Было заметно, что Блаватскую это предложение потрясло.
— Ух ты, надо же, — пропела она басом. — Даже свою старую фамилию вспомнил. Видать, действительно ужасно тебе охота попиариться…
Иблан согнулся пополам, нырнул к ней на грудь «рыбкой».
— Сработает замечательно, — горячо зашептал он. — Запустим анонимный сайт… группа пожертвователей, тайный счет… а потом денежки-то рекой потекут. Особенно когда я ремикс старого хита запишу… что-то такое необычное — «Моя мулатка — огурец, этой ночью зарезан стрелец». Как станут крутить по всем каналам — народ волчьим воем заплачет. Доллары, рубли, евро — лопатой загребем, монеты со всех сторон посыплются. Отгрохаем такую пирамиду, что мумию фараона Джосера завидки возьмут. Ну а потом, грабители эти таинственные… они решат — неспроста. И ограбят склеп. Можем даже для понта пластиковый муляж положить. Кумирам имперской эстрады пора понять — не только на любви следует строгать деньги, но и на ненависти. Тех, кто нас ненавидит, их всегда больше.
— Судя по тебе — так даже намного, — призналась Блаватская. — Пускай кто-то открыто друзьям расколется, что слушает Диму Еблана — ему через неделю повеситься придется. Приятели отвернутся, любовники-любовницы забудут, бомжи — и те поданную копейку станут в рожу швырять. И сейчас на твои концерты девушки ходят с лицами, замотанными в черные платки — чтоб не узнали. Я на всякий случай тебе паспорт Гватемалы купила, будет куда сбежать. Ладно, ты меня убедил. «Пирамида Еблана» — неплохая идея.
Дима откатился к лохматому уху мамонта, его глаза заполнились влагой.
— Быть звездой — это так скушно… — пожаловался он.
— Лучше представь, как Элвису было скушно, — потрясла подбородками продюсер. — Он, несчастный, со скуки на кокаине и сторчался. А тебе-то что?
— Ничего, — обиделся Иблан. — Почему ты мне своим Элвисом вечно глаза колешь? Кто это вообще? Я его в списках «Европовидения» не видел. Спи давай, а я пока гляну звоночки — наверняка шлют предложения гастролей в Европе.
— Ну-ну, — скептически буркнула Блаватская, и уснула.
Вытащив «Верту», Иблан лениво перебирал входящие звонки. Нет, пожалуй, это не Европа. Какой-то клуб… школьный друг… небось взаймы просит… поклонница… поклонница… еще поклонница… а это… КТО ЭТО?
Певца пробил озноб вязкого ужаса. Ему реально стало не по себе. Смятение продолжалось минут пять — Иблан переводил взгляд то на безмятежно храпящего продюсера, то на стопку кассет с японскими ужастиками — постепенно, перебирая шерсть мамонта, он успокоился. Зачем зря трястись? Чья-то идиотская шутка, и не более. Дураков же кругом полно.
Глава шестая
БОКОР
(Лосъ-Ангелесъ, ровно черезъ две недели)
Негр давно и заметно нервничал. Пару раз он развязал и тут же завязал обратно галстук, веревкой болтавшийся на тощей шее. Долговязый, в старомодном черном костюме, подбородок торчит из крахмального воротничка — похож на хорька и пиявку одновременно, нос повис между впалых щек. Ну что ж, работники похоронного бюро и не должны выглядеть упитанными счастливчиками. Они обязаны всем своим видом навевать скорбь и скуку. Последнее, следует заметить, негру удавалось попросту отлично.
— Напрасно мы это затеяли… — в десятый раз прошептал чернокожий.
Его спутница — девушка в фиолетовом плаще, убавив шаг, обернулась.
— Не твое собачье дело, — огрызнулась она. — Делай то, за что тебе уплачено.
Червинская не задавалась сложными мыслями, откуда она знает английский. Просто знает, и все — аналогично тому, как в Париже она говорила на французском. Нужные слова быстро и отчетливо сменяли друг друга в голове. Тощий, унылый негр раздражал ее одним фактом своего существования. Миллион положил в карман и так дрожит, скулит, весь из себя в сомнениях. Раньше надо было сомневаться. Девушка оскалилась, представив, как будет выглядеть лицо этого урода, когда она им займется…
По земле шустро пробежал длинный таракан. Примитивное кладбище в графстве Оранж, где хоронят неимущих… однотипные надгробия-«близнецы» — как ряды солдатских могил, следуют одно за другим. Без намека на освещение, рядом лес, да еще и болото. Проржавевшие ворота с табличкой «Rest in Peace» в руках ангелочков не прибавляют оптимизма.
