– Безумно.
– А це просто! - просветил меня полковник. - Выглядайте наружу, товарищ Бритва - столбы-то мимо окон, значить, бегуть! А раз ногов у них нема, значить, це не они бегуть, а мы едем! А теперь сам вопрос - куда именно едем и зачем? А также - когда меня вернуть в, значить, привычную среду обитания?
Я вновь попытался объяснить все с самого начала. Упрощенно, разумеется - что мы, дескать, в параллельной реальности, и способ вернуться есть только один - выполнить вот этот самый контракт.
Полковник внимательно изучил вышеупомянутый, вытер лысину платком и изучил договор еще раз - теперь в бинокль. Ничего нового не обнаружилось, и он снова вытер лысину.
Договором.
– А шо там нам нужно сейчас? - важно уточнил он, после того, как я отнял у него испачканную бумагу. - Я, значить, проявил досадную оплошность и прослушал важную политинформацию.
– Нам нужен миллион долларов, - мрачно ответил я.
– Ху-ху-ху! И всего-то? - обрадовался Щученко, доставая кошелек. - Да я прямо щас вас выручу! Так, какой там щас курс этой мелкой буржуйской купюры… Шо-то около восьмидесяти тысяч к рублю. Червончик… еще два рублика… Товарищ Бритва, вы, значить, тоже по карманам-то поройтесь в поисках мелочи - шо ж я, значить, один нас валютными единицами снабжать буду? У мене зарплата-то маленькая, я же особист!
– В этом мире доллар стоит дороже… - сожалеюще развел руками я. - А рубль дешевле.
– Это сколько же? - насторожился полковник.
– Ну, что-то около двадцати пяти рублей за доллар… не помню точнее.
Полковник сначала не поверил. А когда я все-таки сумел его убедить, что все так и есть, он начал громогласно проклинать ненавистных капиталистов и требовать немедленно начать ядерную войну. Шоб, значить, усех!
– Да хто ж у вас генсек-то?! - сквозь зубы прорычал он. - Да товарищ Саулов в жизни бы такого не допустил! Шо за позорище, товарищ Бритва?! Почему этот мелкий доляр стоит дороже нашего, значить, родимого рублю?!! Да еще настолько! Хто нарком финансов?! Расстрелять немедленно! В затылок! Люблю стрелять в затылок!
– У нас все немножко по-другому… - уклончиво ответил я, размышляя, открыть ли ему глаза на нашу суровую действительность или попытаться это скрыть. Второго мне не очень хотелось - узнав о распаде Союза, Щученко может просто рехнуться.
Хотя он и так сидел, как на иголках. Увидев за окном рекламу «Coca-cola», с трудом удержался от звериного рыка. Заметив «Макдональдс», вырвал клок из без того обшарпанного сиденья. А когда мы проехали мимо ярко освещенного ресторана, где проходила какая-то презентация, начал яростно дергать ручку дверцы, одновременно нащупывая пистолет.
– Остановить!… Остановить немедленно!… - захрипел Щученко. - Шо це за нэп, товарищ Бритва?! Шо творится?! Шо с Родиной?! Да вы шо - под расстрел захотели?!! Вы этого уже давно хочете, как мне, значить, упорно кажется!
– Сидите спокойно… - проворчал я. - Я вам потом все объясню…
– Шоб не затягивали с этим! - грозно потребовал полковник. - Желаю, значить, завтра же видеть у себя на столе доклад, составленный по всей форме. Отсутствие такового приравниваю к халатности, преступному манкированию своими обязанностями и караю по законам военного времени!
– Расстрелом? - уточнил я.
– Нет, штрафом в размере одного минимального оклада. Будем, значить, бить вас рублем, раз уж пули от вас отскакивають!
На некоторое время Щученко затих. Но в окно глядел все так же настороженно, с каждой минутой все сильнее мрачнея. По-моему, начал сомневаться, что это действительно Москва - да и неудивительно. Вряд ли он узнал хотя бы одну улицу - те места, по которым мы проезжали, в его мире находятся на морском дне.
– Товарищ Бритва, остановите, значить, машину, возьмем попутчика, - потребовал он, тыкая пальцем в окно. - Попутчицу, значить…
Я молча скрутил двойную фигу (хорошо иметь по два больших пальца на руках). Вот только мне сейчас еще попутчиков не хватало! Я задумался - неужели полковник считает, что эта неизвестная женщина спокойно отнесется к такому водителю, как я? Женщина, с позволения сказать…
– Товарищ Бритва, немедленно остановите! - резко дернул ручник полковник. Я едва успел ударить по тормозам. - Как вам, значить, не стыдно?! Молоденькая совсем, студенточка небось, а одета-то як легко! Ночь, холодно, а на ей одна маечка, да юбчонка с колготами! Продрогла, небось!
Щученко открыл окно, просунул в него свою голову, похожую на бильярдный шар с усами (противогаз он снял), и приветливо крикнул:
– Гражданка, садитесь, подвезем вас, значить, до дому!
– До моего или до вашего? - уточнила девица, лениво пережевывая жвачку. - У меня дороже…
– Шо? - не понял полковник.
– За ночь двести грина, за изврат отдельно, анал не предлагать, - заученно отбарабанила дамочка. - С подружкой - триста пятьдесят.
Тут же подтянулись и подружки - еще три размалеванные девахи. Они оценивающе осматривали Щученко и им, похоже, не очень нравилось увиденное. На «Москвиче», одет чисто, но небогато, на руках ни колец, ни часов… В общем, не слишком толстый папик.
Меня они пока что не разглядели - Щученко загородил весь обзор.
– Це шо?… - медленно начало доходить до полковника. - Це шо такое?… Прости… те, це шо?! Проституция на улицах Москвы?! А-а-а! Немедленно, значить, разойтись по домам и прекратить разврат, товарищи женщины! Иначе караю расстрелом!
– Блин, опять псих какой-то… - разочарованно сплюнула «ночная бабочка», отворачиваясь от Щученко. - Достали эти уроды…
Щученко некоторое время наблюдал, как она отдаляется, ритмично покачивая бедрами, а потом выскочил наружу, выхватил полковничье удостоверение и заорал:
– Я кому, значить, ору матом?! КГБ! Всем, значить, лечь на грязный асфальт и приготовиться к подробному обыску!
– Пауль! - мелодично завизжала девушка, бросив на этого поборника нравственности презрительный взгляд.
Из киоска, рядом с которым размещался этот «пост неотложной помощи», неторопливо выбрался приземистый, но очень широкоплечий мужичок. На руке у него я заметил татуировку «ПАША».
– Дядя, ну чего ты тут разоряешься? - ласково спросил он. - Чего к нашим девочкам привязался?… Девочки, он вас обидел?
– Пока нет, - насупленно ответили ему.
– Ну вот и хорошо. Давай, дядя, садись в свой рыдван и двигай отсюда, пока [цензура] не получил. Двигай, двигай!
Полковник недовольно обтер лысину платком и потянулся за пистолетом. Но на привычном месте его не обнаружил - табельное оружие давно перекочевало в мой брючный карман. На всякий случай - чего мне сейчас только не хватает, так это ненормальных особистов, шмаляющих во все подряд.
Охлопав карманы и не найдя именного «лазарева», Щученко вынужденно удовольствовался уголовным кодексом Советского Союза. Он выхватил пухлую зеленую книжечку и нацелился корешком на сутенера. Тот нахмурил чело, не совсем понимая, что от него требуется.
