– Ну что, вы готовы, наконец? – прокричал он с порога. – Пора ехать.
27
– Я могу, наконец, ехать? – Усталая балерина с презрением смотрела на полицейских, которые уже полчаса что-то увлеченно искали в ее машине.
– Много у вас цветов, – высунулся один из них из салона.
– Хватает.
– А сирени среди них случайно не было? – показался другой.
– Я не помню. – Дине хотелось попасть домой, принять душ и вытянуться под одеялом, а не рассказывать стражам порядка о том, какие букеты ей преподносят. – Так я могу ехать? – нетерпеливо спросила она.
– Поезжайте, – разочарованно отозвался старший по званию, неохотно отходя от машины.
Дина раздраженно захлопнула дверь и нажала на газ. Сирень им зачем-то понадобилась! Она и не помнила, куда дела букет сирени. Отдала, наверное, как обычно кому-то. Дина уже давно не оставляла сирень себе.
Она спешила домой. Надо было как следует выспаться, потом собрать чемодан и отправиться в путь. Ее ожидали гастроли по Италии. Гастроли, чтобы снова блистать, чтобы опять танцевать, чтобы неизменно купаться в лучах славы. Почему бы и нет? Она этого заслуживает. Уж что-что, а трудиться она умеет. А пока отдыхать. Скорее отдыхать. Целые сутки на сон и отдых. Дина еще прибавила скорость и увеличила громкость в магнитоле.
28
– Громче, Дашенька, громче, а то у меня не хватит решимости. – Оксана пододвинула к центру комнаты стул, встала на него, оказавшись под люстрой, медленно вытащила пояс из платья, посмотрела на пепельницу, полную окурков, сказала: «Отличный способ бросить курить без всяких экстрасенсов», затянула петлю и шагнула в небытие.
В коридоре в сумочке звонил ее мобильный. Директор транспортной компании хотел сообщить, что проблемы решены и фуру выпустили с таможни, а еще он хотел пригласить Оксану в ресторан. Он был хорошим, порядочным человеком. А главное, он был совершенно свободным мужчиной, настроенным на серьезные отношения. Но его возможность на счастье болталась под потолком уютной, но совершенно не жилой комнаты, а ее тело перечеркивали лучи заходящего солнца.
Эпилог
Вера хлопотала на итальянской кухне Джузеппе. Муж сидел рядом и читал присланную по электронной почте статью журналиста Оршанского. Работало спутниковое телевидение: Джузеппе постарался, чтобы бабушка и дедушка Костика не попали после переезда в информационный вакуум. Вера краем уха слушала новости.
– Известная балерина Дина Елисеева после триумфа в Большом театре отправилась на гастроли по Италии. Балерину ждут сцены Рима, Милана, Флоренции…
– Надо бы с ней встретиться, – неожиданно произнес Михаил.
Вера замерла, ее сердце ухнуло и провалилось в пропасть.
– Зачем? – наконец выдавила она из себя.
– Развестись, – безразлично произнес тот, которого Вера давно уже величала мужем. И сердце снова заколотилось, запрыгало, затанцевало.
– А теперь криминальная хроника, – оповестила итальянскую кухню русская корреспондентка. – В Москве покончила с собой известная предпринимательница Оксана… – Вера включила соковыжималку, и фамилия бизнесвумен растворилась в реве современного агрегата. На экране мелькали здания мебельных салонов, показывали квартиру покойной и даже фотографию самой женщины. Но ни Вера, ни Миша в телевизор не смотрели. Вера поставила перед мужем стакан свежевыжатого яблочного сока.
– Полиция подозревает, что вместе с покойной могла проживать молодая девушка, вещи которой остались в квартире. Однако ни документы, ни отпечатки пальцев обнаружены не были. Полиция просит всех, кто что-либо знает о местонахождении девушки, звонить по телефонам…
Вера равнодушно взглянула на возникшие на экране цифры.
– Не понимаю, – обратилась она к мужу, – зачем люди убивают себя? Жизнь прекрасна!
– Что для вас счастье, Дина? – Итальянские журналисты окружили балерину уже в аэропорту Леонардо да Винчи.
– Сцена, танец, балет.
– А как же семья, дети?
– О! Очевидно, это не мое. Кто-то, наверное, обретает счастье у семейного очага, но я из другой породы.
– Однако вы можете представить себе картины такого личного счастья? – не успокаивались любопытные итальянцы.
– Весьма абстрактно, – уклончиво ответила Дина, пресекая дальнейшие расспросы. Хотя видения были довольно конкретными: он, она, ребенок: семейная трапеза с непременным, окутывающим все запахом пирогов.
Джузеппе стоял в погребе и выбирал к ужину очередную бутылку вина из своего виноградника. Уже взрослый Костик в своей комнате учил двоюродного брата итальянским ругательствам. Бабушка и дедушка мальчиков сидели на террасе, любуясь красивым закатом. Вера достала из духовки пирожки с вишневым джемом, позвала громко:
– Идите кушать!
Домашние потянулись к столу, чинно расселись, с удовольствием втягивая носами аромат свежей сдобы. Михаил захлопнул компьютер, убрал его со стола, первым схватил горячий пирожок и задумчиво произнес:
– Знаешь, этот твой Оршанский все же забыл упомянуть одну вещь.
– Какую? – с интересом откликнулась Вера. Ей было важно услышать мнение мужа.
– Он, конечно, написал абсолютную правду про отличного врача и замечательного нарколога, но…
– Но?
– Но он забыл упомянуть о том, какая ты великолепная хозяйка.
Все засмеялись. А Вера? Вера снова подумала о том, что жизнь прекрасна.