— Ты уверен, что захоронение здесь? — на ходу спросила Червинская. — В случае ошибки спросят не только с тебя. Доберутся и до твоих детей, и до доброй мамы с яблочным пирогом. Отыщут даже параличную бабушку, которая обкатывает задницей койку в больнице Денвера. Сдохнут все сразу.
Негр остановился — внезапно, словно споткнулся о корень.
— Откуда ты знаешь про бабушку в Денвере?
— Ниоткуда, — удивилась Червинская. — Просто к слову пришлось. Слушай, к чему так пугаться? Ты же американец, у вас полно фильмов про мафию. Кого ни возьми, все изъясняются фразами из «Крестного отца». Любишь это кино?
Они уже пришли. Ворота заскрипели ржавчиной засовов — подул ветер. Небо скрылось за тучами: свет излучали только два фонарика в руках собеседников. Червинская отметила, что для сходства с ужастиком не хватает только белого дыма, струящегося по земле. Вот-вот могилы вскроются.
— Да, люблю, — после паузы глухо ответил негр. — Но к делу это отношения не имеет. Захоронение здесь, я лично отвозил их сюда — и мать, и отца. Так сделали с целью запутать следы. Помнишь, пресса называла много мест? И семейную резиденцию, и кладбище Forrest Lawn, и подводный склеп в Бахрейне.
Твой заказчик имеет право сомневаться… Что ж, мы сделаем по-другому. Я передам тебе прах и возьму лишь половину гонорара. Экспертиза ДНК докажет, кому принадлежит тело… тогда я и приду за второй частью.
Червинская мысленно усмехнулась. Придешь ты, ага. Аж два раза.
— Там не на чем проводить экспертизу, дорогуша. Это обычный пепел.
Чернокожий отреагировал хитрой улыбкой фокусника.
— Я выкопал урну. Ты скоро убедишься — тебя ждет сюрприз.
Фонарь потух, негр исчез в кромешной тьме — отступив на пару шагов. Очевидно, направился в хибарку смотрителя, хлипкую постройку из досок, куда и заходить-то надо вдвое согнувшись. Червинская щелкала кнопкой фонарика, любуясь могилами. Для чего нужен смотритель, если кладбище никем не охраняется? Здесь ничего не возьмешь, уж этих-то покойников не хоронят в украшениях; однообразные надгробия столь унылы, что одним своим видом отвращают от вандализма. Дороги нормальной — и то к этому кладбищу нет. От города пилить сорок миль до бензозаправки, потом еще милю пешком через лес. А вот с точки зрения родителей знаменитого покойника — идеальное место. Приходи себе вечером, навещай. Отсутствуют папарацци, исчезли телевизионщики — никто не захочет переться в такую глушь.
Стоит ли удивляться, что несчастный труп столько раз перемещали из одного склепа в другой, держа эти передвижения в строжайшей секретности? Народных кумиров следует хоронить бережно, иначе замучаешься избавляться от девочек, пришедших на могилку вены порезать. Вон сколько народу перестрелялось после суицида Кобейна. А всего-то и требуется — сделать могилку-официоз, пустой гроб (про это писали газетчики на церемонии прощания) торжественно закопают при свидетелях. Прах же просто отвезут подальше и будут навещать без лишних взглядов. Правда, после и слухи поползут… «гроб-то пустой», уууууу… Элвис 32 года под землей, а куча людей не верит: знаем мы этих звезд, инсценировал смерть, чтобы отойти от бренного мира… С тем количеством кокаина и виски, что Элвис всаживал в себя, он скорее жизнь инсценировал. И почему связной не заказал похитить кости Пресли? Ни с чем не сравнимое удовольствие. Она неслась бы по шоссе из Грейсленда в открытом «кадиллаке», на скорости сто пятьдесят миль в час, размахивая лифчиком, а радио бешено орало бы в тон свистящему ветру: Vivaaaaaa Las Vegas!
