— Да фигня, — взбодрилась Алиса. — Подумаешь, какие-то зомби… Ты же видел, они на раз кладутся пулей в голову. Бац — уноси готовенького.
— Сей факт определенно радует, — Каледин взял со стола соус. — Однако надо заранее просчитывать не только успехи, но и неудачи. Я часто видел на экране — мужик того завалил, этого. А потом патроны кончились, окружает беднягу орава живых трупов, рвет на кусочки, кишки вываливаются. Не хотелось бы оказаться на его месте, но чемодан пуль с собой не возьмешь.
Алиса всерьез задумалась, терзая зубами кусок пиццы.
— Обвешаемся бутылками с бензином, — радостно сообщила она. — Он как раз подешевел. Вылить на труп, чиркнуть спичкой… Горят на манер факелов и чудесно умерщвляются. Далее — совершенно точно… практически все фильмы информируют: зомби надо рубить голову. От этого он умирает.
— Знавал я людей, — чикнул в блокноте ручкой Каледин, — с которыми подобный метод тоже отлично срабатывал. А есть ли что-то такое специфическое? Какой-нибудь чеснок, кресты или, допустим, святая вода?
— Нет, — огорчилась Алиса. — Вообще абсолютно без толку. Зомби может плавать в бассейне из святой воды, с аппетитом похрустывая чесноком — устойчивая сволочь. Я сама удивлена. Вроде как живые мертвецы, относятся к созданиям загробной тьмы и черной магии, однако действия священника их не волнуют. Из всего перечисленного в бою полезен только крест, и то потяжелее — им можно дать зомби по башке, это затруднит ему координацию движений. Однако я предпочла бы мачете для рубки сахарного тростника. А… есть еще особые вуду-заклинания, которые могут управлять зомби.
— Слушай, просто потрясающе! — обрадовался Каледин. — Клевая идея, она смазывается лишь тем, что мы ни черта не смыслим в заклинаниях конго, а также креольском языке… Но это поправимо! Представь, покупаем где-нибудь мощное заклинание за деньги. В разгар битвы с зомби оказывается, что это кулинарный рецепт. О последствиях лучше и не думать. Но меня смущает брутальность способов, полная жесть: пули, мачете… есть попроще?
Проглотив кусок пиццы, Алиса в экстазе облизала пальцы. Вудуистское проклятие ужасно, но содержит одну полезную деталь. Если ты заранее извещен о дате своей мучительной смерти — можно смело забыть о диете.
— Боюсь, остальные тебе понравятся еще меньше, — пробубнила она. — Мифология племен западного берега Африки — например, йоруба или хауса, гласит: зомби и оборотни неуязвимы для копий и стрел. Поэтому приходится идти на разные извращенческие ухищрения. Местные шаманы рекомендуют вспороть зомби живот и набить кишки смесью бананов, семен сорго и обезьяньих зубов — этот салат, мол, отравит мозг покойника. Живого мертвеца враги также ненадолго ослепят, если брызнут ему в глаза доброй порцией лимонного сока, смешанного с перцем.
— Я очень впечатлен, — отложил ручку в сторону Каледин. — Полагаю, ребята изрядно намучились, прежде чем выяснили всю полезность этих нововведений. Не знаю, как насчет обезьяньих зубов, но вот лимонный сок я бы рискнул попробовать. Допустим, с армией зомби мы справимся. Но как одолеть самих бокора или мамбо — тут я теряюсь в догадках. Хотя интуиция подсказывает: в сражении с любым злом пуля в голову — весьма приемлемый аргумент. Слушай, ты еще один кусок из середины тащишь? Ох, ну и ну. Матерь Божья, я раньше и не подозревал, насколько ты здорова жрать!
