– Честно говоря, сегодня не очень, – заметил Маркиз, не скрывая досады. – Ты не находишь, что какая-то худосочная оппозиция пошла? Вот раньше были – просто звери, да? Ты на него только посмотрел, а он уже бросается: ну кабан натурально, кровь с молоком. А эти чего? Не упыри, а тюльпаны.
Принц Крови причмокнул губами – венозная жидкость устремилась вверх по трубочке, прикрепленной к локтю 45-летнего мужчины: его лицо опухло от пребывания в мо-розарии (косметическом устройстве, отбеливающем мертвую кожу). Тот конвульсивно дернул щекой, но не пришел в сознание.
– Ты ж их сам такими сделал, – простодушно заметил Принц, облизав палец. – Жаловался, что построению суверенного вампиризма мешают. Сначала переливаний заграничной крови лишил, а местную-то кто даст? Тебя все бизнесмены боятся: вот они и захирели, бедолаги. Конечно, чего тут есть? Второй час сосу, а кровь струится еле-еле. Чувствую, голодными уйдем…
Маркиз вдохнул воздух из трубочки: щеки втянулись внутрь. Он пытался угоститься из артерии упитанного существа, по виду – экс-премьера, однако кровь из оппозиционера так и не пошла. Упырь со следами морозария сонно перевернулся, подмяв под себя куски печенки. Из кармана пиджака торчала газета с заголовком: «Борис Бладсакер хочет назначения графом Сочи!».
Принц Крови прикрыл глаза, высасывая гемоглобин из Бладсакера. Ему везло.
– А действительно… давай его назначим, – предложил он, сплюнув сукровицу. – Подумай, в сущности, чего мы теряем? Этот тупой олень угробится на строительстве объектов для Зимних вампирских игр. Там же ужас сколько всего надо воздвигать. Ледяные пещеры по чемпионату бега от охотников с серебряными пулями. Бассейн для фигурного плавания в крови. Да и кровь требуется дорогая, лучше всего от чернобурок – ты знаешь спортсменок, они в порошковую не полезут. Ну, и гонки на санях, запряженных летучими мышами: очень важная вещь, там крутые финансовые ставки делаются. Азарт огромный – даже альгули из Аравии и Эмиратов скопом приезжают.
– На чемпионате бега все золотые медали получит армия Грузии, – оскалил клыки Маркиз. – В остальном же – не имею желания. Этот Бладсакер меня так хаял в своих кампаниях… даже ч е л о в е к о м называл, представляешь?
– Да не может быть… – поперхнулся трубочкой Принц Крови.
– Уууууу, – протянул доппельзаугер, словно волк при виде луны. – Это еще далеко не все. Бладсакер потом имел наглость рекламный клип залить на youtube… я изображен в виде ангела – неслыханное хамство. Короче, не верю я ему… он ничем не лучше меня! Если завтра к власти придут люди, наш Бладсакер первый будет орать, что всегда был скрытым человеком, под-кладывал в Кремле на обедах в суп серебро и спал с Библией под подушкой. Ты видел лозунг его партии? «Вампирская свобода». Я тебя умоляю, кто в Московии вообще имеет понятие о свободе? В здешних пещерах все издавна держалось только на авторитете вампирских кланов. Свобода – фальшивый лозунг, придуманный для удобства сосать кровь.
…Принц Крови задумался над ответом. Сменив трубочку, он натужно опустошал вену коренастого, низкорослого вампира с бородавкой на лысой голове. Кожа существа носила пугающе красноватый оттенок, словно оно только что вернулось с посиделок в сауне. На лацкане пиджака была приколота булавка с золотым серпом и надписью: «Тьма, вампировластие, сосиализм». Синяя вена издала всхлип, уподобляясь сломанной флейте.
