– Ну, раз папа сказал, тогда конечно. Только имей в
виду, что нельзя равнять книжки и настоящую жизнь, понимаешь? Мы с папой тебя
очень любим и всегда радуемся, когда нам удается побыть всем вместе. А все
остальное просто выкинь из головы. И не смей никогда думать, что ты можешь нам
помешать. Когда люди любят друг друга, они не могут мешать. Усвоила? А если ты
скучаешь по Ирочке и хочешь побывать в Питере, то мы это и так устроим. Ты
можешь приехать к нам во время каникул, например, в ноябре. Кстати, как тебе
нравится Кронин?
– Нравится, – уклончиво ответила Лиля. – Но
вы пишете лучше. Я вас больше всех писателей люблю.
Татьяна не выдержала и расхохоталась.
– Лилька, ты меня уморишь когда-нибудь своими оценками!
Где Кронин, и где – я? Разные эпохи, разные страны, разная тематика, да разные
жанры наконец. Разве можно нас сравнивать? Уверяю тебя, если бы я взялась
написать роман о семье, где деспотичный отец калечит жизни своим дочерям в
угоду собственному честолюбию, у меня получилось бы намного хуже, чем у
Кронина. Можешь мне поверить.
Разговаривая, Татьяна продолжала прокручивать сырой
картофель, попутно помешивая фарш на сковородке. Почти все сделано, осталось
совсем немного. Когда придет Стасов, нужно будет только быстренько слепить
пирожки и бросить их в кипящую воду. Пока он будет мыть руки и есть грибной
суп, как раз все и поспеет.
Стасов явился почти в девять, огромный, зеленоглазый и
веселый. Он уже знал, что дома его ждет дочь, поэтому по дороге с работы купил
специально для нее сырокопченую колбасу, которую Лиля обожала больше всех
лакомств на свете. Он горячо нахваливал грибной суп, шумно радовался
картофельным пирожкам и со смехом рассказывал о том, как разговорился с
продавщицей книжного лотка, расположенного в том магазине, куда он заскочил за
колбасой для дочери.
– У нее на прилавке четыре твои книжки лежат. Я делаю
умное лицо и спрашиваю, дескать, как Томилина расходится. Она мне отвечает, что
раскупается очень хорошо, и она сама твоя поклонница, и все ее знакомые, но у них
есть к тебе претензии. Я, конечно, поинтересовался, какие именно. Продавщица в
ответ спрашивает, а с чего это я так интересуюсь? Пришлось сказать, что я твой
литературный агент.
– А почему не муж? – удивилась Татьяна. –
Продавщица была молодая и красивая и ты решил построить ей глазки и скрыть свое
женатое положение?
– Глупая ты. Мужу про жену воспитанные люди никогда
ничего плохого не скажут. А литературный агент – это как раз та фигура, которой
можно высказать критические замечания, если таковые имеются. Между прочим,
продавщица была средних лет, хорошо за полтинник. Очень образованная тетка,
кандидат филологических наук. И вместо того, чтобы преподавать русский язык и
литературу в каком-нибудь институте, стоит целый день за прилавком, книгами
торгует.
– Не отвлекайся, Стасов. Так какие ко мне претензии у
читателей? Мало секса и насилия?
– Никогда не догадаешься. Даю тебе три попытки. За
каждую неудачную попытку будешь класть на мою тарелку новый пирожок. Идет?
– Начали, – кивнула Татьяна. – Мало динамизма
и много логических рассуждений.
– Давай одну штуку. Пока ты будешь думать над второй
попыткой, я как раз его съем.
Татьяна задумалась. Сцен секса, мордобоя, погонь и
головокружительных драк на крышах высотных домов в ее книгах почти не было, это
и отличало их от боевиков, которые предназначались совсем другой читательской
аудитории. Именно эти претензии она обычно и слышала от молодых мужчин. Что же
могло не понравиться в ее произведениях тем, кто считает себя ее поклонниками?
– Грустный финал, – неуверенно предположила она.
– Давай второй пирожок. Осталась последняя попытка.
– А если я не угадаю?
