— Эй, патрон, — подал голос Рабан.
— О, голос в моей голове! Чего хорошенького скажешь?
— Я определился по Осям, — похвастался мой симбионт. — Теперь я могу найти дорогу домой.
— Домой — это хорошо… И далеко?
— Далековато… Но достижимо — двенадцать прыжков.
Я безуспешно попытался присвистнуть. Насколько я успел понять, в Метавселенной уже три шага считается большим расстоянием, а уж двенадцать… В планетарных масштабах это все равно как если бы ты из Москвы перенесся куда-нибудь на Дальний Восток. Вот, кстати, о Дальнем Востоке…
— А что мне делать-то, когда я память восстановлю, спрашивается? — подумал вслух я. — Искать родственников? Краевский обмолвился, что я откуда-то с Камчатки… Смысл? Отсутствует. Я их даже не узнаю, они меня — тем более. Если там вообще остался кто-то более близкий, чем троюродные племянники…
— Можно обосноваться в Дотембрии, — предложил Рабан. — Наняться к королевне телохранителем, как она предлагала.
— Боюсь, заскучаю я на этой работе. Привык я уже как-то к этому адреналину…
— А тут что делать? — разочарованно протянул Рабан. — На ЦАН корячиться? Тоже ведь скучно…
— Скучно?! — чудом не расхохотался я. — Вчера мы посетили семь разных миров! Мы дрались с саблезубым якром, убегали от гигантолодека, ловили травянистых ядовитых змеегадов! Мы чуть не утонули в озере кипящей слизи, проплыли двести километров под водой, побывали на вершине дерева-колокольни! Мы посетили три разных города, причем в одном меня приняли за демона и попытались убить, в другом приняли за бога и дружно пали на колени, а в третий попросту не пропустили таможенники! И все за один только день!
— А еще мы трижды отчитывались перед теми, кто нас посылал, — нудным голосом закончил Рабан. — Сначала профессор Синь Медов очень долго ругался, что мы принесли только змеегадов-самцов. А я тебе все уши прожужжал, что в это время года самки откочевывают на юг!
— Ничего, он же потом извинился.
— Потом доцент Кара жаловалась, что плоды дерева-колокольни неспелые. А я говорил, что надо рвать не на вершине, а внизу, там они зреют быстрее!
— Ничего, на подоконнике дозреют. Заодно и процесс проследит.
— А тот… третий пол! Он так и не поверил, что мы нигде не нашли… ту гадость!
— Так я же и не спорю, что доктор Наивен кретин, — согласился я. — Втемяшилось в дурную башку, что где-то должны существовать мужчины-амазонки с гомосексуальными наклонностями… Что мне, жалко? Поискал, пока у него время не закончилось… Кстати, он не третий пол, он гермафродит.
— Ну вот зачем он сделал эту операцию?! Чего он мужиком быть не хотел?
— Я же говорю — кретин, — спокойно ответил я.
— И тебе это нравится?
— Просто вчера был неудачный день. Обычно все эти шизики меня целовать готовы.
— Это точно, — хмыкнул Рабан. — Помнишь ту аспирантку?
Я искренне засмущался. Джуна, молодая аспирантка профессора То, была на редкость очаровательной особой, только вот на удивление чокнутой. Она помешалась на всеобщем равенстве и братстве. Нет, идеи-то неплохие, только выводы из них она делала очень своеобразные. В частности, она настаивала на том, что Императору следует разрешить свободную любовь, а всем остальным — этим пользоваться. Александра Коллонтай, блин! Только ее мечты простирались еще дальше. В смысле — чтобы все со всеми. С мужчинами, женщинами, детьми, стариками, животными, инопланетянами… Даже с роботами! Уж не знаю, как далеко простирались ее планы на сей счет, но с доктором Найвеном они сильно дружат. Так сказать, клуб по интересам. Тем не менее я время от времени как бы случайно с ней встречался — всех своих знакомых она приветствует страстным поцелуем в губы. Ее не смущает даже то, что губ у меня, собственно говоря, нет. Не скажу, чтобы это было неприятно — в глубине души я по-прежнему ощущаю себя человеком мужского пола. Но на самом деле я яцхен… Причем бесполый — у яцхенов пола нет! И это меня бесит!!!
— Э, патрон, ты не нервничай, — попытался успокоить меня Рабан. — Расслабься, вдохни поглубже… Так мне что, стартовать к Магнусу?
— Погоди немного! — возмутился я. — Сначала этого диггера спасем, потом надо у императора отпроситься… Успеем, не на пожар!
ГЛАВА 23
Как же я ненавижу всех этих героев! Неужели то, что они служат Добру, дает им право врываться в чужой дом без ордера на обыск и даже без стука?!
Властелин Подземелья
Как я уже упоминал, попасть в терраполисские катакомбы очень просто. Единственное, что необходимо иметь, — какой-нибудь инструмент, чтобы открыть канализационный люк. Их закрывают специальными замками, теоретически достаточно надежными, чтобы никто не смог туда попасть. Но только теоретически — на практике это опровергалось уже неоднократно.
Ключа у меня не было. Зато у меня есть когти. Я выпустил их наружу и одним движением превратил люк в круглую дыру в земле. Между прочим, биологи ЦАНа по моей просьбе исследовали эти когти и пришли к интересному выводу: российским гениям двадцатого века каким-то чудом удалось вырастить мне почти что мономолекулярные царапки. Режущая кромка у них толщиной всего в несколько молекул, а следовательно, они могут резать практически все. Как это получилось у далеких предков, цановцы просто теряются в догадках. Сейчас подобные вещи уже существуют, но в двадцатом веке… Все равно как если бы древние римляне вдруг додумались до телевидения.
Спускаться по канализационной лестнице оказалось неожиданно трудно. Мои ноги для этого не приспособлены, ибо у меня нет ступней, как у человека. Только пять пальцев, три спереди и два сзади, сплетенные в некое подобие птичьей лапы. Они не настолько гибкие, как на руках, да и когтям на ногах далеко до их коллег на руках. Эти ноги очень полезны, когда приходится лезть по стене или потолку, но, если нужно двигаться по такой вот лестнице, толку от них немного — не удается как следует ухватиться за скобы.
Впрочем, эту проблему я преодолел. Ноги так и не захотели держаться на узких металлических перекладинах, но ведь у меня целых шесть рук! Они с успехом заменили взбунтовавшиеся ноги. И еще хвост — по цепкости он не уступает обезьяньему и серьезно помогает при лазанье. Через некоторое время я спустился на каменный склизкий пол и подозрительно осмотрелся вокруг. Согласно Направлению, до искомого диггера оставалось километров пять. Я огляделся. Канализация везде канализация. Темно, мокро, грязно, везде какие-то трубы и что-то капает. Вероятно, и пахнет очень плохо, но запахов я не чувствую. И в темноте вижу не хуже, чем на свету. Стены на сантиметр покрыты каким-то зеленоватым илом, а на полу кое-где растут грибы. Городские власти не обращают внимания на то, что таится под мостовой, пока подземная жизнь не начинает слишком сильно докучать верхним. Тогда они проводят несколько чисток и снова забывают об этих местах. До следующего раза…
