– Вы с ума сошли? Как же я могу за ребенка деньги брать?
– А в детском саду ты не за детей берешь? – Да он просто издевался над нею.
– Это работа. А Светочка – это ребенок моей подруги, – Полина решила быть до конца вежливой.
– Когда это вы подругами стали? Ты еврейка, что ли? – национальное чутье подсказало Сергею верный вопрос.
– Почему это?
– А почему она в Израиль улетела? – логика безупречная.
– Нет, я русская. Почти. В Израиль летают не только евреи.
– Ну да, еще те, кто их любит, – съязвил обиженный экс-супруг Гали.
– Так вам нужна помощь? – не поняла, куда он клонит, Полина.
– Ладно, приходи. Как-нибудь. Я тут зашиваюсь… – Сергей понял, что терпение девушки закончилось и он может остаться ни с чем.
– У вас женский голос отвечал… – решила, что теперь и она может приступить с расспросами. Тем более что руки и ноги мерзли, хотелось в тепло.
– Это парикмахерша. Светочку стригла.
– А потом – ночевать у вас осталась? – с детской обидой поинтересовалась Поля.
– Устала. Прилегла, – скупо объяснил Сергей, считая, что это честно: каждый предъявляет свои претензии.
– А… Ну ладно, надо будет, звоните. – Полина, напротив, взвинтилась – не могла принять такой лживый ответ.
Он не успел среагировать, как телефон перешел на длинные гудки. Разговор был закончен. Поля сама не ожидала от себя такой решительности.
«А она не такая слабая и глупая, как я думал. С виду ягненок. Еще уговаривать придется».
Завершив разговор, Полина вернулась в комнату, сердито отсчитала 838 рублей, как было указано в чеке, и подсунула их под дверь. Чтобы покончить со всеми мужчинами сразу. Это уж как водится:
девушка обидится на одного мужчину, а достанется другому, ни в чем не виноватому.
Потапов оскорбился:
– Я же тебе показал,
чтокупил. Мне твои деньги не нужны. В конце концов, я – полиция, ты обязана открыть.
– Сейчас позвоню, и тебя твои же и повяжут. Будут потом дразнить до конца дней. Ночной снайпер…
– Звони. Знал бы, бутылку водки взял.
На этой фразе дверь соседней квартиры открылась, оттуда высунулась голова женщины неизвестного возраста: лицо всмятку, сине-красно-розовое от постоянных возлияний. На то, что это женщина, указывала ее прическа – копна давно не крашенных волос. Она оценивающе посмотрела на Потапова, негодующе цыкнула и скрылась со словами:
–
Алкаш-полицейский.
Потапов было дернулся, чтобы исполнить свой профессиональный долг, но личный интерес одержал верх. Он откатился к подоконнику, чтобы подумать, что делать дальше.
Дом был старый, кирпичный, из министерских. Раньше дома строили для каждого министерства отдельно, так и осталось название – министерские дома, хотя никакие министры в них не жили. На широком подоконнике стояли цветочные горшки с кактусами. В землю были воткнуты многочисленные окурки. Он представил, как подвыпившие граждане выходят покурить в коридор, натыкаются в темноте на колючие кактусы, и в злобе вбивают в них, как гвозди, короткие, противные окурки. Вот где психология! Классовая вражда между добропорядочными домохозяйками и агрессивным пролетариатом. И она, Поля, – воплощение беспомощной, заблудшей в дебрях хитроумных рассуждений интеллигенции. Вот такие люди и втягиваются в преступные группировки из-за своей бесхарактерности, становятся наивными наркокурьерами, покрывают убийц, оставляют у себя подкидышей. С такими может случиться все, что угодно. Полину нужно было спасать. Как минимум. Спасатели всегда рассчитывают на благодарность и, если честно, вечную любовь спасенных. Как часто они ошибаются! Благодарность – такое мимолетное чувство… Особенно у тех, кто в силу слабости воображения и недостатка опыта не понимает, в какой опасной ситуации находится.
Но у Полины были свои мощные предубеждения против милиции, то есть полиции
. У военных, считала она, не развита эмпатия – способность сочувствовать другим. Такова специфика их работы. Иначе они не смогут убивать.Всегда с удивлением читала результаты опросов, согласно которым девушкам больше всего нравятся мужчины в форме.
Ведь форма – первый признак трафаретности суждений. А психология не совместима с банальностью.
Психологи – это элита, новая раса на планете. У них тонкие души и высокие стандарты отношений с другими людьми.
– Плохо, что ты психолог, – как будто вторил ей Потапов. – И так у людей в голове путаница, так еще вы добавляете. Раньше люди были проще, яснее. Любили кого-то одного всю жизнь и были счастливы. А сейчас?..
Юрия давно раздражали психологи. Он нутром чуял, что они хоть и говорят про любовь и высокие отношения, но на самом деле призывают нарушать общественный порядок. Если начать жить по принципу «прислушайся к собственному Я!», то потеряешь интерес и перестанешь слышать то, о чем говорят другие. Его в детстве учили слушать старших, и он привык их слушать, особенно старших по званию. Такой подход к жизни казался ему справедливым, понятным, упорядоченным. Если слушать свое Я, такого можно наслушаться, уши завянут. Лучше туда и не заглядывать. Жить как все люди, по совести и по закону. И как можно таких простых вещей не понимать? И, главное, этих растлителей общественного и космического порядка пруд пруди, в каждой телевизионной программе. А потом еще возмущаются, что на экране много криминала. А как же иначе? Если все делают что хотят, приходится принимать меры. Неужели не ясно, что существует прямая зависимость между количеством психологов и количеством преступлений? Он-то понимал, что психологами становятся слабовольные барышни, которым легко запудрить мозги. Полю нужно было спасать, пока еще есть надежда. Она хорошая, нежная, особенная девушка. И Потапов продолжил свою проповедь, местами переходящую в атаку.
– Каждый день кто-то звонит: семейная драка. Бьются, дерутся насмерть. Потому что потеряли ориентиры, запутались. Все ведь просто. Вот ты одна и тебя никто не защитит, если полезут бандиты. Ты же наивная. Только у наивной дурочки могли вот так запросто украсть ребенка. Только наивная дурочка согласилась бы оставить девочку у себя, не подумав, что с нею может что-то случиться. А теперь не пускаешь к себе единственного во всем районе надежного мужчину, который только и хочет, что выпить чаю и поговорить. Кого вы все ждете? Крутых лосей с вот такими рогами от предыдущих жен? А может, профессуру в очках? Или юного стоматолога-романтика, мечтающего, чтобы у всех зубы были белыми-белыми? А я, может,
генералом стану и буду ездить на крутой бронемашине с синим ведерком на крыше…
Эта мальчишеская мечта растрогала Полину. Она очень удивилась и – поверила.
И открыла:
– Заходи, генерал. Чаю выпьешь, и домой! Ладно? Я устала.
Вот вам урок:
чтобы сердце женщины растаяло, расскажите ей о своей детской мечте. Тогда она сможет оценить масштаб вашей личности.А заодно и свои перспективы*.
