Ну, прощай, Нина. Прощайте, дети. Мой адрес: Действующая армия. Почтово-полевая станция № 492. 633-й полк, 3-й батальон. Басинскому.
Прощайте, мои милые (подпись)».
Начиная с этого письма, в письмах появится одна особенность. После слов «прощай» и «целую» и подписи с адресом полевой почты он будет прощаться и целоваться еще один раз. И еще раз ставить подпись. Вряд ли он делал это сознательно – да и зачем? Но эта бессознательность была систематичной, и, значит, в ней был какой-то смысл. Я не могу объяснить это иначе, как тем, что, закончив письмо и поставив подпись, он вспоминал, что забыл сказать что-то самое важное, и этим самым важным был конец письма, который он еще раз повторял. «Прощайте, мои милые». «Целую вас всех». «Прощай, Нина». «Прощайте, дети».
Крымская мясорубка
Это неправда, что в первые месяцы войны Красная армия только и делала, что непрерывно отступала, убегала вглубь страны. Гигантский маятник войны начал раскачиваться с самого начала, в одну и другую сторону, сметая на своем пути тысячи, а затем миллионы жизней. И наших, и немцев. И румын, чья 4-я королевская армия, обладая пятикратным численным превосходством перед защитниками Одессы, безуспешно пыталась взять город в сентябре 1941 года, а затем очень серьезно пострадала от 157-й дивизии под командованием полковника Д.И.Томилова. «Наиболее успешно действовал 633-й полк (командир – майор Г.Гамилагдишвили, военком – батальонный комиссар Н.Карасев), – сообщается в “ГЧ” об особых успехах этой операции. – За умелое командование батальоном и личный пример в бою был награжден орденом Красного Знамени капитан П.Г.Басинский, орденом Красной Звезды политрук 4-й роты Л.И.Булавин, сержанты П.Г.Гаев и Г.Т.Капустин, лейтенант И.Захаров и ефрейтор А.Аринов».
Тем не менее Одессу пришлось отдать. 157-ю стрелковую дивизию перебросили обратно в Крым, где 18 сентября начала наступление 11-я танковая армия Манштейна вместе с румынским горным корпусом. 157-ю направили на соединение со 156-й дивизией, которая после тяжелейших боев на Перекопском перешейке отошла к селу Ишунь и закрепилась между озерами Старое и Красное.
18 октября 1941 года начался танковый штурм ишуньских позиций.
А 22 октября дед пишет жене во время боя, прыгающими буквами:
«Здравствуй, милая Нина!
Здравствуйте, мои милые дети Марочка, Галиночка и сынок Валерий!
Сейчас я в Крыму – всё время в боях. Устал? Конечно, да. Но обстановка не ждет – враг борется не слабо, и ты пойми, это ведь не Гражданская война.
Пишу под огнем дьявольским – пыль, грязь. Ну, Нина – я пока жив, здоров. Убит Скержецкий Юрий. Ал., его жена живет Конституции, 23 – скажи ей, она с сыном живет – мы его похоронили в бою. Он погиб геройски – пусть сын это помнит, а жена его не забывает этого в ее будущей жизни. Холодков, Перекрест, Кривошеев, Тихонов, Архипов, Друзякин, Кобзев, Альховик, Логвинов, Кравцов, Терещенко, Бондаренко и др. все живы, здоровы – дерутся хорошо. Биндюков ранен. Трунов, Скиданов ранены еще в Одессе. Там же тяжело ранен Джидзалов. Марков убит в Одессе. Кто будет спрашивать – скажи им, что я пишу. Нина, милая, как это так, что я Вас не вижу и не знаю, что и как Вы?
Вспоминай меня и выкупай за меня детей – я ведь грязный. У меня карточки есть Ваши, твоих, Нинуся, целых 3 и Мары.
Дети, помогайте матери, она ведь больше всех нас с Вами страдает.
