– Анна Георгиевна, – повысил голос следователь, –
не заставляйте меня повторять то, что я уже говорил. В этом кабинете
исполняются мои приказания, а не ваши пожелания. Прошу извинить.
Анна вышла, гордо подняв голову и нарочито громко стуча
высокими каблуками модных осенних сапог. Следом за ней оперативник вывел Сашу
Стрельникова.
– Ну что ж, господа хорошие, – негромко сказал
Ольшанский, – теперь, судя по всему, у нас начинается тот разговор, ради
которого я вас всех сюда пригласил. Начнем.
Глава 13
О том, что Виктор изменяет матери, Наташа знала давно,
задолго до того, как Дербышев ушел из их семьи. Она была нахальной, любопытной
и дурно воспитанной девчонкой и никогда не гнушалась тем, чтобы залезть в чужой
карман или чужую сумку. Не с целью кражи, Боже упаси, она никогда не брала
чужого. Ей было интересно. Наташа Цуканова обожала чужие секреты и самым
любимым ее занятием было подсматривать и подслушивать, а также при возможности
читать чужие письма. Ей было семнадцать, когда она впервые обнаружила в
карманах Дербышева бумажку с именем и адресом какой-то женщины. Разумеется, она
не смогла удержаться, чтобы не поехать и не проследить за ней, за этой
бабенкой, чей адрес носит в кармане муж матери. И увидела, что «бабенка»
встречается с Виктором. С тех пор любовные похождения «отчима» стали предметом ее
пристального и неусыпного внимания.
Свою мать Наташа любила безумно, поэтому ничего ей не
говорила. Но с каждой новой приятельницей Дербышева ненависть в ее душе росла и
крепла. Надо же, мама так любит этого ублюдка, даже сына назвала в его честь, а
он… Сволочь. Подонок. В один прекрасный момент количество, как и следует из
законов философии, перешло в качество, и ненависть из сжигающего душу чувства
переросла в руководство к действию. Общие контуры замысла созрели быстро, и
Наташа Цуканова занялась бодибилдингом. От природы данные у нее были очень
хорошими, и через год она обросла такой мускулатурой, которой можно было только
позавидовать.
Она была очень способной девушкой, без труда закончила институт,
освоила экономику, программирование и два иностранных языка. Хорошо
оплачиваемую престижную работу ей удалось найти легко. Но свои интеллектуальные
способности Наташа делила между учебой (впоследствии работой) и вынашиванием
плана сживания ненавистного Дербышева со свету. Она придумывала множество
вариантов, но от исполнения ее удерживало только одно: мать. Мама так любит
его. Она без него не сможет жить.
Так и оказалось. Очередное увлечение «этого козла», как про
себя называла его Наташа, привело к разрыву с Надеждой. Мать, и без того
неуравновешенная и склонная к длительным депрессиям, совсем сдала. Она
по-прежнему ходила на работу и заботилась о детях, но в ней потух тот огонек,
который некоторые называют желанием жить. Надежда перестала следить за собой,
часами могла сидеть, уставившись в одну точку и не реагируя на присутствие сына
и дочери, подолгу тихонько плакала. А потом случилось то, что случилось. Жизнь
без Дербышева оказалась для нее невыносимой.
Теперь руки у Наташи были развязаны. Она не торопилась. Ведь
она ждала столько лет. Пусть месть будет медленной и мучительно-сладкой. Пока
она обдумывала очередной вариант, связанный в том числе и с новой любовницей
Дербышева, ради которой он бросил мать, ситуация изменилась. Виктор и с этой женщиной
расстался. Теперь у него не было более или менее постоянных подруг, он их менял
так часто, что Наташа не успевала подстроиться. Все это время она старательно
изображала приветливость и дружелюбие по отношению к Виктору, чтобы иметь
возможность с ним общаться и «держать руку на пульсе».
