— Да кто бы спорил, патрон. Так чего, мне стартовать, или как?
— Давай стартуй, — скомандовал я.
— Есть, патрон! Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!
Путь от Земли до Дотембрии я помнил. Сначала мир без планет, потом Земля, погибшая в ядерных войнах, ну а потом точка назначения. И все бы так и было, если бы…
В последний момент, когда Рабан уже произносил финальные аккорды своего заклинания, возле умерщвленного профессора появился вконец заколебавший меня Серый Плащ. Он с интересом посмотрел на то, что осталось от Краевского, перевел взгляд на меня и сделал какой-то странный жест руками. Он словно бы толкал воздух в мою сторону. Больше я ничего увидеть не успел — мы переместились.
Переместились в какое-то очень странное место…
Вообразите, что вы очутились в совершенно черной комнате со стенами, удаленными в бесконечность. Еще представьте, что в ней отсутствуют источники света, но тем не менее все вокруг видно вполне отчетливо. И единственная дверь на расстоянии вытянутой руки. Дверь открыта, но что находится за ней — неизвестно. Словно бы там за порогом отказывает зрение: вроде бы видно все и одновременно — ничего.
— Куда это ты нас забросил? — слегка удивился я. Не очень сильно — в конце концов, что тут такого? Я успел повидать и более странные вещи.
Но вот когда Рабан в моей голове начал громко вопить и сокрушаться о проклятом Сером Плаще, который в очередной раз все испоганил, мое удивление резко возросло. А еще к нему присоединились недовольство и опасение.
— Кончай орать и объясни спокойно, — потребовал я.
— Прости, патрон, но этот… этот… даже не знаю, как его назвать! — испуганно пискнул Рабан. — Сожри меня демоны Голюса, если я знаю, как он это сделал, но он нас как бы… сдвинул с курса. Вот мы и переместились не по Оси, а между ними…
— Угу. И что это значит?
— Мы сейчас в Хаосе — пространстве между мирами. Здесь нет никаких измерений — ни длины, ни ширины, ни высоты. И времени тоже нет — вечный стасис. И попасть сюда сравнительно легко — в мирах то и дело встречаются Воронки — это такие разрывы между мирами, которые ведут сюда. Собственно, Серому Плащу достаточно было внести крохотную коррективу в Слово энгахов, и…
— Угу. А выйти, значит, сложно? — закончил я.
— Да нет, выйти еще легче. Вон дверь, сделай шаг — и выйдешь…
Я задумался. Внимательно осмотрел дверь. Еще немного подумал.
— А в чем подвох? — наконец решился спросить я.
— Да в том, что в Хаосе нет измерений. Из него можно выйти в любой из бесконечного множества миров. Только вот контролировать этот процесс совершенно невозможно — мир выбирается случайно…
Вот это мне сильно не понравилось.
— А что ты там про какую-то ось лопотал?
— Ну как… В пределах одного мира существует четыре измерения — длина, ширина, высота и гиперизмерение. А всего их двенадцать — восемь остальных обеспечивают множественность миров. И направлений, в которых можно путешествовать, — два в восьмой степени, то есть двести пятьдесят шесть. Но реально их раза в три меньше, потому что две трети Осей заканчиваются тупиками — уничтоженными мирами или, наоборот, еще не сотворенными. А в Хаосе Осей нет — это что-то вроде межмировой камеры телепортации со сломанной системой наведения… Ты хоть что-нибудь понял, патрон?
— На провокационные вопросы не отвечаю. Ладно, чего думать — если другого выхода нет, пойдем так.
Рабан что-то протестующе завопил, но я его уже не слушал. Не знаю, что у меня было под ногами, — на ощупь сильно смахивало на пустоту, но шагать по ней я мог. Один рывок — и я на свободе… если это можно так назвать.
— Взлетай, патрон, взлетай! — испуганно завизжал Рабан. Я и без того усиленно махал крыльями — мне ужасно не хотелось оказаться на том, что в этом мире, вероятно, именовалось «землей». Куда ни глянь, вокруг разливалась раскаленная магма. Или лава, я их не шибко различаю… До самого горизонта этот огненно-красный пейзаж. Да и выше тоже — солнце в этом мире занимало четверть небосвода и было багрово-красным, как бычий глаз. Само небо тоже отливало красным.
— Куда это нас занесло?
Было жарковато, но я терпел. Пока я мог держаться в воздухе, я был в относительной безопасности, но даже мой сверхпрочный хитин не спасет от этого моря кипящего камня и металла…
— Откуда ж я знаю, патрон? — пожаловался Рабан. — Тут твое Направление не поможет — оно за пределами одного мира не действует.
— А до Земли далеко?
— Тоже не знаю. Как тут определишь? Надо сориентироваться в Осях, определиться, в какую сторону мы улетели.
— Ну так ориентируйся.
— Прямо здесь? Мне для этого нужно как минимум прыжков тридцать — сорок сделать, иначе я как слепой. Представь, что тебя сбросили на парашюте в совершенно неизвестную точку — нужно сначала узнать, в какой ты части планеты, а уж потом решать, в какую сторону двигаться.
— Угу. В общем, я тебя понял — если надо, прыгай. Я и сам тут не желаю оставаться — неуютный мирок…
— Э, патрон, если здесь так погано, это не значит, что весь мир такой. И вообще, не тебе жаловаться, человек на твоем месте уже давно бы коньки отбросил…
— Читай заклинание и не болтай.
— Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!
Красный цвет стремительно сменился зеленым, а я почувствовал, что уже не планирую в воздухе, а твердо стою ногами на земле.
— Очень неплохо, — оценил я, обернувшись вокруг своей оси. — Это что, какой-то парк?
Я стоял на изумрудно-зеленой лужайке, а вокруг, насколько хватало глаз, росли деревья разных пород. Все было настолько ухоженным, что это никак не могло вырасти само собой — оставь подобную красоту без присмотра хотя бы на месяц-другой, и она испарится без следа. Если, конечно, это не рай…
— Это не рай, патрон. В рай так просто не попадешь — там полно всяких таможен… Наподобие Врат Святого Петра.
— Эй ты, пришелец, а ну стоять! — неожиданно рявкнули на меня. Я медленно обернулся.
Из-за деревьев выглядывал весьма решительного вида мужик в чем-то напоминающем гусарскую форму. Он грозно хмурил брови и старательно скалил зубы, но куда больший трепет у меня вызвало не его лицо, а то, что он держал в руках. На первый взгляд этот предмет походил на сильно изуродованный автомат Калашникова, но вместо дула у него был довольно необычный раструб, похожий на широкое чайное ситечко. Палец парня угрожающе лежал на курке.
«Что это за оружие, Рабан?»
— Не знаю, патрон, но лучше не рисковать. А вдруг что-нибудь такое, что от тебя и клочков не оставит?
