– Нет, – ответила девочка. – Думаю, что он не пропадет.
– Если жив, – едва слышно пробормотал Саша.
– Что?
– Так, мысли вслух.
Они по-пластунски приблизились к краю площади и залегли в ближайших кустах. Саша рассчитал место таким образом, чтобы в случае чего можно было быстро отступить к ставку. Отсюда площадь просматривалась очень хорошо. Наконец-то они увидели офицеров. Их было двое. Возможно, один из них всего лишь унтер-офицер, подумал Саша, глядя на черные погоны немца с серебристыми кубиками. У второго погоны были серебряными. Немцы сидели в машине-амфибии, курили и о чем-то неторопливо беседовали.
Кроме немцев, на площади не было ни одного гражданского лица. Возможно, здесь разворачивается какой-то командный пункт, хотя это маловероятно, ведь рядом – большой город. То и дело сновали связисты с катушками кабеля, бегом носились отдельные солдаты, таща в руках какое-то барахло. Саша начал наблюдать за ними. Оказалось, что все это они сносили в один дом, недалеко от площади. Для начальства стараются, со злостью подумал Саша. Ненависть снова начала закипать в крови. Спокойно, только спокойно, как говорил незабвенный Карлсон. Так, место ночлега командиров выяснили. Теперь нужно незаметно туда пробраться и приготовиться к встрече.
Марина, как ни странно, думала о том же. Девочка с несвойственным ей хладнокровием постаралась позабыть на время об убитых солдатах и полностью сосредоточилась на немцах. Она тоже заметила маневры солдат, а также пункт сбора вещей. Подростки переглянулись и без слов попятились на исходную позицию. Немного отдышавшись, они посмотрели друг на друга, Марина спросила:
– Огородами?
– Да, – кивнул Саша. – Только очень осторожно. Если в том доме действительно будет ночевать офицер, то охрана там соответствующая.
– Пошли.
Они все также по-пластунски поползли в выбранном направлении. По дороге каждый старался отбросить на время все лишние мысли, но мертвые красноармейцы никак не хотели покидать их головы. Ненависть оставалась такой же сильной, но уже постепенно остывала. Странно, что ни Саша, ни Марина даже не поняли, когда начали понимать друг друга с полуслова. Они восприняли это как данность. Наверное, это все ненависть.
Впереди темнела полоса. Так, дорога. Подростки приблизились, несколько минут лежали, внимательно вслушиваясь и вглядываясь в тишину, а потом рывком пересекли узкую грунтовку. Так же тихо Саша помог подруге перебраться через ближайший забор. Мальчик интуитивно чувствовал цель и вел к ней Марину. Таким же образом дети пересекли несколько дворов, а у одного задержались. Здесь во дворе ходил солдат. Второй тенью торчал возле ворот на улице. Больше никого видно не было. Саша осторожно двинулся в огород, подальше от часового, чтобы обсудить с Мариной план действий. Когда стебли кукурузы надежно укрыли их от часовых, Саша остановился и прошептал:
– Двое часовых.
– Я заметила, – так же тихо ответила Марина. – Нужно осторожно нейтрализовать того, что во дворе, тогда второй нам не страшен. Вот только как это сделать?
– Был бы глушитель, да еще бы подсветить чем-то, и задача была бы решена.
– Жаль, что мы не совы. Те хорошо видят ночью.
Саша с силой хлопнул себя по лбу:
– Ну и баран же я!
– Серьезно? – в темноте скорее угадывалась, чем виделась ироничная улыбка подруги.
– У меня в рюкзаке есть ПНВ, а я совсем забыл про него.
– Что-что?
– Прибор ночного видения, ПНВ. Помнишь, Кинолог отдал мне его во время последней встречи? Сейчас достану.
Он осторожно, стараясь не шуршать, снял рюкзак и достал из него прибор, похожий на очки.
– Ты хоть раз им пользовался? – недоверчиво спросила Марина.
– А то! – гордо ответил Саша, надевая прибор. – Я иногда на стрельбище баловался ночными стрельбами. С насадками для ночной стрельбы у меня как-то не сложилось, а вот с ПНВ я дружил.
Он включил прибор и посмотрел на подругу. Ночь обрела зеленоватый оттенок, но все, даже самые мелкие, предметы стали видны, словно днем. Выражение лица Марины было несколько напряженным, словно девочка ждала результатов только что сданного экзамена.
– Порядок, – сказал довольный Саша, снимая ПНВ и протягивая его подруге. – Попробуй.
Девочка надела прибор и удивилась. Она могла рассмотреть даже линии на собственных ладошках.
– Здорово, – восхищенно прошептала она, возвращая прибор другу. – Одна проблема решена, нужно что-то делать с другой.
В кукурузе что-то зашелестело. Саша надел ПНВ и мигом направил ствол в сторону шума. Густорастущие стебли не позволяли рассмотреть непрошенного гостя, поэтому пришлось залечь и ждать, пока тот проявит себя. Когда до источника шума осталось всего несколько метров, послышалось знакомое тихое поскуливание.
– Бос? – удивилась Марина.
Действительно, Саша в прибор увидел, как пес по-пластунски приближался к детям. Что-то с ним было не так, но вот что – пока не ясно. Саша снял прибор, когда пес подполз к ним вплотную. Парнишка потрепал его голову и почувствовал на ладони что-то липкое.
– Ты ранен? – догадался он.
Пес только жалобно заскулил.
– Тише, Боська, – попросила Марина, снимая рюкзак, и обратилась к Саше: – Дай ПНВ.
Тот подчинился. Девочка быстро осмотрела рану на шее. Пуля черкнула собаку, вырвав клок шерсти и распоров кожу. Марина быстро промыла рану, вколола обезболивающее, подождала немного, потом ловко наложила несколько швов и забинтовала рану. Всю операцию Бос вынес мужественно, не пикнув.
– И где обучают так делать операции? – поинтересовался Саша.
– В школе, – ответила Марина. – Есть такой предмет – ОБЖ, слыхал?
– Слыхал. Ладно, давай обсудим план.
Теперь, когда появился Бос, выполнение задачи становилось более чем реальным. Подростки некоторое время обсуждали детали, потом постарались втолковать псу, что от него требуется. Понял он или нет – было неясно, но дети надеялись, что Бос не подведет.
– Идем, – сказал Саша, когда все было обговорено. – Нужно выяснить режим смены часовых.
Осторожно, стараясь слиться с ночью, все трое перебрались на соседний огород, а оттуда приблизились к нужному дому. Саша надел прибор и осмотрелся. Один часовой все так же торчал на улице, а второй ходил по двору. Иногда солдаты тихо перебрасывались несколькими фразами, но не более того.
Прошло минут двадцать, как со стороны площади послышался гул двигателя. Фары осветили часового на улице. Саша был вынужден зажмуриться и снять прибор. ПНВ усиливал свет, поэтому глазам становилось больно. Больно, но терпимо.
Машина остановилась у ворот, из нее вышел офицер, направился во двор. Солдаты отдали честь, пропуская командира. Тот что-то бросил в темноту, двигатель взревел, машина укатила. Офицер зашел в дом, и тут же в окнах загорелся свет. Саша пожалел, что все окна выходили во двор и нельзя было рассмотреть, что происходит внутри, какое расположение дома. Это несколько усложняло задачу, вся надежда была на Боса.
