— Это ты, Август? — окликает он.
Дверь отворяется, но это не Август, это Рагна. Он смотрит на неё, вот она Рагна, Теодорова жена, и она глядит на него с мольбой и улыбается. Он предлагает ей свой единственный стул, а сам садится на постель. Начинается разговор, пустячный, ни о чём, и, однако же, у неё явно на сердце что-то есть. Она приоделась как могла, на ней пальто, которое подарил ей сын Родерик. Но ботинки на ней латаные, и она пытается спрятать ноги под стул. И чего ради она вообще надела пальто в такую теплынь?
— Ты бы сняла пальто, — говорит он, — у меня здесь жарко.
Она снимает пальто, перекидывает его через спинку кровати, а сама бормочет:
— Я его ради праздника надела.
Бедная, бедная Рагна, уж конечно, она надела его покрасоваться. И чтоб не выглядеть так уж убого, украсила ворот платья зелёной брошкой. Блеск и нищета.
Рагна сидит, явно желая что-то сказать, но никак не может решиться.
Эдеварт:
— А Теодор, он что, в церкви?
— Нет. Я вообще не знаю, где он.
Поскольку Эдеварт держит себя очень любезно и приветливо, она собирается с духом и говорит, что миновало уже много дней с тех пор, как у него была своя лавка в Поллене и он сам торговал в ней.
— Я столько раз втайне благословляла тебя, — продолжает она, — к тебе было так легко обратиться и получить помощь. Тебя нетрудно было просить.
На это он ничего не отвечает. Рагна:
— Я прослышала, что ты очень богатый.
Эдеварт, с улыбкой:
— Это всё одни разговоры.
— Господи, ведь у тебя же целых пять тысяч в банке!
— Неправда, — отвечает он, — у меня нет пяти тысяч в банке. Настанет день, когда все узнают об этом.
— Да ну! — удивляется она. — Тогда я вообще ничего не понимаю. Но, как бы то ни было, ты отстроил в Поллене целый город, разве это не здорово?
Он и на это отвечает молчанием.
— Вот и Родерик строил, — гнёт она своё, — Август ему помогал. За это время Родерик стал совсем взрослым парнем, у него есть лодка, и он развозит почту. Чудно, когда подумаешь об этом... Кажется, всё было словно вчера... Ты сам-то видел Родерика?
— Да.
— А как, по твоему, на кого он похож?
— Он красивый парень, как-то заходил ко мне, попросил дать ему взаймы рубанок.
— А назад-то он его отдал?
— Само собой, в тот же вечер.
— Вот видишь! — воскликнула она. — Вот он каков! Он даже на булавочную головку не позарится, если она чужая.
Эдеварт:
— Да у тебя все дети один другого удачнее.
Лицо Рагны светлеет.
— Ты уже слышал об этом? И Родерик, и девочки получились такие, как Богу угодно. Одна осталась с пасторской семьёй, когда они уехали отсюда. Теперь она у них за экономку, а может, и того больше, как родная дочь! У ней ключи от всех замков, и она в курсе всего. То пастор кричит: «Иоганна!», то пасторша кричит: «Иоганна!»
— А вторая твоя дочь, как я слышал, в услужении у доктора?
— Да, она ведёт у него весь дом, хотя сама ещё ребёнок.
— Звать-то её как?
— Эсфирь! Это в честь той, которая стала царицей. Помнишь?
— Интересно, а кем станет твоя Эсфирь?
— Это всё в руце Божьей. Её поддразнивают доктором, но это так, одни разговоры. Он ей не ровня.
— Говорят, она очень красивая?
— Вот это правда. Только враки, что она ест уголь.
Воспоминание о странном и загадочном пороке всплывает у него в памяти. Когда он был ещё мальчишкой, в селении ходили слухи, будто некоторые из девочек едят древесный уголь. Жители их осуждали, потому что занятие это не считалось вполне невинным, скорее уж бесстыдным, своего рода болезнью. Эдеварт улыбнулся при этом воспоминании, может, то была просто хоть и дурная, но полезная привычка, недаром же говорили, что от этого зубы становятся белей. Он сказал:
— Простим ей этот недостаток, красивая девушка имеет на него право.
— Всё равно это неправда, чья-то выдумка. Будто её плохо кормят у доктора. Да Господи помилуй!
Молчание.
Эдеварт погружается в раздумья. По сути, есть что-то подозрительное в том, что Теодорова Рагна сидит у него, но он не знает, как ему быть. Ведь нельзя же просто взять и предложить ей уйти. Хорошо, что в доме никого нет, главное, Поулине ушла со двора. Насчёт самой Рагны он мало тревожился, она уже столько раз попадалась ему на глаза, особенно с тех пор, как уехала Лувисе Магрете, она была горазда на всяческие увертки, просто колдунья, а не женщина.
Рагна спросила:
— Я смотрю, ты не пошёл к Ане Марии. Разве она тебя не зазывала?
— Ты это о чём? — ответил он вопросом на вопрос. — Я спрашивал Каролуса, но того нет дома.
Маленькая Рагна выглядела теперь много старше, она теперь больше стала походить на замужнюю женщину, но около её губ, когда она улыбалась, появлялись те же милые морщинки, что и прежде, когда она была молодой девушкой. Почти никакой разницы. Не согнулась она и под бременем докучного раскаяния в ошибках, которые совершила за всё это время, в ней всего было поровну: нравственность и безнравственность; как и в прежние годы, она не отличалась образцовым поведением, но и не выставляла напоказ ни свою добродетель, ни своё мужество. Голос у неё был нежный. А вот если взять Ане Марию... О ней ведь тоже шла молва, что она куда как охоча до мужчин, но смотрела она уверенно и прямо, не то что Рагна, Рагна была мягкая и нежная, взгляд у неё был стыдливый, словом — никакой испорченности, если судить по внешнему виду. Она прожила здесь всю свою жизнь, она свыклась с убожеством буден, и, если она что-то делала не так, причиной тому была её жизнь. Грязь к ней вроде как и не липла.
Вот она сидит, сидит, хочет что-то сказать, но никак не соберётся с духом. Эдеварт решает помочь ей:
— Что за письмо у тебя в кармане? Часом, не от твоего возлюбленного?
— Ах, ты всё-таки его разглядел!.. Господи, Господи, Эдеварт, смилуйся, не сделай нас всех несчастными!
Эдеварт, с удивлением:
— Да в чём дело-то?
Рагна вынимает из кармана письмо, не переставая при этом умолять:
— Не сделай нас всех несчастными! Плевать, что станет с Теодором... или со мной... но дети... дети!
Он протягивает руку:
— А ну, дай-ка мне взглянуть...
— Оно адресовано тебе, — говорит Рагна, — это письмо из Америки. Я в таком отчаянии...
Далеко не сразу Эдеварту удаётся добиться от неё объяснения: оказывается, Теодор крадёт письма из почтового мешка. Он украл уже много писем и носит их у себя в кармане. Просто ужас! Но хуже всего, что он вскрывает украденные письма и читает их!.. Ты когда-нибудь слышал про такой позор?! А сегодня он уселся перед печкой и начал кидать их в огонь. Рагна как раз ходила на ручей, а когда вернулась, успела выхватить из огня письмо для Эдеварта... вот погляди, оно тут малость обгорело по краям... Просто представить себе трудно... Письмо из Америки!
