«Да хрен с ним, – подумал Алик. – Нет уже никаких моих сил за деньги воевать сегодня. Кончилось бы все поскорее. Не кинет он из-за двух миллионов. Из-за восьми чуть не убил, а из-за двух не кинет. Вот такая нелинейная алгебра получается. Да и расписка что-то значит. Отсудить можно на крайний случай…»
Согласился. Банкир повеселел и тут же отправил вторую основную часть долга. Пока ждали прибытия семидесяти двух миллионов на офшор шефа, в кабинет из кассы подняли сумку с миллионом долларов штрафа и маленький пакетик с соткой евро для мента. И опять ноль эмоций. Ну миллион, ну и что? Смешно только стало. Не от суммы, а от сумки. Сумка была родом из девяностых, необъятный клеенчатый в синюю с красным клетку баул. Челноки из Турции в девяносто третьем шмотки в таких таскали.
– Ты чего, их с тех времен хранишь? – спросил, улыбнувшись, Алик. – Не изящно как-то. Не по-голливудски. В фильмах герой кейс обычно из крокодильей кожи в теплые края утаскивает, а ты баул. И потом, зачем баул? В него пять миллионов влезает, а тут один.
– У нас не Голливуд, у нас Россия, – грустно не пошутил, а сказал правду банкир. – А сумочки я правда храню с тех пор, как вьетнамцев на рынке окучивал. Поднялся я на их кэше сильно. В знак уважения к ним суммы от миллиона выдаю только в баулах. Ну, типа память о бурной молодости. А помнишь девяносто пятый? Миллион тогда – безумные деньги были. Мечта. Если миллион есть, значит, жизнь удалась. А сейчас? Никакого уважения. Любой стажер из ментовки, лейтенантик безусый, если в банк заходит, миллион требует.
Полчаса они по-стариковски обсуждали инфляцию и цен, и ценностей. Вот раньше за миллион мавзолей можно было купить вместе с Лениным. Просто цели такой никто не ставил. С эксцентриками в стране напряженка была в начале девяностых. А сейчас на двушку в приличном доме еле хватит. Уважали люди миллион, трепет священный испытывали, а нынче умирает блистательный фетиш детства. На последнем издыхании уже. Обидно… Философские размышления прервал звонок на мобильный. Звонил радостный швейцарский гном Ричард. Сообщил, что только что на счет упали семьдесят два миллиона, которые Алик с шефом так долго ждали. И опять ничего Алик не почувствовал, в голове только заметалась, забарабанила с грохотом о черепную коробку фраза: «Вот все и кончилось. Кончилось все, все, все, сё, ё, ё, ё…»
Фраза пометалась и погасла. Тишина наступила. Опустошение.
– Рад? – спросил банкир.
– Нет. А ты рад?
– И я нет.
– А тогда зачем мы этим занимаемся, если радости никакой?
– А деньги?
– А при чем здесь деньги? Деньги есть, а радости нет. Тогда зачем?
Глядели они друг на друга печально. Чем больше глядели, тем больше Алик понимал, что зря он так вопрос поставил. Нехороший вопрос вышел. Опасный. Уводящий в дали неведомые. В безумие, в Либеркиберию обратно. Несмотря на пережитый недавно стресс, психика у банкира имела, как оказалось, неисчерпаемые резервы. Он первый стряхнул тащившее в болотистую топь оцепенение и бодро сказал:
– Не ссы. Ща рад будешь. Телефон давай.
Он протянул ему телефон. Чего уж, теперь можно. Пускай звонит куда хочет. Андрей набрал номер, включил спикер, Алик услышал длинные гудки, а потом знакомый голос шефа брезгливо, с ленцой протянул:
– Але-е-е.
– Леонид Михайлович, ради бога не бросайте трубку, – затараторил банкир. – Не бросайте ради бога. Это Андрей, председатель правления Магаданпромбанка. Не бросайте, пожалуйста.
– Слушаю, – холодно произнес шеф.
– Леонид Михайлович, во-первых, только что ваш швейцарский партнер подтвердил зачисление на счет вашей компании оговоренной суммы. – Андрей сделал грамотную паузу, ожидая всплеска счастья от собеседника. Матерый шеф ему такого удовольствия не доставил. Молчал. Банкир не расстроился, подмигнул Алику и продолжил: – А во-вторых, хотел бы принести вам свои искренние и глубокие извинения за свою идиотскую шутку. Я был полностью не прав. Мою вину немного смягчают сложности со сделкой. Я реально нервничал, вот и сорвался. Прошу меня простить. Понимаю, что это трудно, и поэтому через Алексея Алексеевича, вот тут он рядом стоит, передаю вам в качестве компенсации маленький презент. Он, конечно, полностью не загладит мой поступок, но все-таки…
– Насколько маленький? – помолчав, спросил шеф.
– Единичка. Не рублей.
– Ладно, Андрей, – голос шефа потеплел. – Дурак не тот, кто не ошибается, дурак тот, кто не исправляет ошибки. Я ценю твое мужество. Не пропащий ты, значит, совсем. Может из тебя толк получиться. Будем работать дальше. Я тоже погорячился в чем-то где-то. Так что зла не держи.
– Да вы что, Леонид Михайлович, как можно. Какое зло? Это вам спасибо. Огромное спасибо. И еще раз меня простите.
– Хорошо, Андрюш, – голос шефа сочился теплотой. – Инцидент исчерпан. Все нормально. Алик там далеко от тебя стоит? Дай ему трубочку на пару слов.
– Конечно, Леонид Михайлович. Кстати, об Алексей Алексеевиче. Завидую я вам. Такой у вас заместитель. Я его грешным делом коррумпировать хотел. Большие деньги предлагал, уж простите меня, чтобы остроту ситуации он снял, объяснил вам, что потерпеть нужно. Кремень. Послал меня куда подальше, даже морду набить пытался. Редкость в наше время. Может, уступите его мне, если вам больше не нужен. За него и еще одной единички не жалко.
– А вот это хрен, Андрюша. Такая скотинка нужна самому. Мой воспитанник. Учись кадры сам выращивать. Приезжай, я расскажу тебе пару секретов. Или поссориться опять хочешь?
– Нет, Леонид Михайлович. Конечно, нет. Это я на всякий случай спросил.
– Ну вот и хорошо, а сейчас трубку ему передай.
– Передаю, Леонид Михайлович. А вашим приглашением обязательно воспользуюсь. Надеюсь, вы со мной поделитесь секретами мастерства. До свидания, Леонид Михайлович. Еще раз простите. Всех благ.
Банкир снова подмигнул Алику и отдал телефон.
– Правда пришли? – не здороваясь, спросил шеф.
– Правда. Можете сами проверить.
– Ну зачем проверять. Я тебе верю. И единичку дает?
– Да.
– В натуральном виде?
– Натуральнее не бывает, Леонид Михайлович.
– Молодец, Алешенька. Ты просто молодец. Приезжай скорее. Я тебя жду. Приезжай, будем премировать.
Алик после слов о премии по традиции вежливо хмыкнул. Шеф заливисто рассмеялся и положил трубку.
– А теперь рад? – пытливо заглядывая в глаза, спросил Андрей.
– Теперь лучше, – решил не расстраивать его Алик. – Спасибо тебе за слова хорошие. Правда спасибо.
– А ты говорил зачем. Радости нет, говорил. Вот за этим, Алик. Вот она, радость огромная. Когда козлов сделать получается.
– Это да. Только вопрос у меня имеется. А что, если бы шеф согласился? Сказал бы, гони миллион и забирай себе замечательного сотрудника?