— А крылышки «буффало» еще остались? — осведомилась Алиса с полным ртом. — Жалкое животное, и все-то тебе жалко! Ты хоть раз диету соблюдал? Вволю поесть только в детстве и можно. У девочек жизнь — как в камере пыток. Сиди вечно считай калории… мучное нельзя, сладкое нельзя, мясо жареное нельзя… Посиди хоть раз на капустных котлетках, урод. Через месяц свалишься с инфарктом. Мне семь дней жить осталось. Могу я, перед тем как мое бренное тело упокоится в сырой земле, покушать крылышек вволю?
Каледин обреченно посмотрел на потолок.
— Ну и разнесет же тебя за неделю, — мечтательно сказал он. — На ярмарке слонов займешь первое место. Однако я этому даже рад — в сложной битве с силами зла мы обретем новое оружие, по эффективности сравнимое с атомной бомбой. Пока я орудую револьвером и мачете, ты примешься падать на зомби и давить их своим весом в лепешку. У Сомерсета Моэма есть такой роман — «Театр». Там изрядно престарелая актриса Джулия держит себя в рамках ради карьеры, боится растолстеть… не ест любимую жареную картошку, пива не пьет. Ну, потом она одевается проституткой, выходит на панель — а ее никто не «снимает» из клиентов, потому как возраст почтенный. И идет Джулия грустно в кабак, заказывает кучу жратвы. Очень на тебя похоже.
Алиса не реагировала, лишь с хрустом перекусила куриную кость. Еще в начале калединского монолога она собралась смертельно обидеться, но ближе к середине передумала. Какая разница — все равно ведь скоро умирать.
— О, меня терзает жажда внятных объяснений, — простонала она, отчаянно двигая челюстями. — Ощущение, что я пришла на съемки фильма класса «Б». Загадочный гений зла похищает останки знаменитостей, попутно формируя с помощью черных колдунов армию зомби. Стоило нам вмешаться в это дело, как мы подверглись проклятию мертвого барона-алкоголика. Смысл? Голова просто лопается. А телек бушует — только что украли прах Майкла Джексона. Даже бешеный приток в мозг калорий не помогает мне узнать: что они собираются с ним делать? Пепел в принципе невоскрешаем. Признаюсь, идея оживить Джексона была бы умнее, чем клонирование Наполеона… В свете старого клипца «Триллер» танцы мертвого Майкла на сцене смотрятся круто. Но… пепел годится только на удобрения, не так ли? Я запуталась.
Не отвечая ей, Каледин поднялся из кресла. Просторная, по-профессорски обстоятельно заставленная книжными шкафами квартира Мельникова еще хранила въевшийся в обшивку мебели запах рома «Барбанкур» и еле уловимый аромат карибских трав. Подойдя к одному из шкафов, Федор осторожно вынул из-за стекла фотографию в серебряной рамке, увитую ленточкой. Семья Мельникова, погибшая в автокатастрофе. Худая жена с излишне длинным носом (по виду — настоящий сухарь), пухленькая девочка-школьница, и… улыбчивая девушка с ямочками на щеках примерно лет двадцати. Не красавица, но все же миленькая. Ее глаза лучились томным счастьем, а за спиной блестела синева моря — с зелеными прожилками.
Каледин перевел взгляд на размытое фото в телефоне. На него смотрели те же глаза — но счастья в них не было. Холодные, жесткие и пустые.
Глаза девушки, которая уже давно
была мертва.
— Картина уже нарисовалась, — спокойно сказал он, щелкнув ногтем по стеклу. — Есть один человек в Москве, чье имя мы не знаем — но у него имеется влияние в высших сферах и хватает деньжат. И вот однажды этому незнакомцу в голову пришел хитроумный план: зачем-то завладеть костями популярных людей. Скорее всего, они ему необходимы для проведения особых магических ритуалов в загробном мире. Незнакомец нанял лучших вуду-мастеров на Гаити и использует их умения для претворения своего плана в жизнь. Очевидно, он знал профессора лично, неоднократно контактировал с ним, был в курсе его страшного горя. В мельниковской клинике лечилось полным-полно политиков и богемы.
