— Это не ваши друзья? — поинтересовался он, удостоверившись, что корабль следует за ними неотрывно.
— Где? — заинтересовался Габриель.
Арибал сделал пасс над пультом, экран загорелся изображением чужого корабля. Он шел на расстоянии, немного превышающим досягаемость выстрела плазменной пушки.
— А можно как-то посмотреть на него поближе? — поинтересовался Исаак.
— Пожалуйста.
Ру-пор снова принялся химичить с пультом. Корабль на экране вырос, увеличился в размерах.
— Такие штуки стоят на балансе Церкви, — заметил Исаак.
— У Церкви они все маркированы, — не согласился Габриель. — Герб ЦС знаешь? А тут никаких опознавательных знаков. Странно.
Какое-то время космолет был виден под тем же углом, что и прежде. Потом изображение сменилось компьютерной имитацией. Трехмерная копия корабля на экране прокрутилась вокруг своей оси по часовой стрелке, сменила угол. Дисплей моргнул. Изображение стало плоским, развалилось на составляющие и в виде схем трех секторов легло на экран.
— Ничего себе! — присвистнул Габриель. — Это как?
— Типичная арибальская техника, парень, — отозвался Ру-пор. — Сканирует пустоты, плотность покрытий и перекрытий попадающего в зону видимости объекта, воссоздает в схематическом виде. Точность девяносто девять и девять десятых процента. Прибор может даже опознавательные знаки и геральдику воссоздать по плотности слоя и составу краски, даже если борт перекрашивали. Правда, на этом корыте никаких опознавалок нет и не было. Факт. Краска везде ровно лежит.
— С ума сойти! — восторженно выдохнул Исаак.
— А вы что, до такой примитивной штуки за тысячи лет не додумались? — Вид у Ру-пора стал язвительным. — Эх вы, обе…
— Скажешь хоть слово про обезьян, — перебил Исаак, — и я познакомлю-таки тебя с собакой брата Джона. Ты ей наверняка понравишься. Она без ума от умных мужчин.
Ру-пор посмотрел на Брауна со странным оскалом. Понять, что он означает, было трудно.
— Хорошо, парнишка, — рыкнул арибал наконец. — Уел. Один-один.
Экран дрогнул и восстановил исходное изображение. Космолет без опознавательных знаков сократил расстояние и шел теперь вровень с тарелкой на расстоянии выстрела.
Арибал прибавил скорости, корабль-преследователь не отставал. Он приклеился к тарелке, словно тень. Доскообразный космолет Ру-пора дернулся вверх, затем заложил крюк в сторону и вернулся на прежний курс. Преследователь неотрывно повторил маневр.
— А он на самом деле за нами, — хищно оскалился Ру-пор.
— И он знает, что мы это поняли, — поддакнул Исаак.
— Сейчас будет стрелять, — предположил Габриель.
— Ага, — кивнул рыжий. — К гадалке не ходи.
Космолет-преследователь, словно услышав их разговор, пошел на сближение. Расстояние между бортами резко сокращалось.
— Уходи! — закричал Габриель Ру-пору.
Вражеский космолет был снабжен несколькими пушками. В доскообразный корабль полетели один за другим штук шесть сгустков плазмы. Арибал и ухом не повел.
— Ты не видишь? По нам стреляют! — подскочил Исаак. — Выворачивай!
Сгустки плазмы один за другим легли четко в борт ру-поровой тарелки. Корабль вздрогнул.
— Вы меня еще поучите, мальчики. — Голос псообразного пришельца был веселым как никогда. — Я такие корабли проектировал, когда ваши предки на пальме сидели.
— Два-один, — внес свою лепту Антрацит.
— А ты вообще молчи, — окрысился на него Исаак. — Ты когда молчишь, умнее выглядишь. А приятеля твоего я на живодерню отправлю.
— Руки коротки, — усмехнулся Ру-пор. — Чем-то кроме плазмы он стрелять может?
— Вряд ли, — покачал головой Габриель.
— Тогда пусть обстреляется, — беспечно добавил арибал. — Плазменная пушка мне не страшнее водомета. У меня корпус дитрилаоктиновый.
— Какой? — не понял Исаак.
Ру-пор поглядел на Брауна, прикидывая, как объяснить человеку, что из себя представляет сплав, которого, судя по физиономиям, ни люди, ни спуты, ни кто-то из ныне живущих в этой галактике не знают. Наконец бросил попытки.
— Короче, плазмоустойчивый, — пояснил он, как мог.
Вражий космолет в прочность сплава, кажется, не верил. Он заходил то с одного фланга, то с другого, обстреливая летающую тарелку во все мыслимые и немыслимые места. Наконец оставил попытки и понемногу отстал.
— Между прочим, — заметил Ру-пор, глядя, как отстает и уходит в сторону неприятельский корабль, — только что кого-то из вас снова пытались убить.
— Кого-то из нас, — поправил Габриель.
— Нет, — покачал лохматой головой Ру-пор. — Кого-то из вас. Меня здесь убивать некому. Все, кто на меня зуб точил, давно померли. А вы… Из вас троих только синего парня убивать не за что. Разве только за занудство.
Антрацит надулся и отвернулся, демонстрируя свое недовольство дурацкими собачьими шуточками. Габриель сидел, задумчиво подперев рукой подбородок. Исаак посмотрел на арибала, потом перевел взгляд на священника-следователя.
— Знаешь, брат Габриель, а ведь это из-за тебя нас хотели убить.
— Почему не из-за тебя? — поинтересовался Габриель.
— До того как я с тобой встретился, меня убивать не пытались, — резонно заметил Исаак.
Спут ехидно посмотрел на Брауна и демонстративно закашлялся. Рыжий зло глянул на синекожего, страшно выпучил глаза, мол, погоди, предатель, и до тебя доберусь. Повернувшись к священнику-следователю, добавил, потупившись:
— Во всяком случае, меня не пытался убить неизвестно кто. Те, которые хотят моей смерти, летают на других кораблях и вполне опознаны. Техномаги или пираты определенно скрываться не станут. А правительство Паладоса за мной так далеко ни в жизнь не попрется.
— И что ты хочешь сказать? — не понял следователь.
— Ничего, — покачал головой Исаак. — До Земли осталось совсем немного. А там мы с тобой простимся, и пусть тебя Церковь Света спасает.
Глава 23
Земля приняла их без материнской нежности и лишнего любопытства. Космопортов здесь было несколько, летели сюда все кому не лень, и интерес к приземлившимся возникал только тогда, когда на таможне находили что-то запрещенное или когда прилетевшие вызывали подозрение. Священники-следователи и спут подозрения не вызывали. А Ру-пор не пожелал покидать корабль, сообщив, что ему на планете обезьян, где собакоподобных используют как домашних животных, делать нечего.
— Ну что, — приостановился Габриель на выходе из космопорта. — Куда вы теперь?
— Полетим дальше, — неопределенно ответил Исаак.
— А здесь?
