Говорят, что перед смертью Эдит попросила Тео дать клятву не летать самолетом. Трагедия, произошедшая с Марселем Серданом, не давала ей покоя.
Тео сдержал обещание. Но его жизнь все равно оборвалась трагически. Он пережил любимую жену на семь лет и погиб в автомобильной катастрофе. Его похоронили рядом с Эдит.
На могиле жены он почти не бывал. Ему приходилось много петь за границей – он зарабатывал деньги, чтобы расплатиться с долгами великой Эдит Пиаф. Долгов оказалось на 45 миллионов франков, и все семь лет оставшейся ему жизни деньги вычитали из его заработков и, конечно же, из посмертных авторских отчислений за песни самой Эдит.
Хоронили Эдит в солнечный осенний день. Франция прощалась с частью своей души…
Ватикан запретил отпевать «женщину, столь мало уважавшую законы церкви», но епископ Парижский преклонил колени у ее могилы как частное лицо. На кладбище собралось более 40 тысяч человек, люди горько плакали, прощаясь со своей любимой певицей, цветов было столько, что приходилось идти прямо по ним.
В день похорон газеты писали об Эдит Пиаф: «Она пела как никто, она жила как никто, она была необыкновенно талантлива и чрезвычайно ранима…»
Когда Жану Кокто сообщили о смерти Пиаф, он сказал: «Это известие не дает мне дышать». А спустя несколько часов, готовясь произнести по радио речь, посвященную памяти Эдит Пиаф, великий поэт Франции умер.
Вот отрывок из его речи: «Эдит Пиаф, подобно невидимому соловью, теперь сама станет невидимой. Нам останется от нее только взгляд, ее бледные руки, этот высокий лоб, собирающий лучи рампы, и голос. Голос, который заполняет все вокруг и летит все выше и выше, постепенно оттесняя певицу, увеличиваясь подобно тому, как росла ее тень на стене, и, наконец, величаво воцарясь на месте, где стояла маленькая робкая женщина. Душа улицы проникает во все поры города. Это уже поет не мадам Пиаф, а моросит дождь, жалуется ветер, и лунный свет стелется по мостовой…»
Ее хоронила вся Франция, а оплакивал – весь мир.
«Мужчины – это роскошь». Шер и Сонни Боно
Она вполне могла бы написать мемуары с «оригинальным» названием «Сорок лет на эстраде». Но она не хочет этого делать, она вообще не любит говорить о личной жизни, а если все же вынуждают настойчивые журналисты, то старается отшутиться.
Красивую, обольстительную, вечно юную, талантливую Шер знают во всем мире. Во всяком случае, в том, который интересуется западной музыкой. Ее уникальный голос – мягкое контральто – легко узнаваем, а о внешности и говорить не приходится. И все же каждый раз при взгляде на эту потрясающую женщину, захватывает дух. В свои шестьдесят она прекраснее, чем была в шестнадцать.
Говорят, что талантливый человек талантлив во всем, однако так бывает далеко не всегда. Но в случае с Шер эта пословица абсолютна верна. За свою долгую, сорокалетнюю карьеру она сделала записи в самых разных стилях музыки и сама писала тексты для многих своих песен; ее киноработы не просто нравились зрителям, но и принесли Шер официальное признание профессионалов; она единственная певица на планете, чьи хиты входят в десятку лучших вот уже четыре десятилетия подряд. Помимо творчества, Шер занимается благотворительной деятельностью: она – председатель Ассоциации детской лицевой хирургии; активно занимается сбором средств для Фонда борьбы со СПИДом, а также для Фонда защиты прав геев.
Шерилин Саркисян родилась 20 мая 1946 года в Эль Сентро, штат Калифорния, в бедной семье. Ее мать, Джорджия Холт, имела среди предков и англосаксов, и французов, были и индейские, и даже цыганские корни. Отец Шерилин, водитель-дальнобойщик Джон Саркисян, не мог похвастаться таким набором кровей – он был чистокровный армянин, выходец из турецкой Армении.
Джорджия, мать Шерилин, была неудачливой актрисой, посещавшей все прослушивания, но так и остававшейся на подпевках. Единственное, что ей удавалось, это выходить замуж. Она проделала это восемь раз. Правда, три раза она выходила замуж за отца Шерилин, и трижды разводилась с ним. В третий и последний раз они разошлись через год после рождения дочери.
Шерилин познакомилась с отцом только в одиннадцать лет. А когда в середине 80-х годов он умер, она сказала: «Наверно, мне жаль, но трудно тосковать о том, кого не знаешь».
Семья бедствовала, мать выходила замуж и опять разводилась, а Шерилин росла и мучилась из-за своей внешности. Он страшно страдала от постоянных насмешек одноклассников, которым не нравилось ее восточное лицо – крупный нос, доставшийся от отца-армянина, выдающиеся скулы и прямые черные волосы (сказалась материнская индейская кровь). Вспоминая о тех годах, Шер как-то сказала: «Я знала, что из зеркала на меня никогда не взглянет голубоглазая блондинка, которой мне всегда хотелось быть».
Не меньше собственной нелюбимой внешности, Шер удручала бедность, в которой им приходилось жить.
Но однажды матери наконец повезло – она встретила вполне приличного и состоятельного джентльмена, вице-президента небольшого банка, который смог наладить для своей новой семьи по-настоящему достойную жизнь. Шерилин хорошо относилась к своему отчиму, но особо близких отношений у них не сложилось. Не складывалось у нее и в школе – она училась плохо и предпочитала смотреть фильмы и слушать современную музыку. В конце концов, в шестнадцать лет она бросила школу и сбежала в Лос-Анджелес «учиться на актрису».
Шерилин отправилась в Лос-Анджелес за славой. Но сначала к ней пришла любовь.
«Когда я его увидела первый раз – это было в кафе, – у меня все поплыло перед глазами», – рассказывала Шер. В шестнадцать лет такое случается повсеместно, но ей казалось, что у нее все не как у других. Шерилин влюбилась в Сальваторе Бонно, он был начинающим продюсером, композитором и певцом. Разница в двенадцать лет, Сонни было тогда двадцать восемь, его не остановила – в век хиппи вся молодежь жила под девизом «Занимайтесь любовью, а не войной».
При всех своих музыкальных амбициях Сонни приходилось зарабатывать на жизнь более прозаическими занятиями – он был развозчиком продуктов в небольшом магазине. С первой же встречи они стали жить вместе, причем, поглощенная любовными переживаниями Шерилин, как это часто бывает с женщинами, почти перестала думать о карьере актрисы. А вот Сонни был буквально одержим карьерой. Чтобы быть «поближе к славе», он подрабатывал у легендарного Фила Спектора, гениального музыкального продюсера.
Сонни любил рассказывать о том, как он «открыл» талант Шерилин: якобы однажды он услышал, как его юная подружка тихо напевает, то ли за мытьем посуды, то ли занимаясь стряпней на кухне, и его осенило, что Шер поет замечательно и ее надо «продвигать». Вот так и получилось, что с пения на кухне началось триумфальное шествие великой Шер по сценам всего мира.
Очередная легенда, насаждаемая Сонни, гласит, что они два года жили исключительно в платонических отношениях. Не стоит забывать, что Шер было всего шестнадцать, а по суровым американским законам за развращение малолетних полагается немало. Официально пожениться они не могли, и Шерилин жила у него на правах прислуги. А вот это действительно правда – она выполняла всю домашнюю работу, пока он работал в магазине и у Спектора.
