– Неужели помогает? – удивился Коротков.
– О, еще как! Ненависть слепа, как, впрочем, и любовь.
Вообще все сильные эмоции слепы и глухи. Тут можно внушить все, что угодно. Все
дело в том, к какому типу принадлежит человек. Есть люди, которые склонны
причину всего искать в себе. Таким я не помощник, им нужен хороший,
квалифицированный психоаналитик. Но таких меньшинство. Большинство же людей,
особенно женщины, склонны причины своих несчастий и вообще всех неудач искать
не в себе, а в других. В происках врагов, например. В злом умысле. Им
бессмысленно объяснять, что нужно в первую очередь заглянуть внутрь себя. Но
эти люди нуждаются в помощи, и я им помогаю. Они хотят верить, что источник бед
находится как бы снаружи и приносит им несчастья, хотя их вины тут никакой нет.
И как бы я ни старался, они свою вину все равно не признают. Им надо винить
кого-то, и я путем несложных манипуляций заставляю их поверить, что этот кто-то
уже наказан. У него все плохо, и с каждым днем все хуже и хуже, поэтому можно
перестать его ненавидеть. И клиент успокаивается. Ненависть уходит, а порой
даже уступает место сочувствию. Случается, что между клиентом и объектом
ворожбы даже дружба завязывается.
Да, этому тридцатилетнему бугаю определенно нечего бояться
милиции. Он не делает абсолютно ничего противозаконного. А то, что деньги берет
с клиентов, так с этим пусть налоговая полиция разбирается. Не исключено, что у
него и тут все в порядке.
– Павел Васильевич, среди ваших клиентов была Любовь
Сергиенко?
– Вы мне фамилии не называйте, я их не спрашиваю, и
потому не знаю. Какая у нее была беда?
– Подруга у нее любовника увела, пока сама Люба была за
границей, деньги зарабатывала.
– А, да, была, была. Славная такая девушка,
светловолосая, возле верхней губы родинка, да?
– Да, это она. Вы пытались ей помочь?
– Разумеется, она же пришла за помощью.
– Расскажите, как все это происходило…
* * *
…Глаза у хорошенькой светловолосой девушки были опухшими и
покрасневшими. Павел сразу понял, что в последние дни она часто и подолгу
плакала.
– Заходи, милая, – сказал он, распахивая перед ней
дверь и начиная свой обычный спектакль, – неси ко мне свою беду, неси, не
бойся.
Беда у девушки по имени Люба была самой обычной и самой
распространенной: любимый бросил. По частоте встречаемости эта беда стояла на
первом месте, на втором – пьющие мужья, на третьем – проблемные дети.
Единственное, что отличало Любу от подавляющего большинства клиенток Павла, это
отсутствие стремления вернуть себе неверного возлюбленного.
– Я скажу тебе, как приворожить его, как заставить
снова посмотреть в твою сторону, – начал было Павел.
Но Люба прервала его.
– Не надо. Я не хочу, чтобы он возвращался. Он мне
больше не нужен.
– Тогда зачем ты пришла? Чего хочешь, милая?
– Я хочу, чтобы она умерла.
Она сказала это тихо и сквозь зубы, уставившись глазами в
пол. Павел поежился. Конечно, такие слова он слышал не впервые, и обычно ему
удавалось направить отрицательные эмоции клиента в несколько иное русло, в
результате чего человек уже не желал смерти своему ближнему, а ограничивался
пожеланиями болезней, потом соглашался всего лишь на семейные и служебные
неурядицы, а уж заставить его поверить в то, что такие неурядицы случаются,
было делом вполне возможным. Но с этой девушкой, он это сразу понял, все будет
непросто. Судя по всему – и по тихому голосу, и по вялой мимике, и по
заторможенным движениям – она долго обдумывала свое отношение к сопернице и
желает ей смерти не под влиянием мимолетных эмоций. Может быть, она даже
боролась с собой, пытаясь взять себя в руки и простить ее.
– Зачем тебе ее смерть? Разве в твоей жизни что-то
изменится, когда ее не станет? Ты сама сказала, что любовника возвращать не
хочешь.
– Не хочу. Но и она не должна жить. Я слишком много
из-за нее вытерпела. Унижения, голод, нищету. Теперь еще вот это… Пусть она
умрет.
Павел понял, что случай сложный, но зато есть реальная
возможность вытянуть из девушки много денег. Надо только заморочить ей голову
тем, что нужный ей результат достигается постепенно, ежедневными магическими
сеансами на протяжении длительного времени. Чем дольше процесс, тем больше
шансов, что Люба все-таки одумается и согласится на более мягкие меры наказания
разлучницы. А каждый сеанс – это деньги. И еще один прием, которому научил
Павла когда-то знакомый дерматовенеролог. Надо постоянно твердить пациенту, что
результат будет достигнут только при неукоснительном проведении лечебных
процедур строго по графику, по дням, часам и минутам. В противном случае успех
не гарантируется. Ну где вы найдете человека, который в состоянии на протяжении
шести-восьми месяцев принимать лекарство или мазать больное место мазью каждый
день и строго по часам? Нет такого человека. Обязательно будет пропускать, то
ли забудет, то ли поедет куда-нибудь, где нет возможности провести процедуру
вовремя, то ли еще что. А потому никаких претензий врачу, если результата
лечения нет. Павел взял прием на вооружение и постоянно внушал своим клиенткам,
что результат будет только в том случае, если производить магические
манипуляции в течение, к примеру, семи суток каждые пятьдесят четыре минуты.
Понятное дело, что выполнить условие могли только сумасшедшие фанатички, а
такие попадались не так уж часто.
Любе он тоже сказал, что знает, как заставить разлучницу
умереть, но дело это долгое и требует терпения и кропотливости. Люба была на
все согласна и обещала все указания выполнять в точности. Павел придумал для
нее длинную и сложную процедуру, которую надо было производить непременно
поздно вечером и непременно на кладбище, на могиле кого-то из умерших родственников
разлучницы.
Говорил он, сливая жидкости из разных склянок в одну и
записывая на листочке весь ход им же самим изобретенной процедуры.
– В первый день возьмешь семь капель состава, смочишь в
них сосновую ветку и подожжешь. Пока она будет гореть, произнесешь заклинание,
вот текст. Только его нельзя читать по бумажке, его надо выучить наизусть и
говорить страстно и от всего сердца, иначе ничего не выйдет, покойник тебя не
услышит. В первый день надо проделать это два раза, один раз – пока еще светло,
второй раз – ближе к полуночи, когда стемнеет, но смотри, чтобы полночь не
пробила. После того как пробьет двенадцать, будет считаться уже следующий день,
и тогда ворожба не поможет. Запомнила?
– Запомнила, – послушно кивнула Люба, которая
слушала Павла внимательно и напряженно.
– На второй день пойдешь к могиле ровно без двадцати
двенадцать дня и возьмешь три капли состава. Потом вернешься без двадцати
двенадцать ночи и возьмешь шесть капель. Ветки на второй день должны быть от
липы…
Он придумывал все новые и новые детали, стараясь сделать
магические манипуляции заведомо невыполнимыми. Предупредил, что такая процедура
рассчитана только на первые пять дней, а потом Любе снова придется прийти, и он
скажет ей, что и как надо делать в следующие пять дней. За новую плату,
разумеется. Наконец девушка ушла, оставив в шкатулке у входа пять бумажек по
сто тысяч рублей. А спустя три дня она снова пришла и протянула Павлу пять
бумажек, на этот раз не по сто тысяч рублей, а по сто долларов.
