Ксанка сидела рядом с Дашей, держала ребенка за руку и шевелила губами. «Господи, помоги! Господи, помоги!» – разобрала Верочка, подумала: «Это она от отчаяния!» Минуты казались часами. Кроме Ксанкиного бормотания и тиканья часов больше не было слышно ни звука.
– Она синеет, Вер, – вдруг выдохнула Ксанка. – Приступ, опять приступ. Надо сделать еще укол, слышишь?!
Верочка выскочила в коридор. «Где же эта проклятая «Скорая»?!» Бросилась во вторую смотровую. Дежурный врач держал в руках дефибриллятор и командовал: «Разряд».
– Асистолия, – отвечала сестра.
– Там… – подала голос Верочка, и два гневных взгляда обрушились на нее с нескрываемой укоризной. Но она все же не испугалась, не закрыла дверь, схватила себя руками за горло и закатила глаза. Врач все понял, но лишь развел в стороны руками с дефибриллятором. И снова: «Разряд!» Вера вернулась в ординаторскую. Ксанка металась по комнате, прижав ребенка к груди:
– Ну?
– Он сейчас придет, Ксаночка, – соврала Вера. Она знала, что если доктор не кинулся сразу к ним, значит, считал, что у Даши шансов выжить гораздо меньше, чем у того человека, сердце которого он пытался завести в данный момент. А поэтому врач будет до последнего заводить сердце, на это могут уйти еще минуты и минуты: драгоценные минуты, за которые…
– Ей нужен укол, слышишь?! – Ксанка кричала, Даша хрипела, закатывая глаза. – Сделай укол!
– Я не могу без назначения, понимаешь? К тому же вторая доза антибиотика может просто ее убить.
– И без нее она тоже умрет! Думаешь, я не вижу?! Сделай укол!
– Ксаночка, это не по инструкции.
– А ты никогда не нарушаешь инструкции, да?
Крик Ксанки мгновенно смешался в Вериной голове с образом Нади: «Поможешь или нет? От тебя мое счастье зависит», с тихо подвывающим у ее гроба Джузеппе и вытянутой, как струна, мамой, которая держалась так прямо лишь потому, что боялась переломиться и уже никогда не выпрямиться. И снова Надя: «Ну, что тебе стоит?», и опять мама: «Наверное, нам стоит принять приглашение Джузеппе. Костику одному будет сложно в чужой стране. Да и нам тут без него… У тебя, Веруня, работа, а у нас… – Мама украдкой взглянула на Надину фотографию и смахнула слезу, потом улыбнулась: – В общем, мы едем в Италию».
– Никогда не нарушаешь инструкции, да?! – наступала окончательно обезумевшая Ксанка.
– Теперь никогда, – прошептала Верочка и рухнула на пол.
Вера и сейчас чуть не лишилась чувств. Чтобы как-то совладать с собой, она схватилась пальцами за край стола и сжала дерево с такой силой, будто оно могло чем-то помочь ей. Собеседница продолжала смотреть на нее с елейной улыбкой, не замечая или не желая замечать овладевшего врачом смятения. Хотя сидящая напротив женщина вполне могла объяснить себе странное состояние доктора вполне понятными сомнениями на тему «Брать – не брать». Конверт все еще лежал на столе в ожидании своей судьбы. Женщина переводила взгляд с конверта на Веру, с Веры на конверт.
«Она уверена, что я возьму. Что ж, не буду ее разочаровывать».
– Пожалуй, – Вера протянула руку к деньгам, – я могу пересмотреть свое отношение к инструкциям.
– Чудесно, – тут же подхватила женщина, пододвигая к врачу конверт. Вера спрятала деньги в ящик стола.
– Мы положим Нелли в стационар и немножко полечим.
– Как долго? – обеспокоенный вопрос. Женщина волновалась, правильно ли доктор поняла ее намерения избавиться от неугодной падчерицы.
– О! Лечение не будет быстрым, – поспешила заверить Вера.
– Замечательно. – И женщина улыбнулась с облегчением. – Как все-таки верно, что «счастье – это когда тебя понимают».
– Точно, – поддакнула Вера, подавляя разочарование от того, что такой отвратительный человек цитирует тонкий, умный фильм.
– Я могу идти?
– Конечно. Не думаю, что Нелли расстроится оттого, что не попрощалась с вами. – Вера не смогла отказать себе в удовольствии поддеть злыдню, но та даже не заметила колкости. Встала, протянула руку, которую Вере скрепя сердце пришлось пожать, и удалилась.
Вера тут же схватила телефон, заговорила возмущенно, как только услышала ответ:
– Валерий Андреевич…
– Верочка, вы уж простите, они по рекомендации пришли, я не мог их оставить без консультации. Девочка дочь влиятельного человека. Таких людей нельзя обижать.
«Зато такие люди почему-то считают, что могут обижать своих детей».
– Я понимаю, Валерий Андреевич.
– Спасибо, спасибо, голубушка. Мне просто не к кому больше было их отправить. Я же уверен, вы проконсультируете, посоветуете, порекомендуете, куда обратиться. А лечить не станете, вы же у нас умница: никогда не нарушаете инструкций.
– Никогда, – согласилась Вера, положила трубку и добавила: – Не говори никогда.
18
От гостиницы до дома Оксана добралась за сорок минут, уже на пороге квартиры решила все же ответить на звонок телефона, надрывавшегося в сумочке последние полчаса.
– Оксана Викторовна, – запричитала секретарь, – я прошу прощения, вы едете на встречу? Вы опаздываете, и там беспокоятся. Что-нибудь случилось?
Оксана всегда была пунктуальна, сбой в расписании и изменение планов обычно выводили ее из себя, заставляли нервничать и расстраиваться. Она тяжело переносила вынужденные корректировки встреч и маршрутов, но сегодня сама уже в третий раз меняла планы и не испытывала из-за этого никаких неудобств. Сегодня у нее хватало других поводов для волнений.
– Случилось, – ответила она секретарше. Откровенность пугающая и в другое время просто немыслимая.
– А… что… как… – Девушка ждала подробностей, но подробности – это уж слишком. Оксана, конечно, потеряла контроль над собой, но не до такой степени, чтобы пускаться в длинные объяснения.
– Что? А вот что: я просто не приду на встречу. А как? Ты уж придумай сама как-нибудь.
– Как придумать? – Девушка была настолько ошарашена, что Оксане даже стало ее немножко жалко, но начальница осталась верна своему стилю общения с подчиненными:
– Головой.
– Но что, что мне сказать людям?
Испуг и оторопь секретаря были вполне понятны: последние полгода Оксана чуть не каждый день терроризировала ее приказами добиться первой встречи всеми правдами и неправдами, и противоположная сторона согласилась, хотя с большой неохотой. Секретарше пришлось провести ночь с помощником человека, встретиться с которым так хотела Оксана. И вот теперь, когда дело дошло до подписания контракта, «эта мымра» просто передумала. «Уволюсь, – решила девушка. – Отпуск отгуляю и уволюсь. Ну, сколько это может продолжаться?!» Это может продолжаться вечно, поэтому и секретари в Оксаниной приемной постоянно меняются. А кому понравятся подобные распоряжения:
