Все три станции были способны принять БОХ, а до их запуска оставались буквально считаные дни.
Он зашёл к Леблану и заявил, что по недавно полученным сведениям стройки в некоторых районах Солнечной системы ведутся с технологическими нарушениями, из-за чего появилась необходимость проинспектировать их на предмет безопасности эксплуатации.
Руслан подумал и добавил:
– Я готов принять на себя дополнительные обязанности.
Начальник отдела, собиравшийся уходить из офиса по делам, оторвался от переговоров с абонентами, с подозрением оглядел подчинённого.
– Что вы ещё задумали, инспектор? Лично у меня нет претензий к строителям метро. К тому же за ними смотрят соответствующие службы охраны и надзорно-технологические органы. Что вы хотите выяснить в Антарктиде? А также на Луне и на Меркурии?
– Я ещё не знаю, – браво гаркнул Руслан. – Но меня эти стройки почему-то напрягают, месье Люсьен, там пахнет каким-то нехорошим сговором. Возможно, идёт распил средств, замена материалов и конструкций на более дешёвые, что весьма чревато созданием в будущем аварийных ситуаций.
Леблан смешно пошевелил кончиком носа (Руслан с улыбкой представил, как нос растёт, превращаясь в хобот), покачал головой.
– Ищете вы приключений на свою… голову (сказать – задницу он, по-видимому, постеснялся), инспектор. В принципе мы планировали вояж на Меркурий, где известная вам фирма собирается испытать ещё один «суслик».
– Та, что экспериментировала на Кеплере? – подхватил Руслан. – Евринфиз?
– Руководитель эксперимента известный вам физик Стэнли Цирулис, его идеолог и помощник – универсалист Лев Тимошенко.
Руслан вспомнил язвительного толстяка с выпученными глазами, издевавшегося над ним на Кеплере.
– Хороша парочка.
– Можете посетить Меркурий, все данные и официальную проводку получите у секретаря. Испытания назначены, по-моему, на сегодня, уточните. Заодно посмотрите и на строящийся на Меркурии портал метро.
– Весьма благодарен, месье Леблан! – вытянулся Руслан.
– Не стоит благодарности, – отмахнулся француз. – Вы сами взваливаете на свои плечи дополнительную нагрузку, на вашем месте я бы поостерёгся с инициативами. Или вы надеетесь на поощрение?
– Я добиваюсь справедливости!
– Ну-ну, добивайтесь. – Взгляд Леблана стал рассеянным, и Руслан понял, что начальник отдела заговорил с кем-то по менару.
– Разрешите исполнять?
– Исполняйте.
Так Руслан попал на Меркурий, где за всю свою жизнь был лишь дважды: с экскурсией, когда учился в гимназии, и уже взрослым, когда работал спасателем.
Получив допуск по форме «красный-золотой», он изучил материалы, подготовленные для инспекционной проверки секретарём ФАК, и переместился в Санмаунтин – купольный город, расположенный в сумеречном поясе Меркурия. Отсюда ему надо было добираться до района эксперимента на местном транспорте, для чего он, пользуясь удостоверением, взял в меркурианском бюро Погранслужбы пинасс «Бентли». Пограничники на Меркурии не отказывали себе в удовольствии пользоваться мощными и дорогими машинами.
Центр испытаний Евринфиза, как называли его сотрудники меж собой Европейский институт нестандартных физических проблем, располагался на противоположной от Солнца стороне Меркурия. Как и все поверхностные сооружения на других планетах, он представлял собой комплекс куполов разного размера, способных выдержать удар крупного метеорита.
Руслан мог бы добраться до центра и через линию метро, но предпочёл сначала полюбоваться на ландшафты Меркурия, напоминавшие лунные, усеянные кратерами и разломами, прежде чем заявить своё право на контроль данной международной территории.
Пейзажи ночной стороны самой близкой к Солнцу планеты не произвели на него особого впечатления. Планет и спутников, лишённых атмосферы, в Солнечной системе хватало, и все они походили друг на друга как сёстры и братья, образовавшиеся четыре миллиарда лет назад из уплотнившихся планетезималей и обработанные долгой астероидной бомбардировкой.
Меркурий давно и успешно осваивался землянами, поэтому глаз то и дело выхватывал из темноты огни купольных поселений, движущихся летательных аппаратов и отблёскивающие в свете звёзд – Солнце пряталось за телом планеты – гигантские антенны разного рода технических конструкций.
«Бентли» Руслана пропустили к комплексу Евринфиза без каких-либо проволочек и задержек, сразу открыв финиш-окно в одном из куполов. По-видимому, охрана центра хорошо знала принадлежность машины Погранслужбы.
В транспортном ангаре комплекса было прохладно, сила тяжести была меньше земной вдвое, и тело из-за этого казалось наполненным гелием.
Гостя встретил вежливый техник центра, судя по отсутствию мимики – витс.
– Господин Горюнов? – заговорил он на безупречном русском. – Нас предупредили, мы вас ждём.
– Кто предупредил? – недоверчиво спросил Руслан, собравшийся предъявить пропуск.
– Секретарь Федерального Агентства.
Надо будет поблагодарить Люсьена, подумал Руслан с теплотой, он меня как отец сына опекает, приглашу его в ресторан.
– На какое время назначен эксперимент?
– На тринадцать ноль-ноль. – Техник имел в виду среднесолнечное время.
– В таком случае у меня ещё час, покажите мне центр.
– C удовольствием.
Провожатый повёл инспектора по переходам между куполами центра, показал машинные залы, лаборатории, полигон для испытаний оружия.
– Он давно не используется, – пояснил витс, – но содержится на балансе военного министерства Люксембурга. Поэтому мы за ним ухаживаем.
– Зачем Люксембургу оружейный полигон? – удивился Руслан. – Графство же не имеет армии.
– Но оплачивает испытания, – равнодушно сказал провожатый. – Подробностей я не знаю.
– Покажите полигон для испытаний «суслика».
– Он далеко, в кратере Фитцджеральда, в сорока пяти километрах отсюда.
– Тогда идёмте в зал управления.
ЦУП комплекса располагался в отдельном здании, накрытом таким же прозрачным куполом, как и все остальные сооружения. Сквозь купол можно было любоваться звёздами, кажущимися крупнее, чем на Земле, из-за отсутствия атмосферы. Но Руслану было не до любования звёздными панорамами.
В зале с двумя линиями операционных виомов и одним ситуационным экраном во всю круговую стену его встретили знакомые по испытаниям слим-модулятора на Кеплере лица: морщинистый, суроволицый Стэнли Цирулис и толстяк Тимошенко, не считая операторов, которых Руслан помнил.
– Экий вы неугомонный, инспектор, – проворчал Тимошенко, увидев гостя. – Что вам так не нравится в работе нашего института?
– Во-первых, я далёк от эмоциональных оценок деятельности подконтрольных организаций, – сухо сказал Руслан. – Во-вторых, это не моя прихоть – проверять ваш институт. Вы ставите опасные опыты, и мы должны реагировать. Кстати, почему этот «суслик» вы испытываете здесь, на Меркурии?