Наконец она придумала, как и что нужно делать. Подобрала
ключ к его абонентскому ящику и стала внимательно следить за поступающей
корреспонденцией, выискивая наиболее подходящую кандидатуру для первого захода.
Заходов, по замыслу Наташи Цукановой, должно быть несколько. Чтобы уж
наверняка, и желательно под высшую меру. Идею принять облик гомосексуалиста ей
подсказал один детективный роман. В нем молодая женщина при совершении
преступления переодевалась в мужскую одежду, а свидетели, видевшие ее,
говорили, что «парень был какой-то странный, вроде гомик». Именно это
натолкнуло книжного следователя на мысль о том, что это был не
парень-гомосексуалист, а переодетая женщина. Наташа творчески переработала
интересную находку. Женщину, выдающую себя за обычного мужчину, разоблачить
легко. Женщину с развитой мускулатурой и перевязанной специальным бандажом
грудью, прикидывающуюся гомосексуалистом, разоблачить куда труднее. Гладкую
женскую кожу невозможно спутать с кожей мужчины, даже если он только что
побрился. Наложить на лицо толстый слой крем-пудры, выдавая себя за
гомосексуалиста, – и все будут думать, что под пудрой сизая от бритья
кожа. Мужская, а не женская. И свободная сорочка с гофрированными складочками,
скрывающая очертания фигуры и небольшую от природы грудь, окажется вполне к
месту. И женственность движений никого не удивит. И манерный писклявый голос
покажется вполне естественным. Да, чем дольше она раздумывала, тем больше
уверялась в том, что под обликом женственного мужчины спрятаться легче всего.
Она регулярно отслеживала дамочек, посылающих письма
Дербышеву. Забирала из его ящика корреспонденцию, ездила по адресам,
выслеживала женщин, желающих познакомиться с Виктором, наводила о них справки.
Но все они не подходили для ее замысла, и Наташа возвращала письма на место. Ей
хотелось найти настоящую развратную стерву, идущую на поводу у своей похоти и
ищущую легких развлечений. Такую же, как сам Дербышев. А ей попадались
приличные интеллигентные дамы с несложившейся личной жизнью. При всей своей
жестокости у нее на таких рука не поднималась. Ведь она знала, что должна будет
убить.
Наконец ей в руки попало письмо Людмилы Широковой.
Выслеживая ее, Наташа увидела рядом с Широковой человека, лицо которого
показалось ей знакомым. Красивый, хорошо одетый мужчина лет сорока пяти –
сорока семи. Через несколько минут она вспомнила, где видела его. На
фотографии. На той самой фотографии, из-за которой мама однажды чуть не
поссорилась с Дербышевым. Наташа всегда подслушивала, в этом удовольствии она
себе отказать не могла, потому и знала, что один из тех, кто запечатлен на этой
фотографии, – ее отец. Она несколько раз пыталась выяснить у матери, кто
же был ее отцом, но мать реагировала на вопрос болезненно, замыкалась в себе,
начинала плакать, и у Наташи сердце разрывалось от жалости к ней. Любопытство
было очень сильным, но любовь к матери оказалась сильнее, и Наташа не сочла
возможным быть настойчивой. А потом, во время бурного объяснения мамы и
Дербышева, она узнала, как все произошло. Узнала, но виду не подала. Просто
приняла к сведению и запомнила. И с тех пор часто, когда никого дома не было,
доставала альбом и подолгу всматривалась в снимок. Кто-то из них – ее отец. Но
кто? Кто?
И вот он, один из тех, рядом с сучкой, которая пользуется
услугами бюро знакомств и ворует чужих мужей. Дрянь. Похотливая гадина. И этот
красавчик такой же, наверное. Надо же, столько лет прошло, а он почти не
изменился, просто удивительно. Сама Наташа никогда бы не поверила, что можно
узнать незнакомого человека по фотографии, сделанной четверть века назад. Но
сомнений нет, это совершенно точно он.
