— О-о! Дмитрий Андреевич! Заждались вас! — встречает меня, поднимаясь с высокого кожаного кресла, плотный гладко выбритый человек с шикарной черной шевелюрой, слегка тронутой сединой. — Рад! Очень рад вас видеть! — Он пожимает мне руку. — Я — Михал Михалыч! Как добрались? Чай? Кофе? Может, чего покрепче с дороги?
— От чая с дороги не откажусь, а вот «покрепче» не стоит.
— Да, да, да! — широко улыбается главврач, — помню, вы в своем резюме указали, что вредных привычек не имеете.
— Точно! Не курю, не пью и не смотрю футбол-хоккей! — цитирую часть своего резюме. При этом стоящий у дверей Петрович почему-то морщится и смотрит на портрет врача С.П. Боткина. — Документы мои сейчас станете смотреть или после? — Я тянусь к дорожной сумке, чтоб извлечь диплом, сертификат и прочее.
— Дмитрий Андреевич, я вам верю! Покажете документы потом, в отделе кадров, Но может, с хоккеем-футболом перебор? — Михал Михайлович изучающе смотрит мне в глаза.
— Ну, у меня другие интересы, — я продолжаю улыбаться. — Каждый волен сам распоряжаться своим досугом. Лишь бы не в ущерб работе и общему делу. У меня такая вот точка зрения.
— В целом я вас поддерживаю. Но про спорт забывать не стоит.
— Михал Михайлович, большинство фанатов футбола и хоккея сидят у телевизоров с пивом, а то и с чем покрепче, и таким образом «болеют» за любимую команду. А еще хуже, когда такие, с позволения сказать, «спортсмены» устраивают дебоши на стадионах и в публичных местах. Что же тут спортивного?
— Это эмоции! — Но тут он замечает понурого Петровича, переминающегося с ноги на ногу возле входной двери. — Петрович, а ты чего, примерз?
— Так это… не нужен больше, Михал Михалыч?
— Нет, спасибо! Ступай домой, спасибо за службу! Машину можешь взять, но чтоб утром как штык был на работе, — добавляет главврач.
— Бу сделано! — радуется водитель и, не прощаясь, выбегает из кабинета.
— Ему надо было какие-то вещи перевезти. Вот, разрешил воспользоваться служебной машиной. А то получается, что сапожник без сапог, — комментирует Михал Михалыч.
— Святое дело.
Я только радуюсь, что извечный мужской разговор о спорте завял в зародыше.
Честно признаться, не понимаю я тех, кто в восторге от того, как 22 дурака гоняют один мячик на потеху миллионов. Ну, забил ты гол, другой, третий, десятый. И что с того? Через пару лет люди с трудом вспомнят о сем подвиге, а через десять и вовсе забудут. Мне этот массовый психоз никогда не был по душе.
Главный врач приглашает меня сеть в глубокое кожаное кресло рядом со столом, а сам жмет красную кнопку и просит невидимую секретаршу незамедлительно пригласить к нему в кабинет начмеда Гусева.
— Как вам у нас? Или еще не поняли? Кузьмич докладывал, что вы и искупаться в море успели. Не замерзли?
— Спасибо, водичка была что надо! Сбылась мечта идиота: искупаться во всех цветных морях. В Черном плавал, в Красном нырял, в Желтом тоже, а сегодня взял последний рубеж в виде вашего Белого моря. Больше, кажется, у нас на планете морей с цветным названием нет?
— Кажется, нет, — соглашается главврач. — На самом деле у нас очень редко купаются. Холодно. Я здесь второй год, но купаться в местном море пока не доводилось — погода не баловала.
— Получается, я вам с собой привез хорошую погоду.
— Получается, что так! — расцветает в новой шикарной улыбке Михал Михалыч.
— Вообще-то мне у вас нравится! Честно сказать, приятно удивлен, что везде такой идеальный порядок. Люди приветливые, — вспоминаю я охранницу на входе, — и весьма доброжелательные! — представляю перед собой суровую секретаршу.
— Вызывали? — в дверь заглядывает крупный седой мужчина, в белоснежном халате, с дежурной улыбкой на бритом лице.
— А-а, Егор Кузьмич, проходи! Знакомься! Это тот самый хирург из Петербурга, про которого я тебе вчера рассказывал. Вот уже прибыл к нам… — Михал Михалыч чуть мнется, подбирая нужную фразу, — в командировку! Рекомендую: Дмитрий Андреевич Правдин, месяц у нас поработает, присмотрится, а если понравится, переберется к нам насовсем.
— Вы и вправду к нам на постоянку? — не переставая улыбаться, спрашивает начмед сразу после традиционного рукопожатия.
— Я ничего пока не решил, — еще шире начмеда улыбаюсь я. — Позвольте хотя бы осмотреться, понять, чем вы тут дышите, какие у вас условия работы… и все такое. Сориентируюсь на месте, а дальше видно станет.
— Да, Кузьмич, что-то ты больно расторопен. Дай хоть человеку оглядеться! — поддерживает меня главврач.
— А чего тут думать?
— Вы считаете, я к вам из Питера не от хорошей жизни приехал? — Егор Кузьмич тем временем промокает лоб свежим, в крупную красную клетку носовым платком. — Обычно все врачи из периферии в центр стремятся попасть, а я наоборот. Настораживает, не правда ли?
— Да… — Заместитель осекается, увидев, как главный врач смотрит в его сторону. — Ничего не думаю! Так просто спросил!
— Так я вам сразу все объясню, чтоб не было потом никаких разногласий. Меня привели к вам обычные меркантильные интересы. Я — купец! У меня есть товар: мой опыт и мастерство хирурга, которое я готов продать подороже. В Питере зарплаты у врачей не ахти какие, а у вас, говорят, посолидней. Михал Михалыч готов купить мой товар, так как у вас с хорошими хирургами напряженка. Я прав?
Телефон прерывает неловкую паузу, и Михал Михалыч берет трубку:
— Да, слушаю! — После чего принимается многозначительно кивать и ритмично постукивать сильными пальцами по полированной крышке стола. — Хорошо, через десять минут буду у вас.
Главврач бережно вешает трубку и весело смотрит на нас:
— Вот, братцы, срочно вызывают к главе администрации. Давайте продолжим этот разговор завтра? Кстати, у мэра станут решать вопрос о привлечении в ЦРБ специалистов. Мэрия выделяет из своих фондов три квартиры — и для хирурга тоже, Дмитрий Андреевич! Если есть желание, то на днях можно съездить и бросить взгляд!
— Отчего ж не съездить, — я выражаю крайнюю заинтересованность. — Только сегодня-то где меня разместите?
— Все для вас уже приготовлено, коллега! — Егор Кузьмич гостеприимно разводит в стороны вспотевшие руки, как бы демонстрируя размеры моих будущих апартаментов. — Пока поживете в палате-люкс в кардиологическом отделении. Там и просторно, и светло, и вид на море и лес.
— Что значит «пока»? С этого места подробнее, пожалуйста!
— Я не так выразился! — опять запинается начмед.
— Он имел в виду, что пока вы в командировке, можете жить в палате-люкс, а если пожелаете переехать к нам для постоянной работы, то сразу переберетесь в благоустроенную квартиру, — выручает главный врач заместителя.
— Хорошо, Михал Михалыч, мне это подходит. Человек я неприхотливый и ко всякого рода лишениям готов.
