– А что, не пора ли нам?
Именно он должен дать команду, и никто это право не оспаривает. Если новый работник по неопытности рискнет, тут же получит тихий вежливый выговор от ближайшего к нему коллеги.
Не спеша идут в кухню, накрывают стол, готовят салаты, режут буженину, расставляют приборы.
Садятся.
Павел Кочетов наливает Борису Соломоновичу, Ирине Сергеевне и себе водки, Марине Чурковой и Владу Корняеву вина, а Лизе минеральной воды.
– Вот и прошла еще одна неделя нашей довольно бессмысленной, но при этом, как ни странно, не бесполезной жизни, – произносит Борис Соломонович свой обычный тост, и все с удовольствием выпивают, начинают угощаться и обмениваться впечатлениями о выпитом и съеденном. Бывает иногда легкая критика, но чаще, конечно, все сводится к справедливым похвалам.
Время словно исчезает или замедляется.
Они говорят о событиях в мире и стране, о том интересном, что нашли в интернете, затрагивают политику, экономику, искусство – в меру своих интересов.
Говорят и о семейной жизни, которая такова:
Борис Соломонович в свои шестьдесят восемь лет одинок – жена умерла, а дочь в Америке;
пятидесятилетний Павел Кочетов в разводе, встречается с соседкой;
у сорокашестилетней Ирины Сергеевны проблемный муж, сын-студент и дочь-школьница;
тридцативосьмилетний Влад Корнявин имеет жену и десятилетнего сына;
тридцатидвухлетняя Марина не замужем и не собирается;
а двадцатишестилетняя Лиза Станюк живет с молодым человеком, снимают квартиру.
И, конечно, как и у всех нас, личная жизнь у них не идеальна.
Борис Соломонович обижается на дочь, которая сроду не позвонит первой, впрочем, обижается без зла, с усмешкой понимания, которая готова у него на все случаи жизни;
Павел Кочетов сетует на то, что, с одной стороны, он привык к соседке Светлане, которая моложе его, довольно стройна и симпатична, у них бывает приятный интим, но очень мало общих интересов;
Ирина Сергеевна недоумевает: живя двадцать три года с мужем Андреем, она до сих пор не может понять его характера: то спокоен, все делает по дому, общается с детьми, то вдруг замыкается, сидит молча перед телевизором, пьет пиво, а может и вообще вдруг собраться и заявить, что уходит жить к маме; бывает, и уходит, но возвращается через три дня, максимум через пять;
Влад Корнявин о жене и сыне не распространяется: либо у него все хорошо, либо так плохо, что невозможно выразить словами;
Марина Чуркова ничего не говорит о настоящем, зато подробно и аргументировано объясняет, какими подонками, недоумками, дебилами были ее предыдущие мужчины; а если они и оказывались более-менее сносными, то все равно не дотягивали до ее интеллектуального уровня; был, правда, в ее жизни мужчина с умным лицом актера Ричарда Гира и тонкой чеховской душой, но она сама виновата, испугалась своих комплексов, отказала ему, а он постеснялся прийти еще раз, а она не решилась позвать;
Лиза Станюк в своих воззрениях близка к позиции Марины, но она точно знает, что одиночество вредно и психологически, и физиологически, поэтому, не пылая страстью к очередному бой-френду, живет с ним и ждет, что будет дальше.
– Держишь синицу в руках, а сама смотришь на журавлей в небе? – подшучивает Павел Кочетов.
– Почему нет? Журавля может и вообще не быть, с чего от синицы отказываться?
В этом своем кругу, уже почти семейном, они делятся иногда тем, что доверят не всем друзьям и родственникам, настолько близки стали их отношения, в которых есть оттенки и призвуки особого свойства: все видят, например, что Борис Соломонович, мужчина хоть и в возрасте, но стройный и по-своему симпатичный, неравнодушен к Ирине Сергеевне, да и он ей нравится своим умом, ровным характером, умением с юмором взглянуть на окружающее; она никогда не видела его жену, но была уверена, что та прожила с Борисом Соломоновичем счастливую жизнь, без скандалов, придирок, без мрачности и обиженного сидения по углам, как бывает, увы, в ее семействе: муж, как коршун крылом, накрыл все своим дурным характером, своим вечно унылым настроением.
А Павел Кочетов, и это тоже все понимают, не может без умиления смотреть на малышку Лизу, но переводит все в шуточки, то и дело говоря:
– Взять бы тебя на ладошку, а другой прикрыть.
– Это зачем? – усмехается Лиза.
– Просто так. Хочется.
– Не такая уж я и маленькая. Метро шестьдесят семь. У Мэрилин Монро знаете, сколько было? Метр шестьдесят шесть, то есть даже меньше.
Симпатизирует Лизе и Влад Корнявин. Правда, однажды, года два назад, когда была не просто пятница, а отмечали день рождения Марины, он выпил больше обычного и, когда вышел с именинницей покурить и подставлял ей зажигалку, и увидел ее склоненную голову с красивыми густыми волосами (волосы у Марины великолепны!), с аккуратным ушком, вдруг убрал зажигалку, взял руками ее голову, начал целовать и говорить:
– Скажи: все брось, и я завтра же приеду к тебе жить. Скажи!
Марина не сказала.
Весь вечер они ходили курить и целоваться, потом вызвали такси и вместе уехали, направились в район, где жила Марина, в машине Влад протрезвел и, когда приехали, спросил Марину:
– Тебя проводить?
– Обойдусь! – резко ответила она.
Что это такое было, они не поняли и не выяснили до сих пор. Держались друг с другом спокойно и ровно, через некоторое время Влад начал оказывать явные знаки внимания Лизе, Марина решила, что он выбивает клин клином: не имеет насчет Лизы никаких серьезных намерений, но хочет таким образом вытравить в себе чувства по отношению к ней, Марине. Она могла бы напрямик, откровенно с ним об этом поговорить, но все откладывает. Да так, пожалуй, и интересней – наблюдать за его неуклюжими стараниями. Кого из них предпочитает Лиза – Влада, который моложе, но женат, или Павла, который старше, но свободен, непонятно, она не раскрывается, эта интрига всех увлекает, однако никто не делает решительных шагов.
Было время, Борис Соломонович пытался совратить всех преферансом, но дамы оказались категорически не обучаемы, да и что это за преферанс с шестью игроками, когда то и дело пропускаешь по две раздачи? Зато Павел, который в эпоху, когда открыли границы, проходил стажировку в одном из американских университетов, привез оттуда увлечение несложной карточной игрой, называемой почему-то «литература», хотя к литературе она не имеет никакого отношения. Игра не очень сложная и как раз на шестерых: две команды по три игрока стараются набрать карты одной масти, близкие по достоинству, побеждает команда, первая набравшая больше четырех карт. Павел показал, как играть, правила оказалась понятными, а процесс весьма увлекательным, со своими тонкостями, с психологической даже подоплекой, неизбежной в коллективной игре. Команды составлялись всегда разные, по жребию, что уже само по себе было интригой: то вдруг все мужчины ообъдинялись против всех женщин, то Влад попадал в команду с Лизой и Мариной, что вызывало тончайшие намеки, при любом раскладе считалось, что повезло той команде, где Борис Соломонович, но это вовсе не предопределяло ее выигрыш.
