Нашел ли его уже кто-нибудь? Или он так и сидит перед своим письменным столом подобно увеличенной фигуре аттракциона «Дорога ужасов»?
Если ему и удавалось прогнать из своих мыслей Таннера, там немедленно возникали стрекозы. Настоящие ли они или это уже подделка? Если настоящие, то как так получилось, что первых оказалось две?
Едва пробило пять, как он услышал наверху, в мансарде, шаги Карлоса. Было слышно, как тот вошел в ванную, было слышно, как спускался по лестнице, было слышно, как орудовал в кухне.
Правильно ли так ему довериться? Действительно ли можно на него так безоглядно положиться?
Внезапно его обдало словно кипятком: четыреста тысяч франков вознаграждения! На эти деньги Карлос и его семейство в Гватемале могли бы обеспечить себя до конца жизни! Достаточно одного звонка в полицию. Правда, Карлос нарвался бы на некоторые трудности с миграционной службой, но самым худшим, что ему в этом случае грозило, была бы высылка из страны. С четырьмястами тысячами в кармане он бы перенес такую участь. В первую очередь, ввиду альтернативы: исполнять две работы, из которых оплачивалась только одна. И работодатель, которого он то и дело вынужден кормить за свой счет.
Альмен вскочил с постели. Надо унести стрекоз из дома, чем раньше, тем лучше.
Под душем он подготовил план: он упакует вазочки вместе с одеждой и бельем в чемодан и уедет на поезде куда-нибудь в другой город. И там сдаст чемодан в камеру хранения. Или запрет в автоматической кабинке. Или еще куда-нибудь денет. На месте будет видно. У этого плана имелось дополнительное преимущество: Альмена не окажется дома, когда явится Дериг.
Но план не осуществился. Когда Альмен, словно ирландский поместный дворянин — в твидовом костюме с подтяжками и жилеткой, — готовый к отъезду вышел из комнаты и хотел просить Карлоса принести ему стеклянные вазочки, того уже и след простыл. Было всего половина седьмого, на полчаса раньше начала обычного рабочего дня Карлоса, но он уже ушел. Стол был накрыт для завтрака, рядом с тарелкой лежала записка, на которой рукой Карлоса было написано: «Muy buenos dias, Дон Джон, я должен кое-что сделать. Чай в термосе, и кофейная машина подготовлена, Вам осталось только включить ее, и она сделает кофе. Disculpe, извините меня. — Карлос».
Альмен налил себе чаю. Что за дела выгнали Карлоса из дома в такую рань? Что может быть настолько важным, что он даже не подал утренний чай?
Придется теперь ждать возвращения Карлоса. Альмен понятия не имел, где тот спрятал стрекоз. Без его помощи их не найти.
Если они вообще находятся в доме.
Альмена охватило чувство бессилия. Он отодвинул в сторону чайную чашку, пошел в кухню к кофейной машине и нажал на «включить».
Очень скоро возникло жужжание, оно нарастало. Но ему показалось, что прошла вечность, пока закипела вода, кухня наполнилась ароматом кофе и из фильтра сначала закапала, а потом полилась черная жижа.
Он взял из машины полный кувшинчик и вернулся к столу. Когда он пересекал маленькую прихожую, то увидел через окно массивную фигуру, идущую к входной двери. Дериг.
Дверь распахнулась, как будто в дом явился хозяин.
— Так, уже на ногах, — констатировал тот при виде полностью одетого Альмена. Его взгляд упал на чемодан, стоящий у вешалки. — Ага, запланирован отъезд.
Альмен овладел собой настолько, что смог произнести:
— Я ждал вас позже.
— «Ждал» — это, конечно, слегка преувеличено, — осклабился Дериг, указывая на чемодан.
Затем он требовательно протянул руку, как в свой предыдущий приход, и, набычившись, смотрел на своего должника.
Первая реакция Альмена — бессильно пожать плечами.
— Нет? — насмешливо спросил Дериг.
Альмен отрицательно покачал головой.
Дериг открыл входную дверь и крикнул наружу:
— О’кей, мужики, приступайте!
В дом вошли трое коренастых мужчин в комбинезонах. В руках у них были веревки и ремни.
Альмен стоял как парализованный. Он видел, как мужчины приближаются к нему, и закрыл глаза.
Но не последовало ни удара, ни пинка, ни укола. Шаги прогромыхали мимо него по дощатому полу и стихли на ковре в библиотеке.
Альмен с сомнением открыл глаза. Он в прихожей один. Осторожно пройдя в гостиную, выглянул оттуда в библиотеку.
Трое под присмотром Дерига взялись за рояль.
С покорностью судьбе Альмен взирал, как они уносили его кабинетный «Бехштейн».
Когда Дериг, покидая дом, буркнул:
— На этом считаю дело исчерпанным.
Альмен пролепетал:
— Но он стоит намного больше.
Это было все, в чем выразилось его сопротивление.
Альмен прошел в библиотеку и провел там пару тяжелых часов, неподвижно сидя в кожаном кресле. Он видел, как Карлос вернулся, а потом снова удалился, не заметив Альмена. Альмен предавался своим мыслям и ждал обеда. Должно быть, он задремал, но потом услышал шумы из кухни. Стало еще темнее. В любую минуту мог начаться снегопад.
Альмен поднялся из кресла, опершись о подлокотники. Когда он проходил мимо того места, где задняя стена оранжереи была обращена к высоким зарослям, ему показалось, что он заметил там какое-то движение.
Парковые деревья стояли густо и усиливали темноту. Стволы высоких елей и сосен возвышались над почти непроходимой чащей из тиса и папоротника. Иногда бывало, Альмен видел, как из этой чащи выбегала или, наоборот, скрывалась в ней городская лиса, искавшая, чем бы съедобным поживиться в садах и на площадках квартала вилл.
Он встал перед стеклянной стеной и пристально вгляделся в чащу.
Сильный удар в грудь сбил его с ног. В падении он услышал глухой стук и ощутил боль в затылке.
Третья часть
1
«Дон Джон. Дон Джон. Дон Джон», — распевал кто-то. Альмен открыл глаза.
— Дон Джон. Дон Джон. Дон Джон, — Карлос склонился над ним и в такт зову похлопывал его по щекам.
Альмен огляделся. Он лежал на полу своей библиотеки, под голову подсунута подушка. Карлос стоял перед ним на коленях.
Он немного приподнял голову и почувствовал колющую боль в левой половине своей грудной клетки. Глянул на себя вниз и заметил, что торс у него голый. Слева от него валялись окровавленные бумажные салфетки. Одна из них лежала на ране. Справа были разбросаны пиджак, жилетка, галстук, рубашка и майка. Две последние немного перепачканы кровью.
Он сел.
— Cuidado, — предостерег его Карлос. — Осторожно.
Альмен снял салфетку с груди. Кровь немного сочилась из раны, с виду казавшейся резаной.