– Если не угадаешь, поедешь завтра со мной по магазинам
покупать кухонную технику. Всякие там кофемолки, кофеварки, мясорубки и прочие
бытовые комбайны. Я знаю, ты считаешь кухонную технику барством и полагаешь,
что все можно прекрасно приготовить при помощи рук и ножа. Это тебя Ирка
избаловала, она же целый день дома сидит, времени у нее вагон, а чтобы
приготовить еду на вас двоих, особо напрягаться не нужно. Так что в наказание
за неотгаданную претензию поедешь со мной все это покупать, а потом будешь этим
пользоваться. Ну так что, Татьяна Григорьевна? Придумала?
– Не все сюжетные линии доведены до логического конца.
– Ну, не знаю, – пожал могучими плечами Стасов. –
Тебе виднее, конечно, но суть высказанных замечаний не в этом. Сдаешься?
– Сдаюсь.
– Только сиди на стуле крепко, а то упадешь. У тебя по
ходу повествования есть сцены, когда кто-то готовит какую-то еду. Так вот,
некоторые твои почитательницы попытались приготовить блюда по этим рецептам, и
у них получилось невкусно. Ну не то чтобы совсем невкусно, но в целом
невыразительно. А они были уверены, что получится шедевр кулинарии.
– Господи, Дима, да там нет никаких рецептов, там
просто упоминание о том, что, например, некий персонаж готовит тушеные
баклажаны с помидорами. И никакой технологии, никаких компонентов. Конечно, по
такой скудной информации нельзя приготовить ничего путного. Это же детектив, а
не кулинарная книга.
– Ну, дорогая, за что купил, за то и продаю. Книжная
тетенька велела, чтобы я тебе это передал. Я и передаю. Так что сделай уважение
своим читателям, когда будешь описывать очередную сцену на кухне, укажи
поподробнее, что из чего делается, в какой последовательности, на каком огне и
в какой посуде. Спасибо, Танюша, все было очень вкусно. Лиля, ты уроки сделала?
– Да, папа, давно уже.
– Тогда катись в комнату, стели себе на диване постель
и ложись в обнимку с книжкой. До десяти часов можешь почитать.
Когда девочка вышла из кухни, Татьяна внимательно посмотрела
на мужа.
– Стасов, что ты затеял?
– Ты о чем?
– О кухонной технике. Зачем тебе все это? Я живу в
Питере, Лиля – со своей матерью, ты прекрасно сам себя обслуживаешь при помощи,
как ты выразился, рук и ножа. Чтобы приготовить еду на одного человека, вовсе
незачем покупать всю эту дорогую технику.
– Таня, давай все-таки вернемся к нашим проблемам. Я
хочу, чтобы ты жила здесь. Я очень этого хочу. Если ты не можешь бросить свою
работу, то следователи и в Москве нужны позарез. Я знаю, ты мне сто раз
говорила, что хочешь выслужить пенсию, чтобы не зависеть от превратностей
судьбы. Пожалуйста, продолжай службу здесь. Хотя я лично считаю, что тебе нужно
наконец снять погоны и спокойно сидеть дома и сочинять свои детективы.
– Легко тебе говорить. А вдруг у меня завтра
вдохновение иссякнет и я не смогу больше написать ни одной новой книжки? На что
я буду жить?
– У тебя есть муж, который будет тебя содержать.
Надеюсь, ты не забыла о моем существовании? Я зарабатываю вполне достаточно,
чтобы содержать и тебя, и себя, и Лилю. Я прошу тебя, Танюша, брось ты эти
глупости, переезжай сюда, а? Ты даже представить себе не можешь, как я без тебя
скучаю. В конце концов, если ты боишься, ты можешь работать вместе со мной. Тут
уж от творческого вдохновения ничего не зависит, а заказы будут всегда.
Получишь лицензию на право заниматься частной детективной деятельностью и
будешь применять свои профессиональные знания. Представляешь, как нам хорошо
будет здесь вдвоем? И Ирочку наконец отпустишь на свободу, оставишь ей
квартиру, пусть устраивает свою жизнь. А хозяйство у тебя много времени не
займет, мы же завтра поедем и купим все необходимое. И стиральную машину –
полный автомат. Только кнопки нажимай. Если захочешь, я даже посудомоечную
машину тебе куплю.
