– Я ещё многим пацанам вроде тебя фору дам, – почти обиделся командир «Сокола».
– Так я ж не спорю. – В тоне помощника проскользнули привычные для него саркастически-уважительные нотки. Воеводин знал его характер давно и ценил за умение пошутить в нужный момент.
– Ладно, я тебе ещё это припомню. Хорошо, если ты и Вирус опережаешь по части новостей.
Через несколько минут они встретились в отсеке метро базы и, не заходя к Бильжо, двинулись в транспортный терминал.
Громада «Ра», неколебимо устойчивая и могучая, несущая в себе мощь и силу, способную преодолевать бездны космоса, высилась в ангаре конусовидной металлической горой, внушая уважение и трепет.
Вокруг неё хлопотали киб-карантинщики, облизывая корпус корабля, кланялись гибкими шеями «журавли» видеоконтроля и «гуси» интравизоров.
Людей в отсеке насчитывалось всего двое, да и те стояли у люка под прозрачным колпаком индивидуального защитного бокса, наблюдая за вознёй автоматов: Сэм Бильжо и оператор карантин-контроля Пауль Шеффилд. Оба оглянулись, когда в ангаре рявкнула сирена и за их спинами над люком зажёгся красный транспарант: «Вход воспрещён! Ведутся защитно-профилактические работы!»
– Одну минуту, Степан, – послышался в наушнике рации голос начальника базы, – они заканчивают.
– Мы в «кокосах».
– Всё равно лучше не надо, потерпите. Не думаю, что спейсер приволок на себе какой-нибудь галактический вирус, но лучше перестраховаться. Мы тоже ждём.
– Хорошо, перестраховщик, – проворчал Воеводин.
Их пропустили в ангар спустя семь минут.
«Журавли» и «гуси» устройств контроля освободили подъезды к кораблю, многолапые механизмы карантин-анализаторов перестали елозить по его корпусу, убрались в свои стойла.
Первым по опустившемуся пандусу под кормой корабля сошёл на пол ангара невозмутимый Рудольф Маккена в белоснежном лётном унике. Поздоровался с ожидавшими его мужчинами.
За ним гурьбой высыпал экипаж. Последней из корабля вышла Роза Линдсей, бледная, но спокойная.
Воеводин глянул на сына, ответившего ему нарочито независимым взглядом. Маккена заметил их переглядку, сказал флегматично:
– Артур наш человек.
Воеводин кивнул, не выражая никаких чувств, хотя ему было приятно.
Артур понял, что говорят о нём, на его щёки легла краска, но он постарался сохранить хладнокровный вид.
Вперёд вышел всклокоченный Шапиро, перебиравший в руках «шпильки» флэш-накопителей.
– Я тут кое-что прикинул…
– Здравствуй, Всеволод, – сказал Воеводин.
– Привет. – Шапиро рассовал цветные флэшки по карманам. – Я был прав: по Омеге бежит сферическая ударная волна деформации вакуума. Звёзды, планеты, облака пыли – всё распадается практически на ноль.
– Что значит – на ноль?
– Мы успели получить кое-какие замеры. – Шапиро бросил недовольный взгляд на Маккену. – Да он больше не рискнул сунуться туда.
– Правильно сделал. Так что такое – на ноль?
– Не остаётся ничего! Ни излучений, ни полей! Понимаешь? Будто в чёрную дыру всё проваливается.
– Так, может, там и в самом деле растёт чёрная дыра?
Физик поморщился.
– Что зря языки чесать? Нет там никакой чёрной дыры! Если бы она была, мы бы зафиксировали возрастающую гравитацию. Зато там родилась другая дыра – многомерная. По данным зондов, которые мы запустили, можно судить, что внутри сферы раздувания образуется стомерный континуум. Впрочем, я не уверен, что рост мерности на этом остановится.
– Любопытно.
– Любопытно?! – Шапиро дёрнул себя за вихор. – Феноменально! Мы стали свидетелями рождения очага парадоксальной калабияу-физики! Это ещё не иная Вселенная, но уже её зародыш, так сказать.
Воеводин, Грымов и Бильжо обменялись взглядами.
– Это… опасно?
– Это грандиозно! Хотя с другой стороны – да, опасно. Но до Солнца ударная волна будет идти полторы тысячи лет, если не ускорится, так что время подготовиться у нас есть.
– Если не ускорится? Значит, есть предпосылки?
– Ещё какие! Но! – Шапиро торжествующе поднял указательный палец. – Я знаю, как с этим можно справиться!
В ангаре стало тихо.
Космолётчики, деликатно отошедшие в сторону, посматривали на руководство и о чём-то беседовали.
Маккена, косившийся на жену, усмехнулся.
– Он рвётся спасти мир.
– Слушаю, – сжал чугунные челюсти Воеводин.
– Радиус сферы раздувания в настоящий момент составляет десять-двенадцать светолет. Если по ней стрельнуть из Суперструнника, изменив кое-какие параметры…
– Стоп! – Голос командира группы «Сокол» прозвучал как выстрел.
Бильжно вздрогнул.
Космолётчики замолчали.
– Охрану! – тем же тоном продолжил Воеводин. – Императив «изолятор»!
Грымов не удивился, мгновенно перейдя на мыслесвязь.
– Я не понял, – растерялся физик.
– Извини, Всеволод, – смягчился Воеводин, беря его под руку. – С этой минуты ты будешь под нашим кон… под нашей охраной. Работать только здесь, на базе, связь с Землёй только через наши каналы. О доме забудь, пока…
– Пока что? – ошеломлённо заморгал Шапиро.
– Пока мы не обезвредим агентуру Вируса.
– Но ведь ваши войны могут длиться годы!
– Ваши… – скривил губы Воеводин. – Это наши общие войны, мы с тобой на переднем крае, хочешь ты этого или нет. Уже после старта «Ра» Вирус добрался до Вондлярского.
– Директора ФСБ?! Не может быть!
– Понимаешь теперь, какая опасность нас подстерегает? А тебя – в первую очередь, если ты и в самом деле нашёл панацею от взрывов наподобие взрыва Оси Зла. Вирус знает о наших планах, знает о том, что ты нам помогаешь, и сделает всё, чтобы тебя нейтрализовать.
Шапиро потряс головой, помял лицо ладонью, оглядел обращённые к нему лица, дёрнул щекой.
– Очень хочется выругаться.
– Ругань – всего лишь компромисс между бегством и дракой, – меланхолично заметил Маккена.
– Вы предлагаете мне драку? Я физик, а не комбатант.
– Теперь полем боя становится физика, – мягко сказал Грымов.
– Значит, я даже дома не покажусь?
– Мы привезём тебе всё, что пожелаешь, – заверил его Воеводин.
– И даже… – в глазах Шапиро мелькнул лукавый огонёк, по-видимому, он подумал о женском поле. – Ладно, я понял. Куда мне идти?
– На базе есть жилая зона, – встрепенулся Сэмюэль Бильжо. – Идёмте, я вас провожу.
