Новое столкновение!.. и вновь оба копья разлетаются в щепки! На сей раз оба всадника поразили друг друга в грудь, оставив вмятины на панцирях. Счет пять – три. Теперь все решится последним заездом.
Трибуны гудят. Народ скандирует имена рыцарей. У французского короля поклонников явно больше, но и у бравого барона Вольфганга фанатов немало. Он не так высок, как Гастон Первый, возрастом ближе к сороковнику и наел внушительное брюхо, но рыцарь далеко не последний, у себя на родине считается одним из лучших. Да и здесь тоже хорошо себя показывает.
Последнее столкновение!.. и трибуны заходятся в ликующем вопле. Король Гастон, решивший на сей раз не рисковать, метил в самую легкую мишень – щит. В щит и попал, заработав шестое очко. Барон Вольфганг же, отстающий в счете, был вынужден бить в шлем… и попал, попал точно в лоб противнику! Над полем поплыл такой звон, словно ударили в медный колокол.
Итак, счет шесть – шесть. Ничья. И из седла так никого и не выбили. А это значит, что будет самое интересное – пеший поединок. С помощью подбежавших оруженосцев рыцари слезают с коней и вытягивают длиннющие мечи.
Видели когда-нибудь драку консервных банок? Закованные в латы рыцари медленно двинулись по окружности, пристально следя друг за другом сквозь прорези в шлемах. Полосы железа в руках чуть заметно подрагивают, движения скупые, нарочито медленные – берегут силы для решающего удара.
Барон фон Бёкль выкрикнул что-то по немецки и бросился вперед, размахивая мечом подобно вентилятору. Король Гастон совершил полуоборот, подставляя под удар локоть с щитом, и тут же нанес косой удар снизу. Меч с гулким звоном врезался в доспех, барон взвыл от боли. Бицепсы у французского монарха стальные, синяк получится хороший.
Я заметил, что наточены мечи так себе. Вроде бы даже специально затуплены. Да и на копьях, помнится, были специальные насадки – вместо острия заканчивались чем-то вроде округлого набалдашника.
Оно правильно, если вдуматься – тут не битва, тут турнир. Замочат по неосторожности того же французского короля – и осталась страна без верховного руководства. Вместо праздника – трагедия.
В рукопашном поединке тоже действует система очков. Попадание в корпус – одно очко, в шлем – два. Если противник провел успешное парирование щитом, очков нет. Если кто-то теряет меч или падает на землю – автоматический проигрыш. Поединок продолжается три минуты.
Однако на сей раз он закончился раньше. Король Гастон провел обманный финт, нанес резкий удар и выбил у противника оружие. Тот растерянно посмотрел на пустые ладони, помедлил какую-то секунду и склонил голову, признавая поражение.
– Вы достойно сражались, барон, – подал оппоненту руку король. – Для меня было честью скрестить с вами клинки.
Барон фон Бёкль ответил на рукопожатие. Жаль конечно, что проиграл, но результат он показал хороший. Мужику не повезло – при его данных он вполне мог дойти до полуфинала, но в первой же схватке столкнулся с фаворитом. Король Франции – главный претендент на чемпионский титул. Он уже три года подряд берет главный приз в каждом турнире, в котором участвует.
– Мое счастье, что вы использовали здесь лишь турнирную железку, ваше величество, – отдуваясь, произнес барон фон Бёкль. – Не хотел бы я получить удар вашего Трепасьера…
– Ха-ха-ха! – залился хохотом Гастон Первый. – Вы чертовски правы, барон! Мой возлюбленный Трепасьер разрубил бы вас вместе с доспехами, словно брус коровьего масла, ха-ха-ха! И мир бы лишился незаурядного рыцаря, ха-ха!
Об этом я тоже уже что-то слышал. Кажется, меч французскому королю ковали цверги, по спецзаказу. Потом еще и закалили каким-то особым способом. А в рукояти вроде бы содержится некая святая реликвия – насчет того, какая именно, слухи расходятся. Одни говорят, что прядь волос самой Богородицы, другие – фаланга пальца святого Петра, третьи – щепка из копья святого Георгия. Скорее всего, как обычно и бывает в таких случаях, никто не прав, все ошибаются.
За окончившимся поединком последовали другие. Таблица на здешних соревнованиях предельно простая – играют на вылет. Противники распределены по жребию, продул – выбываешь. Всего в турнире участвует шестьдесят четыре рыцаря – лучшие бойцы со всех краев Европы. Соответственно, в отборочном туре тридцать два поединка.
Заняло это около трех часов. Большинство поединков оканчивались довольно быстро. С полдюжины рыцарей вылетели из седел уже на первом заезде. Еще столько же – на втором. До мечей дело дошло только четырежды.
Вот завершился последний заезд, и герольды объявили перерыв на два часа. После обеда состоится еще тридцать два поединка.
– Блин, весь зад отсидел, – сладко потянулся я. Вы когда-нибудь видели, как потягивается шестирукий яцхен? Похоже на танцующего Шиву, только очень уродливого. – И есть чего-то хочется. Где там у них был шведский стол?..
Явившись к столу с выставленным угощением, я смог лишь мрачно вздохнуть. Благородные дворяне и преподобные клирики уже все сожрали. Ни крошки мне не оставили. Не понимают, дураки такие, что голодный яцхен – это пострашнее Чубайса.
Хотя нет, не буду на себя наговаривать. Даже в худшие мои минуты я все-таки не настолько ужасен.
– Жрать хочу, – угрюмо произнес я, шаря глазами вокруг. – Где тут что-нибудь съедобное?.. или кто-нибудь…
Взгляд упал на чешущего промежность вождя Хорьхая. Почему-то до смерти захотелось жареных тефтелек. Не знаю, почему.
В то же время ухо уловило какой-то странный звук. Хотя нет, не то чтобы странный, просто… неуместный. Я еще ни разу не слышал в этом мире такого звука.
Стук теннисного мяча о ракетку.
Конечно, сначала я решил, что мне просто чудится. Слишком привык считать теннис чем-то современным, присущим одному лишь двадцатому веку… ну может быть еще девятнадцатому.
Но вот передо мной корт с натянутой сеткой, а вот два человека, пуляющие туда-сюда маленький мячик. И ракетки почти такой же формы – только из других материалов.
Небольшой теннисный корт разместился буквально по соседству с турнирным полем. Если бы я был немного повнимательнее утром, то заметил бы его еще тогда.
– Вообще-то, это не совсем теннис, патрон, – прокомментировал Рабан. – Эта игра называется же де пом – это, если хочешь, «дедушка» привычного тебе тенниса. Но он уже довольно похож на него.
– Угу, – рассеянно ответил я, приглядываясь к игре. – Как скажешь.
Зрителей вокруг корта собралось много. Даже очень много. И неудивительно, если учесть, кто именно играет. Французский король Гастон Первый против Папы Римского Леона Второго. Конечно, поглазеть на такое собралась изрядная толпа. Буквально яблоку негде упасть.
Однако при моем появлении свободное местечко сразу же нашлось. Прямо как гоголевскому городничему в переполненной церкви. Я деликатно встал с краешку, с большим интересом наблюдая за летающим туда-сюда мячиком.
Ну, что король Гастон показывает высокий класс, я не особо удивлен. Подобные ему во всем стремятся быть первыми. Но вот увидеть Папу Римского с ракеткой было довольно неожиданным. С другой стороны, папой он стал не так уж давно, годов ему не так уж много, телосложение вполне себе спортивное – почему бы и нет? Ельцин же играл – почему бы и папе этим не увлекаться?