Ну пока. Прощайте.
Деньги, если успею, пошлю, у меня их до 3-х тысяч.
Целую Вас крепко, крепко. (Подпись)
Нина, я представлен к правител. награде за бои в Одессе.
Целую тебя, моя милая Нина. Ваш (подпись)».
Бои под Ишунью и затем южнее этого села продолжались десять дней. И даже из советской военно-патриотической книги можно понять, какой это был на самом деле «страшный ад»! Не идущий ни в какое сравнение с молниеносной и в целом успешной операцией под Одессой. 157-я медленно отступала на юг, к Севастополю, оставляя страшный кровавый след. Что мы могли сделать тогда против танков Манштейна и против прекрасной немецкой авиации? «Фашистские летчики обстреливали автомашины, повозки и даже отдельных бойцов, двигавшихся по дорогам и прямо в степи» («ГЧ»). Что такое обстрел «отдельных бойцов» в степи с самолета, вы это можете себе представить?!
Три полка находились в эпицентре боев: на правом фланге – 633-й, в центре – 384-й, на левом фланге – 716-й. Несколько раз они переходили в контрнаступление, но при этом несли огромные потери.
«Далеко просматриваемая во все стороны местность не позволяла скрыть подход наших войск. Открытый противником артиллерийский и минометный огонь вынудил наступавшие части преждевременно развернуться и замедлить движение. Появившиеся вражеские самолеты с небольшой высоты бомбили и обстреливали их пулеметным огнем. В тяжелом положении оказались полковые и дивизионные артиллеристы, которым приходилось устанавливать орудия, прокладывать линии телефонной связи и оборудовать наблюдательные пункты под бомбежкой и артиллерийским обстрелом…» («ГЧ»).
Погибали бойцы и командиры. «Был смертельно ранен командир 1-го дивизиона капитан Павлов…» «В бою за восточную окраину Ишуни был смертельно ранен командир 716-го полка полковник Д.Я.Соцков…» (На место Соцкова назначат майора И.А.Калинина. После его гибели в 1942-м на его месте окажется мой дед.) И наконец: «Тяжелые ранения и контузии получили командир дивизии полковник Д.И.Томилов и начальник артиллерии майор А.В.Васильев. По существу, в дивизии вышли из строя командование, штаб и политотдел». Вот что такое были эти бои, о которых дед, напомню, сообщал жене: «Я делал перерыв – было невозможно писать – огонек мешал их мне».
В «ГЧ» в описании этих боев мой дед упоминается дважды. И – не скрою, что я невероятно горжусь этими страницами…
«Не выдержав губительного огня, фашистские танкисты повернули назад. Командиры батальонов Н.А.Дыкленко и П.Г.Басинский подняли свои подразделения и повели их в атаку».
«Убитых пулеметчиков заменили комбат П.Г.Басинский и секретарь комсомольского бюро полка Н.Мещеряков. Огонь оживших пулеметов заставил противника залечь. Но вскоре кончились патроны, и автоматчики опять поднялись в атаку. Командир полка снял с охраны своего командного пункта роту ПВО, которой командовал лейтенант М.П.Завальнюк, и направил ее на помощь батальону. Четыре машины со счетверенными станковыми пулеметами на большой скорости сблизились с противником и, развернувшись веером, открыли по нему огонь. Немногие оставшиеся в живых гитлеровцы в панике бежали».
Седой майор
После письма, написанного во время ишуньского боя, в письмах – 5-месячный перерыв. За это время дед успел побывать у семьи в Новороссийске и отправить ее в Липецк, на свою родину. В Липецке и сейчас проживает больше Басинских, чем в любом другом городе России, включая Москву. Дальнее эхо польских эмигрантов, компактно осевших в этой южнороссийской губернии. В современном Липецке есть даже улица имени Басинского, но не моего деда, а Владимира Лукьяновича Басинского, военного летчика, гвардии капитана ВВС.
