– Разумно, – согласилась Настя. – Надо ли
понимать так, что те мужчины, которых вы рекомендовали Широковой, тоже не
стремились к брачным узам?
– Конечно. Зачем же создавать заведомо негодные
знакомства? Милочкин номер я давала только тем, кто искал себе подругу, а не
жену. Вот, пожалуйста. – Она выдернула из принтера длинную бумажную ленту,
которая тут же свернулась в рулон. – Здесь список тех, кому я давала ее
номер, и список тех, чей номер я давала Миле. Еще что-нибудь нужно?
Настя быстро глянула в списки. Они были составлены в
алфавитном порядке, и она сразу увидела, что номер Виктора Дербышева был в
списке тех, кого рекомендовали Людмиле Широковой для романтического знакомства.
И дата стояла: август 1996 года. Неужели Дербышев говорит неправду? Зачем?
Должен же был понимать, что все это можно проверить в «Купидоне», и ложь так
или иначе обнаружится. Она покрутила рулон и нашла второй список: клиенты, которым
давали номер Широковой. Среди них фамилии Дербышева не оказалось.
– Тамара Николаевна, у вас информирование клиентов идет
взаимное? Или вы кому-то даете номер абонентского ящика, например, номер той же
Широковой, а с самой Широковой это никак не согласовываете?
– Когда как, – пожала плечами профессиональная
сваха. – Зависит от пожелания клиента. Например, у меня стоит на учете
женщина, которая хотела бы познакомиться с мужчиной, имеющим дачу или вообще
живущим за городом. Она любит возиться с садом-огородом и мечтает жить на
природе чуть ли не круглый год. Как только появляется клиент-мужчина,
соответствующий этому требованию, я даю ему номер ее абонентского ящика, но ее
в известность не ставлю, чтобы не будить напрасных надежд. Может быть, он номер
возьмет, деньги заплатит, а писать не станет. Так чтобы не ждала зря.
– А с Широковой как было?
– По-разному. Я достаточно часто давала ее номер
мужчинам, потому что большинство все-таки хочет, чтобы женщина была молодая и
привлекательная. На нее спрос был высокий. И ей не сообщала. Зачем? Получит
письмо – сама разберется. Но поскольку Милочка была активной клиенткой, для нее
я делала некоторые исключения.
– Например?
– Например, если появлялся мужчина, ну, скажем, особо
интересный, то я в первую очередь давала его номер ей. Понимаете?
– Не совсем. Я плохо ориентируюсь в вашей механике.
– Да что ж тут сложного? Обычные законы конкуренции.
Кто первый – тот и прав. Кто не успел – тот опоздал. Если я даю клиенту сразу
три номера, то еще большой вопрос, с кем из трех кандидаток он встретится в
первую очередь. Поэтому если кто-то из женщин у меня на особом положении, я
сначала даю только ее номер, а потом уж, если с ней не складываются отношения,
даю номера остальных. А в некоторых случаях, как, например, с Милой, я вообще
не даю сразу такому мужчине никаких номеров, чтобы не зависеть от его
сиюминутного настроя. А вместо этого даю его номер Милочке. Тут уж я уверена,
что она ему непременно напишет. Ну а дальше – как сложится. Теперь понятно?
– Да, теперь более или менее понятно. Вот у вас тут
написано, что вы давали Широковой номер некоего Виктора Дербышева. А Дербышеву
вы Милу не рекомендовали. Это как раз такой случай?
– Конечно. Давайте-ка посмотрим карточку, чтобы было
нагляднее.
Тамара Николаевна выдвинула один из картотечных ящиков,
порылась в нем и достала карточку из плотного картона, на которую была
приклеена фотография.
– Вот, пожалуйста, взгляните. Красавец мужчина,
менеджер фирмы, торгующей недвижимостью. Холост. Состоятелен. Требование только
одно – внешняя привлекательность и молодость партнерши. Представляете, сколько
дамочек хотело бы познакомиться с ним? Конкуренция была бы бешеная. Поэтому в
первую очередь его номер попал именно к Миле. А уж если бы у них не срослось,
тогда я рекомендовала бы ему других клиенток. Но ему я ни одного номера не дала
бы, пока все мои подопечные, которые у меня находятся на особом положении, не
попытали бы своего счастья.
– А кто может оказаться у вас на особом положении? Что
для этого нужно?
– Нужно мне понравиться. Что, цинично звучит? Что ж,
расценивайте это как вам угодно. Видите, я с вами предельно откровенна. Есть
женщины, которым я искренне хочу помочь и потому выделяю из всех остальных. А
есть женщины, которые оставляют меня равнодушной. Есть по-настоящему несчастные
и неудачливые, а есть просто щучки-потребительницы. Я ведь не механически
выполняю свою работу, а стараюсь вникнуть во внутренний мир своих клиентов.
– Дербышев давно является вашим клиентом?
– Нет. Видите, на карточке стоит дата его первого
обращения – август этого года. До этого, насколько я знаю, он пользовался
услугами других агентств.
– И Широкова была первой, кому вы дали его
номер? – уточнила Настя.
– Совершенно верно.
– А потом что? Они встречались?
– Не знаю. Но я честно выдержала паузу, как и обещала
Милочке. Две недели я никому не давала его номер, чтобы Мила успела написать
ему и получить ответ. Потом, конечно, рекомендовала его другим клиенткам.
– Что ж, Тамара Николаевна, спасибо вам за разъяснения.
Можно я еще раз позвоню?
– Конечно, конечно, звоните.
Настя снова набрала номер Гордеева. На этот раз долго не
снимали трубку. Наконец она услышала усталый, раздраженный голос начальника.
– Виктор Алексеевич, это я.
– Где тебя носит?
– Я в «Купидоне», по делу Широковой. Мне возвращаться
на Петровку или можно ехать домой?
– Езжай немедленно на улицу Шверника к Сергиенко.
Ольшанский и Игорь Лесников уже там.
– Что случилось?
– Самоубийство.
Глава 7
Подъезжая на такси к дому, где жила семья Сергиенко, Настя
увидела и милицейские машины, и карету «Скорой помощи», и старенькие голубые
«Жигули» следователя Ольшанского. На лестничной площадке перед квартирой было
не протолкнуться, любопытствующие соседи атаковали дверь в надежде увидеть или
услышать хоть кусочек чужого горя, пусть даже только запах мимолетный его
ощутить, чтобы с облегчением вздохнуть потом и перевести дух: не у меня, у
других случилось, а у меня все в порядке, меня Бог миловал.
Бесцеремонно растолкав сгрудившихся возле двери соседок,
Настя вошла в квартиру и сразу же наткнулась на толстого говорливого пожилого
судмедэксперта Айрумяна.
– О, вот и рыбка моя вуалехвостая приплыла, –
загудел, как обычно, Айрумян, дружески тыкая Настю локтем в бок, так как руки в
специальных перчатках держал на весу.
Настя поняла, что старик Гурген закончил осмотр тела и
шествует в ванную «размываться». Она воровато оглянулась и, убедившись, что
никто из коллег ее не видит, юркнула в ванную следом за ним.
