– О законности ареста я пока умолчу, – повернулся к нему генерал. – Мы все готовы вернуться до поры в камеры. Только вы уж извольте принять командование, если вы желаете отказаться от нашей помощи, а ваши люди согласятся после этого вам подчиняться.
– Я командир базы.
– Слушай ты, крендель с маком! – без нажима произнес Володин, но одна смена выражения лица с просто серьезного на напряженное заставила всех подтянуться, а Разуваева заерзать. – Пока ты прятался под своим столом с бутылкой коньяка, мальчики и девочки, коих ты монстрами обозвал, рискуя жизнью, провели обследование всей базы, помогли людям прийти в чувство, устранили шок, оказали медицинскую помощь, заставили всех взять себя в руки и продолжать нести службу. – Генерал махнул рукой и вернулся к сдержанному и деловому тону: – Товарищ полковник, я просил вас прихватить с собой схемы водоснабжения и энергоснабжения, принесли?
– Это секретные сведения.
– У меня все есть, – сказал капитан Фадеев.
– Молодец, капитан! – воскликнул генерал Володин. – Был бы ты лейтенантом, я бы тебя своей властью немедленно в звании повысил. А майора, увы, не могу присвоить. Все! Шутки в сторону. Все знают, а большинство и видели, что произошло на верхнем уровне. По счастью, вот этот уровень подобные фокусы обошли стороной. А вот на двухсотых, на пятисотом и на более низких уровнях творится кое-что похлеще, чем на «восемьдесят седьмом».
– Самый глубокий уровень «минус пятьсот десятый», – ехидно сообщил Полкан.
– О! – печально вздохнул Володин. – Ладно, ваши подчиненные не в курсе, что есть «тысяча семисотый» и «три тысячи сотый», но вы-то могли это узнать. Достаточно было посмотреть в своем компьютере.
– Вы позволили себе рыться в моем компьютере!
– Кому он нужен. Просто у меня есть копии всех файлов, переданных вам, – сказал генерал. – Полученные официально. А вот бумажных схем у меня нет. Но мы обойдемся и без них. Но для начала выслушаем доклады тех, кто обследовал нежилые уровни. Итак, минус двести.
Серена встала и почувствовала теплую бодрящую волну, исходящую от Семена. Глянула в его сторону, чтобы поблагодарить улыбкой. Обернулась и коротко доложила о ходе проведенного исследования, пару раз воспользовавшись подсказкой Русакова.
– Серегин, что-то желаешь добавить? – спросил генерал слегка заерзавшего Доцента.
– Да, небольшой комментарий.
– Товарищи офицеры и товарищи ученые. Разрешите представить вам старшего лейтенанта, а с сегодняшнего дня капитана Российской армии, кандидата физико-математических наук Серегина Константина Васильевича.
– Предлагаю включить в список первоочередных действий исследование контейнера и восстановление его энергоснабжения.
– Полагаешь это более важным, чем все остальные находки?
– Да. Возможно, с ним связано все остальное. И, пожалуй, об этом остальном я пока умолчу, пользы от моих умозаключений будет мало.
– Тогда продолжим. Уровень минус двести сорок метров.
Встала Инеза:
– У меня будет самое короткое сообщение. Я и Ким Нам Иль прошли уровень из конца в конец – пусто. Никаких изменений.
Володин кивнул:
– Лично меня это радует. Что там дальше? Пятисотый?
Джон, как и Серена, безо всяких ненужных подробностей сообщил об их с Юстиной прогулке по уровню «–510».
– Мы прошли от шахты до самого конца и ничего необычного не обнаружили. Решили вернуться в обратном направлении, чтобы проверить еще раз. Долгое время по-прежнему не было ни единой аномалии. Но примерно в восьмистах метрах от шахты на стене обратили внимание сначала на очень гладкий, по сути, отполированный участок не больше чем метр на метр размером, а подойдя ближе, увидели белесые узоры на нем. Сказать, что эти узоры искусственного или природного происхождения, мы не можем. И на то и на другое похоже. Это как будто соль выступила и получился рисунок, вроде морозного узора на окнах. Ну веточки там разные, несколько снежинок. Очень бледный рисунок, но он показался нам одновременно и выпуклым и процарапанным. Чтобы понять это, мы прикоснулись к нему – оказался гладким. Едва мы шагнули в сторону, под нами начал проваливаться пол. Вроде как на зыбучий песок наступили и в нем стали тонуть. Я сразу попытался воспользоваться телекинезом, чтобы вытащить свою напарницу Юстину Поборски, но не смог. Мне даже показалось, что я от этого глубже увяз. Мы замерли и позвали на помощь. Алена и Семен прибыли первыми, но им также не удалось нам помочь. Так что некоторое время мы стояли по грудь в чем-то, напоминающем жидкий бетон или строительный раствор.
– И как же удалось выбраться? – не вытерпел в этот раз один из офицеров.
– Сами вышли. Серена подсказала Юстине, что рядом с ней должны быть ступеньки. Мы по ним и поднялись. Камень в том месте, едва мы выбрались из него, стал твердым.
– Ваш внешний вид связан с этим необычным купанием? – спросил профессор Аксенов.
– Да, я не успел привести себя в порядок, да и переодеться нам не во что.
– У вас за ухом прилип кусочек раствора, – по-отечески улыбнулся Виктор Николаевич.
– Спасибо.
Кагава протянул руку за ухо, видимо, раствор схватился и не пожелал отлипать, но он слегка поскреб его ногтем и отлепил. Лепешечка была довольно большой, и кто-кто, а Джон ни за что не бросил бы на пол даже соринку. Поэтому он стал автоматически мять ее пальцами.
– Ну-ка, ну-ка! Не позволите ли нам взглянуть на эту глину поближе, – попросил профессор Аксенов.
Джон встал и отдал комочек Виктору Николаевичу. Тот повертел его на ладони, показал своему коллеге и вернул Джону:
– Не могли бы вы слепить из этого, скажем, бублик?
Джон, наверное, удивился, но виду не подал, скатал комочек колбаской, соединил края и протянул профессору.
– Ну очень любопытно!
– Не то слово, коллега.
– Да что там такого в этом кусочке глины? – На этот раз самым нетерпеливым оказался майор Кузьмин.
– Дело в том, что это не глина, а кусочек базальта. Извольте убедиться.
Каменный бублик пошел по рукам. Каждый, к кому он попадал, пробовал его согнуть, ковырнуть ногтем, постучать им о скамью. После этих процедур все бросали недоуменный взгляд на Джона Кагаву. Но похоже, что в самом большом недоумении пребывал он сам.
– Ой! – услышала Серена возглас Юстины, сидевшей у себя, но, конечно же, слышавшей и видевшей все. – Ребята, а я тут у себя пальцем дверь проткнула! Невероятно!
Поднялся галдеж, многие перенаправили своих клонов к Юстине, посмотреть, что там творится. Здесь, в столовой бурных возгласов слышно не было, но постепенно стал нарастать негромкий ропот, издаваемый присутствующими в живом виде.
– Товарищи, прошу отложить проведение научных экспериментов на чуть более позднее время, – потребовал Володин. – Давайте дослушаем сообщение.
