Она открыла папку с видео и дважды кликнула на один из файлов.
Перед ней была Исабель, которую она по утрам почему-то все еще ожидала увидеть в зеркале. Исабель из прошлого, с носом с небольшой горбинкой и широкими ноздрями. («Такой нос тебе как раз впору, больше не надо», — так оценил его давнишний ухажер Исабель. Тогда он удивился и даже был немного обижен, что Исабель не восприняла это как комплимент.) Волосы разделены на прямой пробор и убраны за уши. Она отказалась от челки, а потом и от укладки, и в итоге остановилась на стрижке, которая требовала посещения парикмахерской в лучшем случае раз в полгода. Когда они только познакомились, Селия сравнила ее с Дженис из «Электрик Мейхэм». Исабель нашла в себе силы ответить на это слабой улыбкой — ведь Селия не знала, что любое упоминание о маппетах будило в ней воспоминания о временах, когда она дожидалась в подвале ухода «дяденек».
На видео Исабель и Бонзи были на кухне. Селия сняла их исподтишка.
«Хороший напиток. Исабель дай».
— Хочешь пить? — спросила Исабель. — Сок будешь?
Бонзи разжала и сжала кулак перед грудью, а потом почесала подбородок указательным и средним пальцем.
«Молоко, сахар».
— Нет, Бонзи. Я не могу дать тебе молоко с сахаром. И ты об этом знаешь.
Питер тогда объявил, что у Бонзи лишний вес, и ее посадили на диету.
«Дай мне молоко, сахар».
— Не могу. Извини. Меня накажут.
«Хочу молоко, сахар».
— Я не могу, Бонзи. Ты знаешь, что не могу. Вот, попей молока».
«Исабель дать молоко, сахар. Секрет».
Исабель запрокинула голову, расхохоталась и бросила маленький кусочек сахара в молоко Бонзи. Потом посмотрела в камеру и приложила палец к губам. Селия стала соучастницей. Запись оборвалась.
Исабель открыла следующий файл.
Здесь она, смеясь, вела в комнату наблюдений команду из «Прайм-тайм лайв». Она шла по коридору, временами поворачивалась и, улыбаясь в камеру, проходила несколько шагов спиной.
Когда ее видеоверсия поворачивалась кругом, Исабель разглядела ее профиль.
«Хороший был нос, — подумала она. — Не идеальный, но хороший. И зубы тоже».
Она бы никогда не смогла позволить себе такой предмет роскоши, как брекеты, но прикус у нее был отличный, и у зубов была индивидуальность. Волосы были длиной до лопаток, чтобы отрастить такие, она потратила не один год.
«Вырезать».
Следующее видео. Она сидит по-турецки на цементном полу лицом к лицу с Сэмом. Оператор находится за перегородкой из плексигласа, но по видео этого не скажешь. Камера показывает сначала лицо Сэма, потом лицо Исабель.
— Сэм, а теперь я хочу, чтобы ты открыл окно. Ты можешь сделать это для меня? — сладким голосом сказала Исабель, одновременно выражая свою просьбу на языке жестов.
«Сэм хочет Исабель дать хорошее яйцо», — жестами ответил Сэм.
— Но Исабель хочет, чтобы Сэм открыл окно. Пожалуйста. Сейчас.
«Нет. Сэм хочет Исабель дать хорошее яйцо».
— Пожалуйста, открой окно.
«Нет».
Исабель быстро глянула в сторону камеры, было видно, что она с трудом сдерживает улыбку.
— Да, — продолжала стоять на своем Исабель. — Сэм. Пожалуйста, открой окно.
«Ты…»
— Сэм, — перебила его Исабель, — пожалуйста, открой окно.
«Да».
Исабель с облегчением вздохнула, но Сэм так ничего и не сделал. Он с недовольным видом оглядел окружавших его людей, потеребил пальцы на ногах и в конце концов опустил глаза.
— Сэм, пожалуйста, открой окно, — снова попросила Исабель.
«Сэм хочет сок».
— Нет. Исабель хочет, чтобы Сэм открыл окно.
«Нет. Сэм хочет Исабель открыть окно».
На этот раз Исабель не сдержалась и расхохоталась, а Сэм получил и сок, и яблоко. Команда оператора была в восторге от этого диалога, но после их ухода Питер в гневе набросился на Исабель.
— Он всегда открывал это чертово окно, а сегодня, когда к нам приехали из национального телевидения, не может? И ты его за это наградила?
Никогда еще Исабель не видела Питера таким, и это ее поразило.
— Естественно, я его наградила. Он не согласился со мной и отстаивал свою позицию. Если уж на то пошло, это даже больше доказывает понимание и использование речи, чем просто выполнение указаний. Не говоря уже о том, что это явное доказательство того, что Сэм не просто дрессированная обезьяна.
Питер жестко смотрел на Исабель.
— Я обещал им, что мы продемонстрируем выполнение специфических задач.
— А Сэм решил не выполнять их. Он все сделал правильно. На самом деле я считаю, что он был великолепен, и еще я думаю, что нам очень повезло, что все это заснято.
Питер упер руки в бока и так шумно выдохнул, что у него раздулись щеки. Потом он провел рукой по волосам, и лицо его смягчилось.
— Ты права. Извини. Ты права. Я пройдусь немного, ладно? Приведу голову в порядок. Скоро вернусь.
Память Исабель зафиксировала эту вспышку злости. Это был единственный раз, когда он при ней потерял самообладание, но теперь, после намеков Гари и Розы, ей стало интересно, чем именно он занимался в Рокуэлле. У Института изучения приматов была жуткая репутация. Владелец, импозантный мужчина с черной с проседью бородой, славился тем, что усмирял шимпанзе с помощью электрошокера для скота и даже с помощью дробовика. Но многие ведущие приматологи еще выпускниками поработали в его институте, в основном потому, что в стране было крайне мало программ, которые дали бы им доступ к приматам. Большинство из них впоследствии божились, что в ИИП научили их, как делать не надо. Этой же линии всегда придерживался и Питер.
Исабель зашла в Интернет. Его диссертацию она нашла без труда: «Почему обезьяны не обезьяны. Как двигательные образы и рабочая память сдерживает социальное изучение обезьян».
И статью, которая принесла ему известность во всех штатах: «Кооперация или совместные действия. Что стоит за охотой и коалиционным поведением обезьян?»
Никаких сюрпризов она там не обнаружила — когнитивные исследования Питера были главной причиной, почему Ричард Хьюз взял его на работу. И, конечно, ничто не подтверждало замечания Розы.
Исабель позвонила Селии.
— Рада слышать, что ты жива, — сказала Селия. — Ты ела?
— Ты можешь сделать мне одолжение?
— Ты не ответила.
— Селия, прошу тебя.
— Ладно. Что?
— Ты как-то сказала, что Джоэль и Джавад могут получить доступ к личным данным в Сети.
— Да. А ты пришла в ужас, если я правильно помню.
