* * *
Тяжелые сумки оттягивали руки, но Татьяна не злилась,
напротив, ее даже радовала эта тяжесть. Обычно хозяйством занималась ее
родственница, живущая вместе с ней сестра ее первого мужа, освобождая Татьяне
время для основной работы и для хобби. Хобби у нее было занятным: Татьяна
Образцова, старший следователь Санкт-Петербургского УВД, в свободное от работы
время писала детективы под псевдонимом Татьяна Томилина. И хотя занималась она
этим уже несколько лет, все равно никак не могла привыкнуть к тому, что газеты
называют ее «русской Агатой Кристи», книги на прилавках не залеживаются, а сама
она входит в пятерку лучших детективистов страны. Ей казалось, что все это к
ней не относится, а если и относится, то все равно это не более чем милая
шутка. Она была хорошим следователем и искренне считала свою работу главным в
собственной жизни.
Татьяна несколько дней назад вернулась из отпуска, который
проводила на юге со своим третьим мужем и его девятилетней дочкой Лилей. Муж
жил в Москве, и оставшиеся до окончания отпуска две недели Татьяна решила
провести вместе с ним в столице, варя ему борщи и жаря котлеты. Занятие это ей
нравилось, тем более что Владислав, которого Татьяна называла Димой, был
благодарным потребителем ее кулинарных шедевров, ел с завидным аппетитом и не
уставал нахваливать приготовленные блюда. Конечно, в Питере она этим ни за что
не станет заниматься, потому что, во-первых, некогда, а во-вторых, у нее есть
замечательная родственница Ирочка Милованова, добровольно взявшая на себя все
заботы по домашнему хозяйству во имя процветания отечественной детективной
литературы. Но здесь, в Москве, ухаживать за мужем и стоять у плиты было
приятно, тем паче голова ничем особенным не занята, и можно, разделывая мясо и
нарезая овощи для салата, обдумывать сюжетные повороты новой повести.
В это время дня народу на Калужско-Рижской линии метро было
немного, и в вагоне Татьяне удалось сесть в уголке, пристроив на полу
объемистые сумки с покупками. Рядом с ней села молодая женщина, которая сразу
же уткнулась в книжку. Татьяна привычно скосила глаза на раскрытые страницы –
ей всегда было интересно, какие книги люди читают в транспорте – и улыбнулась.
Сидящая рядом пассажирка читала ее последнюю книгу, «Повернись и уйди». Такое
иногда случалось, в городском транспорте Татьяне попадались люди, читающие ее
книги, и каждый раз это почему-то невероятно волновало ее. Она начинала
всматриваться в лица этих людей, стараясь угадать, сколько им лет, какой у них
характер, чем они занимаются, нравится ли им то, что они читают, и вообще,
почему они покупают ее книги. Татьяна даже заговаривала с продавцами книг,
выясняя, кто по большей части покупает ее повести и романы. В целом категория
ее читателей была примерно такой: все женщины, а мужчины – после сорока.
Приверженцы классического психологического детектива с интеллектуальной
загадкой и без чернухи. Люди, чей вкус сформировался под влиянием Агаты Кристи,
Жоржа Сименона и братьев Вайнеров. Однажды Татьяне позвонил очень известный
писатель, один из мэтров отечественного детектива, чтобы выразить ей свое
восхищение. Представившись, он осторожно добавил:
– …если это имя вам что-нибудь говорит.
– Господи! – изумленно воскликнула она. – Да
я же выросла на ваших книгах!
– Что ж, вы хорошо росли и выросли в хорошего
писателя, – с улыбкой ответил ей классик.
Комплимент был для нее особенно ценен, потому что именно на
этого писателя она равнялась, считая его книги эталоном жанра.
Татьяна исподтишка разглядывала сидящую справа женщину.
Молодая, очень красивая, кожа покрыта ровным светло-кофейным загаром. Самой
Татьяне никогда не удавалось так загореть, кожа у нее была молочно-белой и
моментально сгорала, так что на юге приходилось большей частью сидеть в тени,
выползая под солнечные лучи только рано утром и ближе к закату. На читательнице
был шелковый светло-зеленый костюм, красиво сочетавшийся с загорелой кожей и
многочисленными золотыми украшениями. Длинные ногти, покрытые ярким лаком,
выглядели несколько вульгарно, но в целом красавица была очень эффектна.
«Интересно, – подумала Татьяна, – что может привлекать такую девицу в
моих книжках?»
Девушка читала увлеченно, а Татьяна заглядывала в текст,
пытаясь представить, какое впечатление производит на нее тот или иной абзац. Ну
надо же, читает ее книгу и даже не подозревает, что автор сидит рядом с ней,
даже их локти соприкасаются. Такие мгновения всегда будоражили Татьяну
Образцову.
Наконец читательница собралась выходить. Она закрыла книгу и
еще некоторое время сидела, держа ее на коленях и задумчиво глядя куда-то в
пространство. Теперь прямо на Татьяну смотрела ее собственная фотография,
помещенная на обложке. Фотография была удачной и даже нравилась самой Татьяне,
хотя вообще такое случалось крайне редко. Несмотря на привлекательную
внешность, она была на удивление нефотогенична и на снимках обычно получалась
плохо. Милое округлое лицо выглядело оплывшим и опухшим, словно с перепоя, а
глаза почему-то делались маленькими, поросячьими. Что поделать, камера любит не
всех. «Любопытно, что будет, если девушка сейчас повернет голову и увидит меня?
А потом бросит взгляд на обложку. Может получиться ужасно смешно».
Но девушка к Татьяне не повернулась. Она спокойно убрала
книгу в сумочку и, когда поезд остановился у платформы, вышла из вагона.
Сначала она показалась Татьяне высокой, но потом стало понятно, что у нее
просто очень высокие каблуки.
Проводив ее глазами, Татьяна снова вернулась мыслями к своей
новой повести. Примерно первая треть была уже придумана и выстроена по
эпизодам, но это всегда было самой легкой частью работы. Начало писать
нетрудно, придумывай в полное свое удовольствие, а вот после двух третей
начинается самая морока. Все должно быть увязано, ни одна сюжетная линия не
должна обрываться без каких-либо объяснений, судьба каждого персонажа должна
быть так или иначе обозначена. И, конечно же, в последней трети текста
предстояло решать самый главный вопрос: хороший будет конец или плохой? Всех
преступников разоблачат и накажут или не всех? Или вообще ни одного, а милиция
останется с носом? Может, для трагизма убить кого-нибудь из «хороших»,
например, при задержании? А для равновесия и общей справедливости можно и
кого-нибудь из «плохих» уложить рядышком. Но если сделать так, то не будет ли
перебора по части трупов? Все-таки обилие убитых – признак дурного вкуса, но и
когда их мало, тоже не годится. Очень трудно найти и точно соблюсти ту грань,
которая разделяет психологический триллер и боевик. Так чем же закончить книгу?
Какой нарисовать конец? Татьяна никогда не знала этого с самого начала. Большой
опыт следственной работы говорил о том, что абсолютной победы почти никогда не
бывает. Но есть ведь и законы жанра… Одним словом, вопрос о концовке
произведения был для нее самым мучительным.
Погруженная в размышления, она не заметила, как добралась до
квартиры в Черемушках. Мужа, естественно, дома еще не было, он явится не раньше
восьми. Не успела Татьяна снять куртку и туфли, как зазвонил телефон.
– Татьяна Григорьевна? – раздался в трубке ледяной
голос, принадлежащий первой жене Владислава Стасова Маргарите.