– Ты непоследователен, – заметил Принц Крови, гладя покрытую синяками руку. – Для чего барона Черных назначил графом Вятского замка? А уж он-то против тебя кланы как поднимал… как ярился… говорил: вампиры мы иль не вампиры, что терпим власть безродного доппельзаугера? Мол, весь его успех лишь в кровяном буме, а сам он на поверку чистый человек. И в волка уже восемь лет не обращался, в Дракулу не верит, а заместо крови пиво пьет. Мы барона только белым пиаром замочили: нашли в родословной, что дядя был священником. ТВ такой отличный скандал устроило! А теперь пожалуйста – упырь Черных купается в славе, Маркиз оказал ему великую милость, пожаловав в вечное сосание Вятское графство. Стыдно же, блядь…
Маркиз передвинулся к вурдалаку восточной внешности, с горбатым носом, его костюм был раскрашен шахматной клеткой. Потеребив «кальян», тайный властитель Московии с трудом высосал из упыря пару капелек крови.
– У клана носферату есть поговорка, – ухмыльнулся доп-пельзаугер. – Если у тебя нет глаза, выцарапай его у другого. Почему ты так не поступишь? Возможно, наличие третьего ока поможет тебе увидеть мою цель. Мне не жаль подарить Черных графский титул. Он от графства оставит рожки да ножки, а мне только того и надо. Ты в курсе, кого он позвал в помощники? Марианну Хейдар. Ее папа прославился тем, что за один-единственный год выпил кровь из всех старушек, инженеров, научных работников и армейских офицеров, вместе взятых. Смекаешь? Вот девица им шухер-то наведет.
– Ужас какой. – Принц Крови пошел красными пятнами. – Да, клан Хейдар – один из самых крутых в стране: они кровь как лимонад кушают. Одно я тебе скажу, великий Маркиз, разве тебе хоть чуточку не жалко вятских упырей?
– А, – отмахнулся доппельзаугер. – Чего их жалеть-то? У меня рейтинг падает: вот пусть прямо на них и упадет. Кроме того, это психологический тест для вурдалачьей психологии. Я проверяю – если предложить вампирам, желающим меня порвать, графский титул, бесплатную кровеносную станцию, бабло и служебных летучих мышей… интересно, хоть кто-нибудь откажется?
Клацнув зубами, Принц Крови смачно откусил утиной печенки.
– Да ты че, совсем дурак, что ли? – прямолинейно спросил он. – Разве есть в этом мире вампир да в здравом уме, который кровеносную станцию не возьмет? В политику идут натуральные упыри, замшелые от древнего зла, вегетарианцам здесь не место. Если ты априори не готов вариться в дворцовых интригах, сосать кровь из конкурентов даже во сне, с таким тухлым настроением тебя и статистом в провинциальный театр не возьмут.
– Я, по-твоему, дурак? – строго хлюпнув кровью, поинтересовался Маркиз.
Бросив трубочку на скатерть, Принц с проворством нырнул под стол. Доппельзаугер, однако, не бросился вслед за ним. Минимум скушанной крови расслабил Маркиза, его одолевала вязкая пятиминутная дремота. Вытерев щеку пиджаком одной из жертв, доппельзаугер подвинул к себе золотое блюдо: на нем, разбросав печенку, вяло ворочался лысый упырь – с синевой на бритых щеках, в смокинге английского покроя. Кровь не шла, и доппельзаугер хлопнул лысого по брюху. Когда из трубочки неохотно закапала жидкость, Маркиз смешал ее в коктейль с березовым соком.
– Вылезай давай, – устало пробурчал он. – Надо допить. Меня мама еще с детства приучила, пока от охотников за вампирами в пещерах прятались. – Ненавижу, когда даром пропадает кровь. Но определенно ты наглеешь. Ничего, кризис закончится, я погляжу: кто из нас станет Маркизом, кто Принцем Крови, а вот кто поедет инспектировать серебряные рудники.
…Принц Крови вылез из-под стола в легком смущении. Помня быструю реакцию доппельзаугера, болотный вампир предпочитал держаться подальше.
Выжав досуха, как прачка белье, дряблые вены пожилого упыря с поэтической бородкой клинышком, он по-хозяйски налил себе чашку кофе.
