– Я за тебя волнуюсь. Добрая ты очень.
Наивная, как муха, –сетовал Потапов, понимая, что сердиться на нее он не может и в этом все дело. А она чувствует его слабость.
– Почему муха?
– Муха садится все время на самое видное место. Не хочешь, а прихлопнешь.
– Тебе, наверное, нужна зэчка. Женщина с характером и непростой судьбой, – сообразила Полина.
– Спасибо, таких много. Ангел – один. Ладно, подождем, подождем, не волнуйся. Давай лучше поцелуемся! – стал приставать Юрий, не в силах договориться.
– Нет, только обнимемся. Я не в форме.
– Зато я в форме. Всегда, – Потапов погладил погон. Ему очень нравилось чувствовать себя сильнее и значимее всех мужчин в поле зрения любимой.
Галина не расспрашивала Полину о переменах в личной жизни. Перед поездкой ничто не предвещало такой оказии. Она и не думала о том, как повлияла на Полинину судьбу. И тем, что подала пример активного отношения к жизни, и тем, что оставила ей Светочку, а там, где дети, всегда жизнь. Когда кто-то поднимает волну, образуется воронка, в которую сваливаются те, кто рядом. И Полину закрутило в водовороте событий, спровоцированных Галей.
Галка была не из тех, кто останавливается перед трудностями. Как волчица, учуяв добычу, она пыталась снова взять след. По счастью, роман с Рабиновичем был коротким, а
короткие яркие романы всегда вспоминают с благодарностью. За это время влюбленные просто не успевают досадить друг другу.
По вечерам, да и по ночам, Галя не вылезала из Интернета, ища приключений на свою голову. Вряд ли кто-нибудь мог понять и одобрить ее в это время. Вместо того чтобы забрать дочь и жить скромно, в трудах, она изо всех сил сдерживала свой материнский инстинкт, ища какого-то дядьку, который бы с радостью взял на себя груз ее проблем и отнесся к ней с должным уважением. Никто не знал, как уговаривала себя Галя быть последовательной, логичной. Она поняла:
чтобы выбрать цель, нужно полагаться на нутро, но чтобы достичь ее, нужно разработать план и не отступать от него.Точно так же, как решают математическую задачу. Времени мало, поэтому петлять некогда.
В этот вечер Полина сидела на диване, перечитывая «Анну Каренину». Галя озадачивала ее своей философией устройства личной жизни. Чтение Толстого было формой не то чтобы протеста, но сопротивлением женскому произволу новейшего времени. Поля уверенней себя чувствовала в компании с великими.
– Надо лететь в Штаты. Неделя – слишком мало, чтобы найти жениха и довести дело до свадьбы. Это просто ничто. Это была моя ошибка. Во-первых, евреи живут по всему свету. Не обязательно жить в Израиле. Мне там и климат не подходит. И поесть толком не дадут. Когда они еще изобретут кошерное сало! А в Америке всякой твари по паре, и я там, может, на что сгожусь? Открою свою дизайнерскую фирму и стану миллионершей. Или
выйду замуж за миллионера и куплю заводик по производству детских игрушек,например. Будет у Светки много игрушек, каких ни у одного ребенка на свете нет.
– Пока ты выйдешь замуж и заводик построишь, Светочке уже нужно будет покупать автомобиль…
– Так я еще нарожаю. Всем игрушек хватит, а то все экономим, экономим. И в твой детский садик целый грузовик подгоним.
– Как же ты грузовик из Америки подгонишь? Там же океан!
– Так на самолете и подгоним, прямо к детскому садику. Вон в Израиле самолеты как автобусы садятся на остановках – по требованию пассажиров.
– Как это?
– Как, как… Говоришь, остановите мне, пожалуйста, вон у того магазина, он приземлится, высадит тебя и дальше летит. А другому пассажиру нужно в аптеку, он его в аптеку и снова наверх. Я просто обалдеваю, какие эти евреи умные. У них, знаешь, на крышах солнечные батареи установлены, так что реки им вообще не нужны и атомные станции тоже.
– Вот так и рождаются анекдоты про евреев. Приедет восторженная девушка с Украины, перегреется под солнцем, и у нее самолеты по магазинам начнут летать.
– Ты сидишь в столице, и ничего дальше своего носа не видишь. Это все имперские комплексы.
Гордые смотрят внутрь себя, а смотреть нужно по сторонам, глазами шастать…*
*Комментарий психолога
Различия в темпераментах отражаются на стратегиях поиска партнера. Сангвиники и холерики ищут «по сторонам», флегматики и меланхолики смотрят внутрь, но тоже по-разному. Для холериков важны их собственные желания, они ими и своей харизмой заражают партнера. Сангвиники пытаются очаровать, привлечь внимание и вызвать восторг у окружающих, угодить, понравиться другому. Флегматики чаще озабочены тем, чтобы партнер соответствовал их принципам, ценил в них таланты и необычность. Ну а меланхолик ищет защитника, покровителя, того, кто не столько любил бы его, сколько сочувствовал, жалел, утешал. Галя у нас холерик, а Поля – меланхолик.
– …что бы такого стибрить.
– Не стибрить, а позаимствовать, поучиться. Свое – оно тоже хорошее, родное. А чужое – красивое! Ты заметила, что все чужое – красивее, чем свое, даже если ничем не отличается?
– Это же от зависти!
– Ну нет! Это от красоты. Отбежишь в сторону, посмотришь, как будто в первый раз, и вдруг все-все видишь в особом свете. Если только оно не твое и твоим стать не может.
Галя была в ударе, чувствовала себя проповедником высокой мудрости, агитатором за лучшую жизнь для своей подруги, за новый взгляд на простые вещи, за радикальные перемены в ее мировоззрении, отчего Поля становилась как-то обреченно несчастна. Это как в сказке про Буратино. Буратино полон планов и всему приятно удивляется. Пьеро, чуть ветерок дунет, уже слезы льет и руки заламывает в стенаниях.
Счастье другого человека иногда усиливает чувство собственного несчастья. Понимаешь, что никогда не будешь так счастлив и любим.
Галина не унималась. В ней дремал недюжинный талант поводыря. Она отвлеклась от разглядывания фотографий в основном несимпатичных дядек со всего света, и стала размашисто, как Петр Первый, ходить по комнате, туда-сюда, очень быстро натыкаясь на стенки, резко разворачиваясь и снова шагая по диагонали.
– Вот ты свою «Каренину» читаешь не в первый раз, наверное. Любишь?
– Обожаю, – призналась Полина, смущенно, как будто ее застукали врасплох.
– Я ее тоже читала. В Интернете. Но я там и еще кое-что читала. Статейку одной психологини, энэлпэшницы, фамилию забыла, но найду, если хочешь. Она говорит, что
русская литература отрицательно программирует женщин. Обрекает их на вечные слезы.Твоя Каренина, если бы под поезд не легла, обязательно умерла бы от передоза. Она ж морфинистка. Удел свободной женщины в России – смерть. Только если в чепчике варенье варить или в фартуке вареники лепить. Но я смотрела-смотрела на своих теток, уж они мастерицы… И знаешь, вареники не помогают женскому счастью. Думаю, и пельмени тоже. Остается только принять дозу морфия и – под поезд Москва – Жмеринка.
