольбу котораго Богъ услышалъ и соединилъ его съ его первой и единственной любовью. Но онъ не былъ счастливъ. — Почему? спросите вы, и я вамъ отвѣчу на это: по той простой причинѣ, что она сейчасъ же умерла, — слишите, тотчасъ же умерла; ха-ха-ха, сейчасъ же. Такъ всегда бываетъ. Обыкновенно, никто не соединяется съ женщиной, которую любитъ, но если это и случается, то она умираетъ. Счастье никогда не бываетъ совершенно. Тогда человѣку только и остается полюбить другую и постараться найти себѣ въ этомъ утѣшеніе, но ему совсѣмъ не слѣдуетъ умиратъ отъ этого. Увѣряю васъ, природа дѣйствуетъ очень мудро, помогая человѣку переносить подобныя испытанія. Взгляните хотъ на меня.
— Вы выглядите очень хорошо!.
— Великолѣпно. Слушайте, чувствуйте, смотрите! Развѣ меня касаются какія-либо заботы? Я одѣтъ, обутъ, у меня есть семейный очагъ, жена, ребенокъ, — я говорю о мальчикѣ. Если вы спросите о моихъ поэтическихъ произведеніяхъ, то я отвѣчу вамъ и на этотъ вопросъ. Ахъ, мой молодой коллега, я старше васъ и, можетъ-быть, отъ природы лучше одаренъ. Бумаги мои сложены въ письменномъ столѣ. Онѣ будутъ изданы послѣ моей смерти. Вы можете возразить, что я не получу отъ этого никакого удовольствія. И опять-таки вы ошибаетесь, ими наслаждается теперь моя семья. Вечеромъ, когда зажигаютъ лампы, я отпираю столъ, вынимаю свои стихотворенія и читаю ихъ женѣ и мальчику. Ей сорокъ лѣтъ, а ему двѣнадцать, они оба бываютъ въ восторгѣ. Приходите какъ-нибудь вечеромъ, я угощу васъ стаканчикомъ грога. Да сохранитъ васъ Господь.
Онъ протянулъ Іоганнесу руку и вдругъ спросилъ:
— Знаете вы что-нибудь о Викторіи?
— О Викторіи? Нѣтъ. Да, я только что слышалъ.
— Развѣ вы не замѣтили, какой у нея болѣзненный видъ и какъ впали ея глаза?
— Я не видалъ ее съ весны. Она все еще больна?
Учитель отвѣтилъ до смѣшного рѣзко топнулъ ногой.
— Да.
— Я только-что слышалъ. — Нѣтъ, я не видалъ, насколько она измѣнилась, я не встрѣчался съ ней. Она опасно больна?
