Лорена еще немного подумала и соизволила-таки снисходительно кивнуть. Похоже, Красные Шапки получили королевское прощение. Я собрал вишневый самогон, и мы гордо удалились, предоставив гоблинам также заняться покупками.
— Эй, Хборуб! — крикнула напоследок королевна. — А правда, что вы красите свои шапки человеческой кровью?
— Брешут все, милостивая пани! — испуганно отрекся вожак гоблинов. — Откуда ж ее столько наберешь? Кровью, конечно, но говяжьей… или свиной, как уж получится… А иногда и вовсе вишневым соком!
То-то я заметил, что у самого маленького и робкого гоблина шапка была того же цвета, что и жидкость в моих бутылках…
ГЛАВА 15
Никогда не отказывайтесь платить по счетам. Это чревато.
Гаммельнский Крысолов
Я честно пытался поделиться самогоном с Лореной, но она с негодованием отказалась, заявив, что особы королевской крови не потребляют подобную гадость. Ну что ж, мне больше досталось… Даже слишком «больше». Выхлебав все шесть бутылей, я почувствовал себя до невозможности слабым…
— Что с тобой, демон? — насмешливо спросила королевна. — Перепил?
— Да, патрон, похоже, крепкие напитки на тебя не слишком хорошо действуют… — обеспокоенно подтвердил Рабан. — Я сейчас попробую выветрить хмель…
— Не стоит… — не слишком твердо попытался отказаться я. Это только сначала было плохо, а потом стало так хорошо… Как будто погружаешься в мягкое и нежное облако…
— Стоит! — настоял на своем Рабан.
Одни говорят, что лучше всего от похмелья помогает «Панадол». Другие — рассол. Но я вам так скажу: лучше мозгового паразита керанке с этим не справляется никто! Как рукой сняло — словно и не пил ничего.
— Ты что, уже протрезвел? — удивилась Лорена. — Быстро ты…
— Чувствую себя просто прекрасно, миледи, — галантно поклонился я. — Позвольте поцеловать вашу руку…
— Ни за что! — возмущенно взвизгнула девушка, с отвращением покосившись на мои зубища — Иди гоблинов целуй — их не жалко!
— Я это к тому, что чувствую себя наконец-то готовым расправить крылья. Если вы еще не изменили свое решение прокатиться на моей спине, я…
— Не изменила, — милостиво кивнула Лорена. — Но если ты меня уронишь, я тебе такое устрою!…
— Если я вас уроню, вы упадете, расшибетесь, и на этом все «устроение» закончится, — ехидно поклонился я. — Прошу на борт нашего самолета, миледи!
Я встал на… четвереньки? Нет, пожалуй, восьмереньки, хотя такого слова и нет. В общем, я встал на восьмереньки и расправил крылья, чтобы Лорена могла поудобнее ухватиться. На всякий случай я еще и обнял ее за талию средними руками. Как все-таки хорошо, что мои руки гнутся в любую сторону — насколько это упрощает жизнь!
— Когти не выпускай! — угрожающе потребовала Лорена.
— Ну что вы, миледи, разве я позволю себе повредить вам!
— Еще бы, за поврежденную денег не заплатят! — хмыкнул Рабан.
Мои крылья пришли в движение, и Лорена испуганно прижалась покрепче. Я почувствовал, как ноги отрываются от земли — как же не хватало мне полетов все это время! К хорошему легко привыкаешь…
Поднявшись над макушками деревьев, я быстро сориентировался в пространстве и двинулся на юг — в сторону Дваглича. Крылья рассекали воздух с легким свистом, меня обдувал ветер… Подо мной с огромной скоростью проносились леса и поля — все то же самое, что я уже видел вчера.
— Потрясающе! — выкрикнула Лорена. — Я никогда не думала, что летать так здорово!
— А разве вы не летали раньше, миледи?
— Каким образом? — фыркнула королевна.
— Ну, к примеру, когда вас похищал дракон. Вряд ли он прошел такое расстояние пешком…
— Ах это… — скривилась Лорена. — Конечно, это да… Понимаешь, я потеряла сознание, как только он меня схватил, и очень этому рада. Рроулин тащил меня в когтях, и очень неаккуратно — я сломала два ребра! Моя служанка целый месяц меня выхаживала, прежде чем они зажили!
— Служанка? Откуда у вас взялась служанка в драконьей пещере?
— Ее он тоже похитил, — неохотно объяснила Лорена. — Нес в другой лапе… Розетта была очень толстой и отделалась легким испугом.
— Но почему же я ее не видел?
— Когда я окончательно выздоровела, он ее сожрал! — с негодованием сообщила Лорена. — Мерзавец! Такой служанки, как Розетта, у меня уже никогда не будет! Ой, смотри, гаргулья! А я думала, что они днем не летают!
Я слегка повернул корпус, поглядев туда, куда указывала девушка. Там, в весьма неровном, вихляющем полете, напоминающем движение бабочки, парило странное существо, похожее на тощую обезьяну, которая нацепила крылья и покрылась толстенным слоем пыли. Правда, ее морда больше напоминала гоблинскую, только сильно сплющенную, даже вдавленную. И уши очень крупные — как у летучей мыши.
Гаргулья заметила меня и приветственно махнула рукой. Я ответил ей, помахав сразу двумя правыми руками.
— Местный подвид гаргулий и правда не летает днем, патрон, — недоуменно заметил Рабан. — У них очень светочувствительная кожа, на солнце она начинает зудеть и шелушиться. К тому же в темноте они лучше видят.
— А вот они не могут поднять человека, — задумчиво сообщила Лорена. — Двое таких служат у отца гонцами, и наш воевода одно время пытался что-нибудь придумать, чтобы они и его носили. Но ничего не получилось… Правда, он втрое шире меня…
— Тогда я бы его тоже не поднял. Мой предел — центнер с четвертью, больше я не рискну.
— Центнер с чет… а это сколько?
— Примерно два ваших веса, миледи, и еще четвертинка.
На горизонте показался город, окруженный крепостной стеной. Дваглич, конечно. Неужели мы летим уже так долго?
— Всего-то час, — фыркнул Рабан. — Патрон, ты себя недооцениваешь, у тебя очень хорошая скорость.
— Наконец-то, — облегченно вздохнула Лорена.
На всякий случай я набрал высоту — не хотелось, чтобы в меня опять начали бросать камни. Снижаться я начал лишь тогда, когда под нами замаячили дворцовые башни.
— Как вы думаете, миледи, где нам лучше всего приземлиться?
— Да где угодно! — удивилась Лорена. — Хоть прямо во дворе!
— Пожалуй, не стоит… Мне не хотелось бы, чтобы ваша стража попыталась меня убить.
— Что за чушь!… Хотя ты, пожалуй, прав. Тогда лети к башне Магнуса — уж он-то не боится никаких демонов.
— У него очень маленькое окошко, миледи. Сам не знаю, каким чудом мне удалось протиснуться в прошлый раз… с зами на плечах уж точно не пролезу.
— Тогда в тронный зал! — начала раздражаться королевна. — Вон самое большое окно!
